Доза - Канделаки Коста

 Итальянец, наверное…

 

 Он поднял голову, прислушался. Уолтер размеренно посапывал.

 Выбравшись из своей ниши, Кит подкрался к спящему, еще раз послушал его дыхание. Потом осторожно, чтобы не включить нечаянно, вытащил из бутылки массивный фонарь.

 На цыпочках, наощупь добрался до двери в зал столовой, через которую давеча прошел сюда на зов клошара. Повернул направо, подсвечивая дорогу своим зажигалочным фонариком. Добрался до лестницы перед двумя дверьми лифтов.

 Только когда он ступил на лестницу, скрывшись от столовой за стеной, только тогда включил фонарь Уолта. Его мощный луч света сразу отхватил у мрака весь лестничный пролет, до самого поворота.

 Шаг за шагом, по широкому маршу лестницы, ступени который были вышарканы, а местами и выбиты, он поднялся на первый этаж и очутился в просторном фойе, сразу придавившем его своими размерами. Пятно света от фонаря сжалось, стало маленьким, заметалось по стенам, бессильно пытаясь отхватить у мрака побольше территории.

 Кит заставил себя успокоиться, смирил пляску фонаря и, уже неторопясь, провел световым пятном по периметру фойе. На цель его поисков указывала стрелка на стене с надписью «Малый зал». Кит двинулся в ту сторону, подчиняясь стрелке, как в бесконечный и темный тоннель погрузившись в широкий проход, который, наверное, вел по кругу, мимо малого зала, к большому.

 Он прошел не больше тридцати метров по коридору, все время забирающему вправо, когда увидел распахнутые, высокие и массивные, двери с большими резными ручками. Вход в малый зал.

 Кит заглянул за дверь, посветил туда фонарем, обнаружив новое фойе, поменьше, из которого еще одни такие же массивные двери вели уже в сам кинозал. Луч света слабо осветил начинающиеся ряды кресел, поблескивающих темным пластиком. Из фойе несколько проходов поуже вели, как можно было понять из надписей, к буфету, к читальному залу и к туалетам.

 Нет, тут ему делать было нечего. Уолтер сказал, что та дверь находится за малым залом, значит нужно либо пройти через зал, что скорей всего, либо двигаться дальше по коридору. Но если речь шла об операторской, значит она должна быть где–то наверху, со входом из зала.

 «Ладно, посмотрим сначала здесь»…

 Он пересек фойе и ступил между высоких дверей в просторное помещение, заполненное рядами кресел, с плавно уходящим вниз полом, с огромным экраном, свисающим из–под высокого потолка. Здесь было значительно прохладней, откуда–то тянуло легким, плохо пахнущим, сквозняком. Огромное, по сравнению с пятном света, помещение заставило Кита против его воли выключить фонарь. Было невыносимо видеть эту темную пустоту, эту одинаковую массу кресел, поблескивающих в луче света и казавшихся почти живыми, эти обрывки некогда огромных штор, нависающих над дверьми.

 Но в полной темноте стало еще страшнее, потому что широкое пространство мгновенно ужалось до глухой клетки, стенок которой можно было коснуться, даже не особо вытягивая руку. А кроме того, огромный экран, казалось, всей своей плоскостью излучал матовый белый свет, так что не осталось во мраке ничего, кроме этого тускло–белого прямоугольника.

 Не выдержав, Кит включил фонарик зажигалки. Его синий и совершенно бессильный в таком большом пространстве лучик вселял не меньше ужаса, чем полная тьма, но оставаться совсем без всякого света в этой пучине мрака Киту уже не хотелось.

 Он посветил вправо, в поисках стены, к которой можно было бы прижаться, почувствовать хоть какую–то ограниченность пространства, хоть какую то видимость защиты от него. К счастью, вход был у самых последних, верхних, рядов, так что синее пятно света легло на близкую, непонятного в таком свете, но, кажется, коричневого пластика стену. А когда пятно дернулось вправо, оно высветило небольшую дверь в углу. На ней Кит увидел белую табличку, но прочитать черные буквы при таком освещении и с такого расстояния не смог. Он сделал несколько быстрых шагов к двери и, высветив надпись, прочел: «ОПЕРАТОРСКАЯ. Посторонним вход воспрещен!»

 Оставалось потянуть на себя ручку, но Киту стало страшно. А кроме того, ручки не было. Ручка, похоже, была давно сорвана или снята, так что открыть дверь, которая открывалась на себя, стало невозможно. И теперь у него не оставалось никаких сомнений, что это та самая операторская. Только почему–то дверь была не металлическая, но, возможно, за ней есть что–нибудь типа прихожей.

 Кит провел рукой по холодному дереву, пытаясь нащупать хоть что–нибудь, за что можно было бы зацепиться, но ничего не нашел. Но ведь как–то же они входят сюда!

 И тут палец его обнаружил маленькое отверстие на месте то ли снятой ручки, то ли удаленного замка. Кит загнул палец крючком, чтобы он не выскользнул из отверстия, и потянул.

 К счастью, дверь даже не скрипнула.

 Хотя, может быть, ему было бы не так жутко, если бы она заскрипела, а не подалась абсолютно беззвучно, словно вокруг был вакуум, словно вокруг стоял неподвижный омут черной воды, не пропускающей звуков.

 Фонарик выхватил тесное помещение и начало узкой лестницы, уходящей влево и вверх.

 Кит ступил внутрь. Ему показалось что дверь бесшумно закрылась за ним, но быть этого не могло, потому что его движению она подалась совершенно свободно, а значит никакой пружины не было, чтобы вернуть ее в исходное положение. Проверить, так ли это, у Кита не было возможности, потому что синий лучик фонарика сейчас выхватывал из темноты узкие металлические ступени винтовой лестницы, уходящей наверх, под высокий потолок. Судя по всему, операторская находилась на уровне потолка кинозала.

 Кит сделал шаг вперед и тут же замер, потому что нога его, вставшая на первую ступень, заставила ее издать долгий и протяжный, хотя достаточно глухой и тихий, звук.

 Вслед за этим, из–за двери, из зала донесся, эхом, усиленным высокими стенами, другой звук, знакомый Киту по давним–давним временам.

 Это было гудение поднимающегося лифта!

 Но ведь в здании давно нет электричества!..

 Он замер, прислушиваясь, пытаясь поймать себя на слуховой галлюцинации. А может быть, это был какой–то другой звук, лишь напоминающий гудение лифта…

 Но нет. Кит отчетливо услышал, как, скрипнул трос, как замерла кабина, как с характерным звуком раскрылись ее двери.

 Лифт был где–то совсем рядом с малым залом. Быть может, он чуть–чуть не дошел до него.

 Бежать было поздно.

 Оставалось только двигаться вперед, в надежде, в совершенно глупой надежде, что тот, чьи шаги вышли из лифта, направляется не сюда, не в операторскую.

 Кит стал быстро подниматься по лестнице, едва удерживаясь от того, чтобы не броситься бежать и не обращая внимания, на бесконечный и звучащий на разные лады гул металлических ступеней под его шагами. Лестница круто забирала вправо, закручиваясь винтом, и казалась бесконечной, как будто должна была привести его не в операторскую, а — на крышу здания.

 Он проскочил два небольших и тесных пролета, когда почувствовал возникший вдруг сквозняк — дверь внизу открылась!

 Уже не обращая внимания на то, что его совершенно очевидно будет слышно внизу, он бегом пролетел последние два пролета и очутился на маленькой тесной площадке с невысокими перилами.

 Он хотел уже ступить к высокой металлической двери в стене, когда увидел человека.

 Человек сидел на корточках, в двух шагах от Кита, спиной к нему.

 Он то ли не слышал гула шагов незваного гостя, то ли думал, что пришли свои. Он сидел на корточках, не обращая на Кита никакого внимания, словно тот не стоял у него за спиной, дыша как паровоз от волнения и крутого подъема.

 А Кит не знал, что делать.

 Позвать его?..

 Тронуть за плечо?..

 А жив ли он вообще?..

 И тут сидящий встал и валко, неестественно, повернулся всем корпусом.

 Ему было лет тридцать на вид, хотя в слабом синем свете зажигалки определить возраст было невозможно. Но бледность его лица сразу бросилась в глаза, как и странная неподвижность невыразительных глаз. И большое пятно вокруг губ, которое кит сначала принял за грязь. Но только сначала, потому что в следующий момент незнакомец поднял к лицу руку…

 Две руки…

 Нет, это была одна рука, с зажатой в ней кистью другой руки…

 Он поднес эту другую руку ко рту и с хрустом откусил от нее фалангу большого пальца. Вместе с ногтем, что особенно ужаснуло Кита. Только теперь он понял, что вокруг рта была не грязь.

 Кит бросил взгляд вниз, на металлический пол, туда, где несколько секунд назад сидел этот ужас, и увидел лежащего на площадке человека. С огромной дырой в черепе. И без левой кисти. Странно, но больше всего он напоминал Майка, тот манекен у выхода из столовой.

 «Лайонел!» — прожгла голову мысль.

 Кит попятился, едва не свалившись с площадки, забыв, что стоит на ее краю, возле последней ступени лестницы.

 Он хотел уже повернуться и броситься вниз, когда сзади кто–то взял его за плечо.