Мои убийственные каникулы - Тесса Бейли

Я взволнованно вздыхаю и оказываюсь в объятиях Майлза. От исходящего от него тепла и своего чувства безопасности я забываю о посторонних и просто приникаю к нему, сжимаю коленями его поясницу, руками – шею. Мне отчаянно нужно согреться: я так замерзла, что клацаю зубами, как если бы меня выудили из полузамерзшего пруда.

– Майлз…

– Я здесь, Тейлор, я с тобой. – Он тяжело дышит, как будто ему самому необходимо успокоиться, но я вижу, что у него не получается. – Здесь есть камеры? Я хочу знать, кто это сделал. Немедленно.

– Камер нет, сэр, к сожалению, – отвечает ему мужской голос. Пауза, я слышу, как колотятся в унисон наши с Майлзом сердца. – Сюда уже едет «Скорая».

– Не хочу «Скорую», хочу домой.

– Вдруг у тебя… – Он судорожно глотает, адамово яблоко ходит вверх-вниз, касаясь моего виска. – Вдруг сотрясение мозга? Я получил баллистическую экспертизу и сразу ушел с совещания. Найденный тобой, Тейлор, на пляже пистолет – не орудие убийства. Его еще не нашли. Я как чувствовал, что нельзя оставлять тебя без присмотра…

Меня удручает известие о результате экспертизы.

– Ты не виноват. Я пришла в библиотеку в разгар дня, – говорю я ему в плечо. – Чего мне было бояться?

– Значит, было чего, Тейлор.

Интуиция нашептывает мне, что события принимают нехороший оборот. Не только потому, что на меня напали уже во второй раз, но и потому, что, попытавшись помочь Майлзу, я могла все испортить.

– Я в порядке.

– Пусть это подтвердит фельдшер «Скорой помощи». Ты, главное, бодрствуй, не закрывай глаза. – Через несколько секунд я чувствую, как он напрягается. – Это твои бумаги на столе?

Как не вовремя!

– Что-то мне дурно!

Майлз берет меня на руки и несет к стеллажам, подальше от чужих ушей. Если мне не чудится, он качает меня, как ребенка. При этом он прерывисто дышит и обдает мой висок горячим дыханием.

– Поверь, больше всего мне хочется уложить тебя в постель со льдом на голове, но первым делом мне нужна информация, Тейлор. Кто-то тебя ударил.

– Верно. – Я глотаю слюну. – Я не могла понять, как Оскар Стенли, почтальон на пенсии, накупил столько домов. То ли получил наследство, то ли еще что. Но вероятнее всего, что у него был партнер. Я пришла проверить это, и оказалось, что я права. Не припомню сейчас название корпорации, мне все еще нехорошо, но…

Он раздраженно сопит, мускулы его рук каменеют.

– Но на всех свидетельствах, кроме свидетельств о собственности на тот дом, где его убили, стоит имя еще одного владельца. Не его сестры, а какой-то корпорации.

Он задумывается, потом возвращается к столу с бумагами.

– Пока что я проверил документы только на один дом, – говорит он, глядя на стол.

– Ты бы к этому вернулся. Следователи всегда возвращаются.

– Ты решила сделать это за меня и чуть было не погибла. – Видно, как он волнуется. – Прежде чем я узнал, чего себя лишаю.

– Да, я учитель. У нас жажда знаний… и жажда правоты, Майлз. Мне не нравится твой угрюмый тон.

Еще мне не нравится его превращение в ледяную глыбу. Он сажает меня на край стола, собирает бумаги в стопку, свертывает в трубочку и сует в задний карман своих джинсов. Я пытаюсь поймать его взгляд, чтобы понять, что опять не так, но тут в поле моего зрения появляется фельдшер, а с ним знакомый мне полицейский.

– Офицер Райт! – Я не могу скрыть улыбку. Достаточно движения рта, чтобы я сморщилась от головной боли. Майлз бранится и начинает расхаживать взад-вперед.

– Я бы предпочел встречу при более приятных обстоятельствах, – начинает Райт.

– Я тоже. Как поживаете?

– Бывало и лучше. – Он показывает на улицу. – Слава богу, митинг завершился. Местный люд очень скандальный, по виду и не скажешь…

– Хватит светской болтовни! – вмешивается Майлз со зверским выражением лица. – Кто-нибудь осмотрит ее долбаную голову?

Райт присвистывает и достает блокнот и ручку.

– Для этого меня и вызвали. – С этими словами фельдшер осматривает мою рану и что-то записывает. Потом он светит мне в глаза фонариком и задает несколько вопросов. – Обошлось без сотрясения. Только сильная ссадина. Я сделаю перевязку, быстренько домой, сломя голову.

Райт усмехается.

– Голова, строго говоря, уже сломана… – Он косится на Майлза.

– И что тут смешного? – Не спуская глаз с полицейского, Майлз плюхается на стул, на котором раньше сидела я, и стягивает меня со стола себе на колени. Чувствую, моя рана не перестает кровоточить. Осмотрев ее, бледный Майлз приказывает:

– Перевязывайте!

– Ты сердит на меня? – спрашиваю я его на ухо.

– Потом поговорим.

Райт опускается на корточки напротив меня.

– Позвольте первый вопрос. – Он криво усмехается. – Вы с ним пара? Похоже на то.

Если бы Майлз сейчас разжал зубы, то, уверена, Райт получил бы плевок в лицо.

– Ничего подобного, – отвечаю я за нас обоих.

Майлз вздрагивает и вопросительно смотрит на меня.

– Это не совсем так…

– Именно так, – говорю я Райту. – Ничего и близко нет, так и запишите.

– Как насчет заботы и поддержки? – спрашивает меня Майлз.

Райт притворяется, что записывает.

– Забота и поддержка… – бормочет он.

– Не знаю, как ты, Майлз… – Я так же озадачена, как и охотник за головами. Я всего лишь говорю правду. – Отношения – непростая штука. Требуются разговоры, вопросы…

– Какие именно? – спрашивают вместе Майлз и Райт.

Как будто мне мало раны головы, а тут еще и щеки вспыхивают. Эта парочка смотрит на меня как на умалишенную. Я что-то перевираю? Никогда не сталкивалась с таким скепсисом. Наверное, это потому, что я еще никогда не озвучивала свое кредо.

– Нужно, чтобы одна сторона попросила другую о… о постоянстве. И о моногамии.

– Типа предложения брака? – интересуется Райт. Боже, он записывает!

– Не вполне так, скорее…

– Постоянного полового партнерства? – договаривает за меня Майлз, явно забавляясь. Я должна быть признательна ему за то, что он больше не скалится, но я почему-то не испытываю признательности.

Я замолкаю. Не могу больше на них смотреть. Неужели я бессознательно разгуливала с этими представлениями с самой школы? Когда первый мой юноша попросил меня быть его девушкой, я решила, что так будет всегда. Проведение границ. Четко обозначенное намерение.

Разве не так?

Именно так.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, как это называется. Но он не сказал мне слов, которые нужны для чувства безопасности и комфорта. Так что нет, мы не пара.

Веселье Майлза гаснет, как лампочка.

– Сперва промоем рану, – говорит фельдшер, опускаясь на колени рядом с Райтом, который уже начал задавать мне вопросы, относящиеся к нападению.

– Вы кого-нибудь заметили, когда вошли в библиотеку?

– Никого, кроме людей за стойкой. – Я указываю в ту сторону.

– Были ли странные встречи до библиотеки?

– Только с Майлзом. Наши с ним встречи всегда странные. – Лишь только с моего языка сорвалась эта шутка, меня посещает чудесная мысль, я поворачиваюсь на коленях у охотника за головами и оказываюсь с ним нос к носу. Он смотрит на меня с таким видом, будто пробует на зуб кованый гвоздь. – Теперь подозреваемый – ты.

– Технически – нет, – возражает Райт. – Он совещался с нами.

Я приподнимаю бровь и говорю Майлзу:

– У меня нет этой уверенности, пока я не установила последовательность событий.

Сначала мне не кажется, что Майлз прореагирует. Он продолжает молча смотреть на меня, на скулах ходят желваки. А потом наклоняется к моему уху и говорит так тихо, что слышно одной мне:

– Я бы скорее всадил себе пулю промеж глаз, чем поднял на тебя руку, Тейлор. От мысли, что тебе хотя бы секунду было больно, мне хочется подохнуть. Такие слова ты хотела услышать? Других у меня нет.

Вот это да! После такого трудно сосредоточиться и выдать что-то связное, тем не менее я кое-как отвечаю на завершающие вопросы полицейского. Мне тем временем перевязывают голову. Стоит мне поблагодарить Райта и фельдшера, как Майлз прижимает меня к груди и выносит из библиотеки через задний выход.

– Я отправил Джуду эсэмэс, чтобы приехал за нами, но он не ответил.

– Он не включает свой телефон из-за Данте.

– Из-за кого? – рассеянно переспрашивает Майлз.

– Не важно. Знаешь, не надо меня нести, я могу идти сама.

Ответа нет.

За библиотекой стоит черный седан, туда, на заднее сиденье,