Прочь из моей головы - Софья Валерьевна Ролдугина

четвёртое:

«Будешь молчать – обижусь нахер».

– Сойдёт? – спросила я Йена вслух.

«Зависит оттого, кто его поймал. У девочек из Датура свои методы, с которыми можно обойтись и без живого заложника», – ответил он осторожно.

Спасибо, конечно, что не соврал что-нибудь успокоительное, но мне опять подурнело. Сердце зачастило, как проклятое. Похоже, к концу всего этого бардака у меня будет хроническая тахикардия или ещё какая-нибудь гадость… если доживу, конечно.

Спустя целую вечность телефон снова звякнул.

«Ты меня буквально спасла, о богиня. Припадаю к твоим ногам. Звони, как освободишься».

Я коротко ответила: «Ок» – а потом разрыдалась в голос.

Было плохо.

«Ты справилась, Урсула, – произнёс Йен внутри моей головы, и на плечи опустилась иллюзорная тёплая тяжесть, словно меня кто-то обнял. – Теперь у твоего приятеля есть шанс, и мы хотя бы знаем, что схватили его не Датура, у них другие методы. А сейчас буди Хорхе».

– Как? – тупо спросила я и шмыгнула носом.

«Просто позови вслух по имени. У него чуткий сон».

Горло до сих пор сдавливало спазмами, а лицо по ощущениям порядочно отекло – зрелище то ещё было, полагаю. По крайней мере, Хорхе пробрало до печёнок: когда он увидел меня, то его самого неслабо перекосило.

– Сначала успокойтесь, – вздохнул он, вернув себе самообладание, и погладил меня по волосам. – Урсула, ну же, вы храбрая девочка. Хотите кофе? Или сначала умыться?

Я представила, как выгляжу с подтёками туши и прорыдала:

– Умы-ы-ыться…

После холодной воды действительно полегчало. Хорхе сам подал мне полотенце, а потом отвёл назад в комнату, где на столе уже стоял серебристый кофейник и две чашки. Телефон тоже лежал там же, и новых сообщений, к счастью или к несчастью, не появилось. Я коротко рассказала, что случилось, и уткнулась в свою чашку; дурнота прошла, но перестать думать о том, как Дино потрошат и делают из него куклу, никак не получалось.

Если они с ним это сотворят… если они только попробуют…

«Тогда мы их убьём. Разрежем на куски. Вмуруем в камень живьём. Снимем с них кожу и заставим плясать на площади».

Я не сразу поняла, что говорит Йен, а не Салли; а когда до меня дошло, то резко полегчало, и даже кисловатый металлический привкус во рту исчез.

– Но это ведь не случится? Мы его спасём? – вырвалось у меня.

«Да», – пообещал Йен спокойно.

– Да, – ответил Хорхе одновременно с ним и пригладил взъерошенные спросонья волосы. Только сейчас я обратила внимание на то, что выглядит он немного расхристано – рубашка расстёгнута почти до половины, жилетки нет, на щеке отпечаток от подушки. – Но надо подготовиться. Вы скажете мне адрес ваших апартаментов?

– Отправите птичек на разведку? – улыбнулась я. Веки всё ещё были тяжёлыми.

– Именно, – кивнул он, сощурившись, и взгляд у него потемнел. – Знание определяет, у кого преимущество. Но слишком быстро они вышли на след… Не нравится мне, как пахнет эта история. Очень не нравится.

Мы выдвинулись, как только солнце скрылось за горизонтом. Небо всё ещё полыхало, особенно на западе – там небосвод словно расплавленным металлом облили, но Хорхе сказал, что закатные отсветы ему не вредят. Мы несколько раз обговорили планы и проработали несколько веток развития событий, хотя, подозреваю, мне рассказывали далеко не всё. Потом он ненадолго отлучился, а когда вернулся, то кожа его не казалась уже такой бледной, а губы и вовсе были такими яркими, что выглядели накрашенными.

«Значит, всё же позавтракал по-своему… – ностальгически заметил Йен. – И не надо рисовать себе ужасающие картины, у Хорхе вполне умеренные вкусы, жаловаться его жертвам не на что».

– По личному опыту судишь? – пробормотала я, застёгивая пальто.

К моему удивлению, отшучиваться он не стал, а ответ прозвучал скованно и неловко:

«Ну, всё-таки паинькой я не был и частенько выводил его из себя, так что иногда он меня наказывал, скажем так… Но тебе это не грозит, не тревожься, моя готическая прелесть».

– Урсула, вы готовы? – деликатно окликнул меня Хорхе, не переступая порога.

– Да-да, – отозвалась я и, подумав, всё же закинула на плечи рюкзак.

Во-первых, весил он всего ничего; во-вторых, было бы подозрительно вернуться домой после длительного отсутствия вообще без сумки; в-третьих, пока за спиной у меня болтался ноутбук, оставалась какая-то подспудная надежда, что жизнь вот-вот вернётся в колею, и снова главной проблемой будут только холивары в комментариях и дурацкие темы для колонки в «Шери».

Тем временем Хорхе ожидал меня у арки, увитой плющом; за ней виднелась та самая бесконечная библиотека, погружённая в зеленоватые сумерки, через которую мы должны были срезать дорогу до моей квартиры. У самого прохода он придержал меня за локоть.

– Урсула, послушайте, – Хорхе поймал мой взгляд. – Исход сражений в Запретном Саду непредсказуем, и, хотя я уверен, что сумею вызволить вашего друга, пообещайте мне, что вы будете слушаться Йена беспрекословно. И если он скажет бежать и прятаться – вы побежите и спрячетесь, даже если сердце у вас будет обливаться кровью.

Во рту у меня пересохло.

– Обещаю. Но что я смогу сделать в одиночку, если, ну… – я сглотнула, но так и не смогла произнести «если вы не справитесь».

Он улыбнулся и костяшками пальцев погладил меня по щеке.

– Вы и не останетесь в одиночестве. Больше полагайтесь на Йена. В изворотливости и в умении обходиться малыми силами ему нет равных. Он поимел всех наставников Розария, когда ему ещё и пятнадцати не сравнялось. В переносном смысле, разумеется. А старшего наставника вообще уничтожил, и мизинца не оставил.

– В переносном смысле?

В ответ мне достался только долгий задумчивый взгляд.

Мы спускались по лестницам, задрапированным вьюнами, целую вечность – или так казалось, потому что последнее сообщение от Дино пришло почти час назад, и оно больше напоминало завуалированное прощание… Оказавшись на улице в ста метрах от своей высотки, я, как было условлено, набила короткий ответ: «Скоро буду, жди у подъезда, только попробуй опоздать». Конечно, шпионы Хорхе уже доложили, что в квартире у меня обретается толпа подозрительных незнакомцев, но устраивать разборки на высоте девятнадцатого этажа как-то не хотелось.

«Ждут», – сообщила Салли, и тело само остановилось, рефлекторно.

–