История призрака - Джим Батчер

Фитц остановился, чтобы пересчитать вслух по головам свой оборванный отряд потенциальных гангстеров, пока они проходили внутрь здания. Это было производственное помещение, спроектированное, исходя из экономии, а не красоты. Окон явно не хватало, при том, что это явно была теневая сторона, и почти на рассвете свет от огней города и с неба отражался от свежего снега. Вдобавок было холодно, судя по тому, что дыхание превращалось у молодых людей в пар при каждом выдохе.

Фитц звякнул переносной лампой и зажёг её. Она была красной и очень слабой, едва позволяя различить разницу между полной и неполной тьмой. Для перемещения им этого хватало.

"Интересно", – подумал я вслух. В конце концов, я был нематериален. Призраки и материальная вселенная, кажется, состоят не в полностью односторонней связи, как считают смертные и физики. По-настоящему у меня не было зрачков, которые могли бы расшириться. Черт, коли на то пошло, свет, вероятно, проходил сквозь меня, иначе как ещё я оставался невидимым для всех? Это означало, похоже, что я на самом деле не мог видеть мир в традиционном смысле. Мое восприятие было чем-то другим, чем-то большим, нежели свет, отраженный на химически чувствительную поверхность в моих глазах.

"Ведь??не существует реальной причины, по которой бы я нуждался в свете, чтобы видеть, не так ли?" – спросил я себя.

"Нет," – ответил я. – "Не существует." Я закрыл глаза на несколько шагов, и сосредоточился на простой памяти, когда, будучи ребенком в приемной семье, я впервые оказался в темной комнате, когда во время грозы вырубилось электричество. Это было новое место, и я слепо шарил вокруг, в поисках фонарика, или спичек, или зажигалки, или любого другого источника света, в течение почти десяти минут, прежде чем кое-что нашел – декоративный снежный шар, посвященный Олимпиаде в Лейк-Плэсид. Небольшой переключатель включил свет, который внезапно превратил красные, белые и синие снежинки, дрейфующие в жидкости, в сверкающие бриллианты.

Паника в груди ослабла, так как комната стала местом, где я снова мог безопасно ориентироваться, мой страх исчез. Я мог видеть.

И когда я снова открыл мои призрачные глаза, я смог увидеть коридор, через который мы прежде прошли, так же ясно, как если бы давно вышедшие из строя лампы дневного света над головой действовали в полную силу.

Быстрый, довольный смех вырвался из меня. Теперь я мог видеть в темноте.

– Так же, как… э… не могу вспомнить того Икс-мена, который вроде бы мог видеть в темноте. Или это было у Ночного Змея?.. Какая разница. Еще одна суперспособность. Нет никакой ложки. Я тут полностью безложечный.

Фитц остановился как вкопанный, вдруг повернулся и поднял переносную лампу в мою сторону, расширив глаза. Он резко втянул воздух.

Я остановился и уставился на него.

Все вокруг Фитца встали безмолвно и совершенно неподвижно, реагируя на его очевидный страх мгновенным, инстинктивным умолканием, как у тех, кто имел веские причины опасаться хищников. Фитц осматривал зал неуверенно, перемещая свет, как будто это могло бы помочь ему видеть на несколько дюймов дальше.

– Адские колокола, – сказал я. – Парень, ты что, можешь слышать меня?

Фитц отреагировал, его тело немного дернулось, голова чуть склонилась на бок, словно пытаясь найти источник тихого, как шёпот, звука.

– Фитц? – прошептал мелкий пацан с ножиком.

– Тихо, – сказал Фитц, по-прежнему всматриваясь.

Я сложил руки рупором у рта и заорал:

– Эй! Пацан! Ты меня слышишь?

Цвет уже покидал его лицо, но второе обращение к нему дало другую реакцию. Он облизал губы, быстро отвернулся и сказал:

– Показалось, что я что-то слышал, вот и все. Ничего больше. Пошли.

Всё чудесатее и чудесатее. Я сунул руки в карманы моего плаща и прошелся вокруг Фитца, изучая его.

Он был где-то на дюйм ниже шести футов ростом, но выше остальных сообщников. Вряд ли ему набралось семнадцать, но его глаза были на десятки лет старше. Он должен был выживать собственными силами какое-то время, чтобы обладать таким спокойствием в его возрасте. И он должен был хоть немного знать о том, как практикующий маг может использовать кровь для насылания зла и хаоса на врагов.

У него были шрамы в углу левого глаза, как у боксера – только боксеры получают их на оба глаза, и у них они разбросаны там вокруг. Здесь же они были на относительно небольшом участке. Какой-то правша бил его в одно и то же место несколько раз, время от времени. А я видел его скорость – это значило, что Фитц не пытался уклониться.

Блин-тарарам. Нас обстрелял Оливер Твист.

Фитцу и банде потребовалось около пяти минут, чтобы добраться до того, что когда-то было цехом. Он был пустой, с тридцатифутовым потолком. Крыша была из полупрозрачных стеклянных панелей, так что место весьма походило на нечто из фильма-катастрофы.

Оборудование было всюду оставлено в небрежении. Автоматическая сборочная линия бездействовала. Всё вокруг покрывали пыль и паутина. Пустые стеллажи и полки не позволяли понять, что тут изготавливалось раньше, но несколько половинок от стальных бочек были разбросаны по краям открытой площадки на полпути к цеху. Они были заполнены горючими отходами, по большей части дверями, отделкой и полками, которые наверняка были стащены из остальных частей здания. Рваные старые спальные мешки были разбросаны среди источников огня, вместе с мусорными мешками, в которых, похоже, находились скудные личные вещи.

Одна из металлических бочек имела сверху металлическую решетку – самодельная жаровня. Над ней присел человек. Он был тощий, практически как скелет, и носил только обтягивающие джинсы. Кожа его была рыхлой и бледной. Гладкая голова была покрыта грубо смотрящимися татуировками – символы защиты и сокрытия из нескольких традиций магической практики полностью окружали его череп. Ему стоило побриться – клочковатая борода росла неравномерными кусками коричневого, черного и серого цвета.

На жаровне стояли несколько банок бобов и перца чили, вероятно, приготовленные для банды Фитца, которая выглядела болезненно ими заинтересованной. Лысый мужик ничем не дал понять, что знает о прибытии Фитца, пока группа стояла молча целых пять минут. Потом он спросил:

– Дело сделано?

– Нет, – ответил Фитц.

– А где ваше оружие?

– Нам пришлось его выбросить.

Плечи лысого вдруг резко напряглись:

– Извините?

Фитц потянулся рукой к левому глазу, этот жест показался мне неосознанным, инстинктивным. Он быстро отдернул руку.

– Произошла авария. Полиция приближалась. Нам надо было уйти, и мы не могли тащить пушки с собой.

Лысый встал и повернулся лицом к Фитцу. Глаза у него были темные, глубоко посаженные, жгучие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});