Сибирский ковчег Менделеевых - Вячеслав Юрьевич Софронов

Этот же, гляди, не глуп, начитан и женщина ему под стать. Такая будет мужика в ежовых рукавицах держать и ни на шаг от себя не отпустит. Но ты все одно приглядывай за ними и чуть чего мне сообщай без промедления, а там поглядим.

– Рад стараться, – козырнул Ольховский и с облегчением вздохнул, когда за вице-губернатором закрылась дверь. После чего чуть слышно произнес:

– Мое дело – за всеми приглядывать… и за вами в том числе, господин вице-губернатор, в первую очередь. Не сомневайтесь. Думаете, вы здесь самый главный? – Как бы не так.

Тем же вечером полицмейстер сел за регулярный отчет обо всем, что произошло в губернии за прошедшую неделю, где упомянул о появлении у него в гостях молодого учителя Менделеева и о своем разговоре с вице-губернатором. Послание свое он тщательно запечатал и подписал «В Департамент полиции Санкт-Петербурга». После чего с осознанием выполненного долга прошел в буфетную и, подобрав ключ к замку, налил себе полный бокал пунша.

Чета Менделеевых, вернувшись домой, долго не могла обнаружить оставшуюся одну Пашу. Наконец нашли ее укрывшейся двумя одеялами и положившей для верности подушку себе на голову. Мария Дмитриевна не сразу смогла растолкать ее. А когда та открыла глаза, спросила с улыбкой:

– Что случилось, Поленька, кто тебя бедненькую обидел, кто тебя бедненькую так напугал, скажи. А то я уже всякое подумала.

Паша долго хлопала своими длинными ресницами, словно не понимала, где она находится и что происходит. Наконец тихо спросила:

– Вас отпустили и ничего с вами не сделали?

– А что нам могли сделать, – рассмеялся стоявший подле жены Иван Павлович, – с хорошими людьми познакомились, жаль тебя с нами не было, а то бы, глядишь, жениха бы тебе подыскали. – При этом он подкрутил пальцем воображаемые усы. Настроение у него было самое веселое и радостное, что не очень-то устраивало Марию Дмитриевну. Она строго глянула на мужа и шепнула:

– А то я от стыда чуть сквозь землю не провалилась, не знала, как быть.

– Не вижу причин для расстройства. Мы с тобой произвели фурор на всех собравшихся, – никак не желал соглашаться с женой Иван Павлович. Но чтоб не вступить с ней в очередной спор, он вышел из Пашиной спальни и загремел посудой в буфете в поисках чего-то.

– Никак не угомонится, – вздохнула Мария Дмитриевна, при том внимательно прислушивалась, чем там занят муж. – Ты так и не ответила, Паша, – обратилась она к няне, – чего ты так испугалась?

– Я уж не помню, – ответила та. – За вас, вдруг бы да не выпустили бы из участка, а потом и меня следом потянули. Вот и спряталась.

– Все, мы дома и больше тебя одну не оставим. Со мной ведь ты никого не боишься?

– Нет, – согласилась та, приобняв хозяйку, и потом вдруг горько заплакала, прижавшись всем телом к Марии Дмитриевне.

– Поплачь, поплачь, милая, оно и полегчает, – постаралась та успокоить няню. – Ладно, пойду Ивана спать уложу, а то добром все это не кончится. Никак не думала, что он пить совсем не умеет.

– Это как? – удивилась Паша.

– Да потому, как в Сибири раньше не жил. Вот и вся причина. Ничего, может, оно и к лучшему…

Глава восемнадцатая

Едва начались занятия, как барон Эйбен пригласил к себе Ивана Павловича и долго инструктировал его, как он должен вести себя во время поездки по уездным городам Тобольской губернии.

– Сразу по приезде нанесите визит тамошнему городничему, сообщите о цели своей поездки, покажите бумаги, что я подготовил, и главное, указ императора о непременном открытии во всех уездных городах училищ. Вот вам перечень дисциплин, какие должны быть преподаваемы в тех училищах. Спросите, имеются ли подходящие помещения для размещения там училища, а если нет – то когда они найдут таковое. Будьте с ними строги, не заискивайте, но и палку перегибать не следует. А там, где уже училища имеются, узнайте, соответствует ли количество учеников и учителей тому, что они сообщают мне в своих отчетах. О библиотеках не забудьте узнать. Мы им на продажу отправляем учебники, получаемые из Казани. Попросите показать расходный лист, и пусть копию с него снимут за своей подписью. Узнайте, сколько денег в кассе и на что остальные потрачены.

Менделеев был уже не рад, что неосторожно согласился на эту поездку, тем более что Маша последние дни чувствовала какую-то слабость. Он начал подозревать, не в положении ли она и лишь скрывает это от него, и потому ему, как никогда, нужно было быть рядом с ней, а тут поездка. Но деваться было некуда, и теперь уже поздно отказываться, осталось лишь сожалеть, и постараться все исполнить, и поскорее вернуться домой. Он вспомнил слова Рассказова о том, что дни барона Эйбена сочтены, и в голове у него мелькнула мысль, как он может поспособствовать скорейшей его отставке.

Ревизорская поездка Ивана Павловича продолжалась почти два месяца, и обратно в Тобольск он вернулся уже под самое Рождество, исхудавший, плохо побритый и вдобавок ко всему изрядно простывший. Мария Дмитриевна, увидев его в проеме двери, поначалу даже не сразу узнала мужа, а потом с криком и слезами бросилась ему на грудь, принялась целовать, гладить по изможденному усталому лицу и безапелляционно заявила:

– Все, больше без меня из дома ни на шаг. Делай что хочешь, сказывайся больным, недужным, но чтоб никаких поездок. Я тут чуть с ума не сошла, так боялась за тебя.

– Да что со мной случится? – ответил он с улыбкой. – А ты, как погляжу, похорошела, раздалась.

Ужинали они вместе, и Менделеев подробно рассказывал обо всех посещенных им городах и о той безысходности, которую ему пришлось увидеть. Мария Дмитриевна слушала молча, кивала головой, а потом спросила:

– А что же твой барон не знает, что творится в этих городах?

– Может, и знает, – ответил Иван Павлович, – но и он ничего изменить не может…

На другой день Менделеев отчитался перед бароном Эйбеном о результатах своей поездки по каждому из посещенных им городов и положил перед ним несколько листов, исписанных мелким почерком.

– Что на словах скажете? – поинтересовался барон. – Отчет ваш прочту чуть позже и попечителю направлю. Как там все обстоит?

– Скажу честно, хвастаться нечем. У городничих приема пришлось подолгу ждать. Слушали они меня вполуха, открывать училища не хотят. У них тысяча причин и отговорок на это. И общество их не поддерживает, и денег нет, я уж про учителей молчу. Где их брать, спрашивается? Лично я себе плохо представляю…

– Я