Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

держит их в ежовых рукавицах, – вставил Флавио.

– Ага. Думаю, только самые главные знают, кому они служат. Но и тем тоже не помешает напомнить, кто тут хозяин. Вот, в принципе, и всё, что я думаю. Ах да. Хотя ты и сам понимаешь, брат. Рассказывать о моих бреднях никому не стоит. А то вдруг я угадал. Испортим настроение самому Императору. А он нам, – я провёл пальцем по шее.

– Да уж не дурак, – сказал Флав.

– Лучше нам вообще сделать вид, что мы тупые и исполнительные, и забыть этот разговор.

– Тогда зачем ты всё это рассказал? Если лучше забыть? – он приподнял правую бровь.

Трюку с бровью я научился у него.

– Иногда лучше знать правду и делать вид, что не знаешь. Тогда в нужный момент ты будешь знать, куда не смотреть, чтоб не увидеть лишнего, – ответил я.

Мы ещё какое-то время поболтали. Флав делился последними столичными сплетнями, я рассказал ему отредактированную версию моей командировки. Врать было стыдно, но я не видел другого выхода. Впутывать в этот кошмар своих друзей я не стану. Вообще никого не стану. Под конец разговора, когда мы уже собирались прощаться, он вдруг сказал:

– Не понимаю кое-что. Может, ты объяснишь?

– Да, – сказал я, не ожидая подвоха.

– Как так получается? Ты выходишь от Роджа пьяный в хлам, с трудом на ногах стоишь. Потом вдруг резко трезвеешь, потом падаешь. А потом сходу начинаешь копать так глубоко, что мне и не снилось. Я уверен, что до сегодня ты особо про серых и не слышал, так может, краем уха, – он положил руку мне на плечо, – Нико, может это как раз тот случай, когда мне стоит знать и делать вид что не знаю?

Я посмотрел ему прямо в глаза и ответил:

– Нет, брат. Поверь. Это совсем не тот случай.

– Ну и ладно, – он пожал плечами, – ты я вижу уже в порядке, дойдёшь сам. А мне надо возвращаться, пока Роул там всё не разгромил. Чего-то мы увлеклись.

Мы пожали руки и Флавио пошёл назад по мосту. В одном он точно прав: я стал вести себя не так, как до поездки. И это становится заметно тем, кто хорошо меня знает. Раньше я не позволял себе таких идиотских проколов, как только что. Совсем расклеился. Я постоял немного, пока долговязая фигура Флава не исчезла в полумраке. Потом развернулся и пошёл в другую сторону.

Минут через пятнадцать я оказался дома. Тихонько разделся и лёг рядом со спящей женой. Время транса. Представляю, что Лекарь и Ани будут говорить мне и Умнику. А Мастер, как всегда, будет сидеть с безучастной рожей. Мда. Сегодня мы отличились по полной. Ну, я-то дурачёк, ладно. Зато Умник, вечно корчит из себя гения, а туда же. Я закрыл глаза, избавился от лишних мыслей и провалился в собственное подсознание.

Глава 9.

Что есть «Я»? Что мы подразумеваем, произнося это слово? Своё тело? Нет. Говоря о теле, мы не произносим «Я». Мы говорим «моё», то есть моя собственность, но не «Я». Свою душу? Многие даже не верят в её существование, другие не имеют чёткого представления, что есть душа, только смутные образы. Однозначно, говоря о своей душе, мы не имеем в виду «Я». Свой мозг? Разве мы представляем себя комком серого вещества? Нет, мозг это тоже не «Я» .Тем не менее, мы говорим: «я пошёл», хотя пошло тело, или «я подумал», хотя подумал мозг. Так что же такое «Я»? Лично мне представляется… Августо! Перестань ковыряться в носу, пока я пытаюсь вбить в ваши тупые головы хоть крупицу мудрости! Что вы гогочете, как гуси? (звуки ударов палки)… На чём я остановился? Ага. «Я» это некая абстрактная конструкция, состоящая как из физических объектов, так и из логических и информационных. Не смотрите на меня бараньими глазами. Я и не жду, что вы легко поймёте такие сложные вещи. Записывайте. «Я» – это конгломерат, в который входит:

первое, – наше тело, со всеми его возможностями и ощущениями. Наши руки, ноги, туловище, голова, глаза, внутренние органы, мозг. Всё, чем мы представлены в физическом мире;

второе, – логическая машина, с помощью которой мы анализируем факты и принимаем решения. (У вас она, ослы, находится в зачаточном состоянии). Это дар эволюции, позволяющий нам произносить слово «Я», осознавать себя. Именно это и есть сознание.

третье, – подсознание. Очень большой и сложный механизм, до конца всё ещё не изученный. Эта терра инкогнито подкидывает в наше сознание готовые алгоритмы действий: инстинкты, эмоции, комплексы, автоматические мысли и многое другое;

четвёртое, – память. Вся информация, переданная нам через гены до рождения и почёрпнутая нами из внешнего мира после. Память ассоциативна. (АССОЦИАТИВНА! Что ты карякаешь, балбес? Великий Император, я должен ещё и правописанию вас учить!) Это значит, что вы не можете вспомнить что-то просто так, а только в связи с чем-то.

Более подробно обо всём этом я буду рассказывать в следующем году. Сейчас же я хочу чтобы вы сосредоточились на одной мысли: изменив одну из этих составляющих, вы можете изменить «Я». Например, если изменить память…

*Отрывок лекции. Чёрная Академия.*

Удар в спину сбил меня с ног. Мне бы удалось удержать равновесие, но чья-то заботливо подставленная нога не дала такой возможности. Я встал на карачки, пытаясь подняться. Тяжёлый, шнурованный ботинок наступил на мою руку. Ещё несколько пар таких же ботинок появились в поле моего зрения. Стандартная зимняя обувь учеников Чёрной Академии. Я сам носил такие же.

Писклявый и самодовольный голос произнёс:

– Кто это тут у нас полы вытирает? Ба! Да это же Нико. Нашел себе занятие по способностям?

Раздался хохот. Я поднял взгляд. Аррио, толстопузый и краснорожий, возвышался надо мной как гора. Ему было одиннадцать лет, столько же, сколько и мне, но он успел вымахать на голову выше и килограмм на двадцать тяжелее меня. Позади него стояли три его прихлебателя.

– Какая же ты сопля, Нико. Придётся вымыть подошву, – он надавил сильнее и от боли на моих глазах выступили слёзы.

Аррио наклонился, его жирная, прыщавая рожа приблизилась ко мне. Блекло-голубые глаза пытливо изучали моё лицо.

– Отпусти, – выдавил я из себя, изо всех сил сдерживая комок в горле.

Его губы растянула широкая ухмылка.

– Нико, Нико, – он выпрямился и покачал головой, – разве так просят? Слёзы! Мне нужны слёзы! Покажи, какая ты сопля! – он так заорал, что его писклявый голос сорвался и дал петуха.

Где же мои друзья? Одна надежда, что они меня выручат. Я не буду плакать! Ни за что! Даже если эта жирная сволочь растопчет меня в кровавое месиво. Я сглотнул комок в горле, поднял голову как можно выше и плюнул, метя в ненавистную харю.

Попал я или