История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

Длительное время высокая культура османов оставалась заимствованной, и в ней часто наблюдалось интеллектуальное жульничество — этим приемом часто пользуются провинциалы, желающие побыстрее добиться высокого положения. К началу XVI века Османское государство с его стабильной династией привлекало достаточно много ученых и художников всех видов, чтобы слыть двором высокой исламской культуры, хотя, вероятно, оно так и не сравнилось в степени важности с некоторыми другими. Его территория была относительно компактной и однородной, с развитым сельским хозяйством и торговлей, и многие тяжелейшие бедствия аридной зоны почти их не коснулись; его правящие классы преданно трудились над совершенствованием государственных институтов. Будучи не самым большим, оно являлось одним из сильнейших в исламском мире, одним из тех немногих, кому удалось довольно успешно избежать политических проблем, с которыми столкнулось большинство военных режимов в позднем Средневековье.

Мечеть Калян в Бухаре. Современное фото

Северная часть Дар-аль-ислама: от Крыма до Юньнаня

Степи и пустыни Центральной Евразии с точки зрения города представляли собой пространство, сравнимое по размерам с Индийским океаном. Через него пролегало (к началу Средневековья), как минимум, два торговых пути — южный, из Китая в Иран, и северный, ведущий в долины Южного Дона и Волги. Однако на этой огромной территории наблюдалось большее единство, чем в Индийском океане; как мы уже убедились, не только среди конных кочевников, но и на всех землях в округе, даже среди земледельцев, более старые местные языки исчезали, а тюркский язык и его традиции — или родственные им монгольские — преобладали в некоторых восточных степных областях.

Земли бассейнов Сырдарьи и Амударьи уже входили в состав халифата; ислам распространялся в окрестные тюркские племена именно оттуда, и именно эти земли являлись средоточием космополитичной культуры в центральной части степей. Уже перед крахом высокого халифата многие оседлые тюркоговорящие народы в Поволжье успели принять ислам. Затем среди большинства оседлых тюрков на окраинах степей — как на севере, так и на юге — исламская вера прочно закрепилась в ходе Средних веков. Соответственно, к западу от тех мест, где господствовал буддизм, монголы-завоеватели исповедовали ислам.

Это постепенно привело к принятию исламской веры и среди самых мирных кочевых племен на тюркских территориях. В то же время, несмотря на то что монгольские правители долго сопротивлялись исламу, Таримская впадина восточнее бассейна Сырдарьи тоже находилась в процессе исламизации. Исламский мир простер длинную руку вдоль главных торговых путей, через среднюю часть зоны центрально-евроазиатского буддизма, между Тибетом и Монголией. При монгольских правителях, которые целенаправленно стимулировали въезд иноземцев, стал формироваться костяк мусульман в Китае. Особенно многочисленны они были в Ганьсу (китайская провинция на северо-западе, ведущая к Таримской впадине), но немало было их и в других местах — в частности, в приграничной провинции Юннань на юго-западе. Однако нигде на китайской территории мусульманам не удалось не только составить большинство, но и установить исламское правление.

Тюркские мусульмане северных районов с энтузиазмом восприняли нормы исламской культуры. На письме они использовали чагатайский (восточный) тюркский, независимо от своего родного диалекта. Персидский по-прежнему использовался для написания серьезных трудов, а не только для дипломатической корреспонденции (как это было у османов). Но они сохраняли чувство собственной независимости и достоинства. Они отказывались покрывать своих женщин хиджабом — так, будто они им не доверяют; и все так же чтили свои тюркские героические традиции, довольно бедные в сравнении, скажем, с древнеиранскими.

Тохтамыш и Тимур в конце XIV века ненадолго восстановили монголо-тюркскую власть. Уже в XV веке несколько степных государств распались на отдельные ханства. На западе после Золотой Орды осталось, прежде всего, Крымское ханство, контролирующее значительную часть пахотных земель и пастбищ современной Украины; затем — Казанское ханство в излучине Волги, ставшее независимым от Золотой Орды в 1438 г.; и Астраханское ханство в устье Волги (сохранившее остатки политической традиции Золотой Орды). В это время весы политического влияния в Поволжье снова качнулись в сторону севера — то есть Казани, — что свидетельствовало о возрождении аграрных интересов даже в мусульманской сфере. На севере находилось Тюменское ханство (столица — Тура), или Сибирское (столица — Искер), откуда Сибирь и получила свое название[350]. В бассейнах Сырдарьи и Амударьи империя Тимуридов распалась, а затем была поставлена под угрозу энергичной династией монгольского происхождения — Узбеками (боковой ветвью династии Белой Орды) — которая ввела в Хорезм отряды кочевников. В районах Семиречья к северо-востоку от бассейна верхней Сырдарьи и в Таримской впадине в Кашгаре правили другие мусульмане.

Все эти правители почти не помогали друг другу. Важнейшему русскому княжеству — Московскому — удалось выйти из-под вассальной зависимости от мусульман, и вскоре оно стало грозной силой в решении споров между ними. Это христианское государство начинало самым активным образом защищать аграрные интересы в регионе. Касимовское ханство, основанное вскоре после Казанского в западу от Казани и ближе к Москве, с самого начала состояло в союзе с Московским княжеством и в течение XV века находилось под его защитой и контролем. Крымские ханы постоянно поддерживали московских князей в борьбе с Золотой Ордой в Астрахани — а последнюю поддерживало Великое княжество Аитовское в борьбе с московскими и крымскими правителями.

В XVI веке, как везде в исламском мире, возникли новые обстоятельства, которые поставили под вопрос мусульманскую экспансию в более отдаленные регионы. Узбеки почти в одиночку возродили традиционную власть мусульманских монгольских дворов. В начале XVI века они, выступив из своей ставки в Хорезме, захватили оставшуюся часть бассейнов Сырдарьи и Амударьи под руководством блестящего полководца Шейбани-хана (1500–1510 гг.), который наголову разбил войска Тимуридов севернее и южнее Амударьи, но хатем был изгнан из Хорасана. Целый век узбеки Шейбаниды содержали блистательный двор в Бухаре, центре искусств и философии, равно как и торгового процветания. (Они дали свое имя и всему местному тюркскому населению.) Большую часть этого столетия через степи этого народа по-прежнему велась значительная межрегиональная торговля. Известна теория, будто тогда Амударья впадала прямо в Каспийское море (и что в какой-то период, вероятно, главный рукав Сырдарьи впадал в Амударью), что давало возможность значительного прямого движения товаров между восточными горами и Каспием и Волгой — и способствовало укреплению торговой мощи Хорезма. Но, в любом случае, к концу XVI века река текла не так; и, в целом, торговля сокращалась из-за роста конкуренции океанских путей. Благодаря огнестрельному оружию, которое требовало постоянного технического совершенствования, военная власть концентрировалась в руках тех, у кого были наиболее тесные отношения с источниками вложений в промышленность. В XVI веке все ханства степного региона утратили часть своего влияния, особенно те, что располагались в бассейне Волги; они попали под усиливающееся влияние Москвы и к концу века были уже полностью поглощены Московским княжеством.

Мировые горизонты и земли старого ислама

Последствия экспансии ислама для жизни и культуры его центральных регионов изучены очень плохо. Конечно, представители исламской высокой культуры смешивались с путешественниками — паломниками, дервишами, приезжими учеными, военными и торговцами — из самых разных стран и культур. Не только в сезон хаджа, но и круглый год мужчины со всего исламского мира встречались и учились в Мекке и Медине; в меньшей степени то же явление было свойственно всем крупным городам, представлявшим собой остановки на пути паломников из более далеких регионов — Каира и Дамаска, Багдада и Исфахана. Поэты, улемы, суфии и воины ехали в далекие края за той или иной надобностью и затем иногда возвращались на родину; в любом случае, они поддерживали отношения друг с другом. Насколько все это служило стимулом для творчества и проявления скрытых талантов, можно лишь догадываться. Те широкие горизонты, которые отразились в сказках «Тысячи и одной ночи», заставляют задуматься. Мы же можем поговорить о нескольких видах деятельности, где сыграли свою роль тесные отношения с отдаленными регионами.

С течением веков новые изобретения и открытия, совершавшиеся во всем мире, изменили не только уровень художественной или военной техники, но и жизнь города и даже деревни. Пожалуй, особенно в Средние века их совокупность задала новый тон в жизни людей. Мы не можем пока проследить историю кулинарии, но очевидно, что пряности из далеких стран постепенно становились разнообразнее и популярнее; рафинированный сахар появился относительно недавно, поэтому можно предположить, что рецепты различных более поздних сладостей распространялись очень медленно; не все они возникли одновременно с процессом рафинирования. Некоторые другие виды развлечений, известные во всем полушарии, вероятно, тоже появились достаточно поздно. Искусство фокусников, иногда весьма зрелищное, развивалось — и в психологическом, и в техническом аспектах — столетиями и, вероятно, достигло пика в качестве ярмарочного искусства в исламские Средние века. Как правило, оно ассоциировалось с Индией. На смену древним средиземноморским мимам пришли театры теней, популярные у представителей всех классов: публика с удовольствием наблюдала, как за занавеской кукольные фигурки веселились, влюблялись или колотили друг друга. Многие достигали в этом искусстве вершин мастерства, и такими спектаклями сопровождались выступления рассказчиков, повествовавших о героических или религиозных событиях с примесью очевидной сатиры на некоторые стороны жизни города или деревни. (В XVI веке из Америки были ввезены новые виды культурных растений — в частности, кукуруза, — и некоторые мусульманские регионы стали успешно культивировать их.)