Стратагемы заговорщика (СИ) - Тимофей Щербинин

хотят добраться до неё, но только в руках Прозорливого она будет в безопасности. Проявите себя его истинным соратником, опередив недостойных!

— Я постараюсь, — смущённо ответил Тукуур. — Но я почти уверен, что охотиться за Иланой бесполезно.

— Вы ошибаетесь, — возразил Дамдин. — Если она невиновна, то может стать для Вас ценным союзником. Если же виновна, то приведёт прямиком к цели. Когда найдёте её — в любом случае объявите, что обвинения с неё сняты. Для этого Вы и искали её, прежде всего.

— Я не знаю, с чего начать… — растерянно пробормотал знаток церемоний.

— Расспросите знакомых. Может быть, Ваш отец видел девушку в порту. Может быть, кто-то другой. Подумайте. Я дам Вам свой светильник… — последние слова прорицатель сказал так, как будто его вдруг осенила отличная идея.

— Светильник? — недоуменно спросил Тукуур. — Болотный огонь?

— Да, да, именно! — с энтузиазмом ответил посланник Прозорливого. — Со временем Вы, быть может, научитесь его понимать… Но не будем терять времени! Идёмте, Вас ждут друзья!

Раздался скрип решётки, и Холом поспешно заткнул слуховую горловину. Следовало вернуться до того, как Дамдин и Тукуур поднимутся в башню.

-

[1] Залгиур — мера длины, примерно равная длине средней фаланги указательного пальца — 1 китайский цунь или 3,3 сантиметра.

Стратагема 4. Подливать масло в огонь

Пунцовое от негодования Светило спешило скрыться за холмами и перелесками, чтобы не видеть людского бесчестья. Лёгкий бриз нёс с собой запахи тины и горелого хлеба: на берегу до сих пор тлели склады с мукой. Глядя с верхней площадки главной башни на руины и пепелища, в которые за пол-дня превратился процветающий порт Бириистэна, Улан Холом пытался понять, как рядовой арест средней руки торговца превратился в подобную катастрофу. Чья злая воля погрузила этот тихий город, надёжный оплот Ордена, в пучины хаоса и мятежа? Лечебная мазь под повязкой немилосердно жгла раненое ухо, но даже это было куда приятнее тупой боли, которая деревянным сверлом вгрызалась в основание черепа, парализуя мысли и чувства. Тукуур, которого Улагай Дамдин только что заставил ещё раз рассказать о следах и отпечатках Буги, выглядел не лучше. Знаток церемоний заворожённо разглядывал найденную в доме Морь Эрдэни маску жреца Безликого — белое фарфоровое лицо с неестественно большими глазами. Время от времени он морщил лоб, как будто прислушивался к чьему-то шёпоту. Светящаяся сфера вилась вокруг его головы, мерцая и переливаясь всеми цветами радуги. Её сполохи отражались в венке из серебряной проволоки, украшенном жёлтыми камнями, — знаке высокого сана Эрдэни среди сектантов.

Дворцовый прорицатель расхаживал взад-вперёд по площадке, не обращая внимания на разложенные перед ним трофеи.

— Рассказ нашего друга Тукуура не оставляет сомнений: враги хотят против меня правителя Бириистэна и, конечно, Орден.

Дамдин говорил отрывисто и резко, как принято среди армейских командиров. Протяжный восточно-горский говор пропал как будто его и не было.

— Буга подставил старшую дочь и привёл нас к Морь Эрдэни, — продолжил Дамдин. — Торговец, я уверен, специально приказал сообщникам завязать бой со стражей. Не сомневаюсь: нужные люди с той стороны уже обставили дело так, будто мы напали на склады первыми.

— На складе была древесина дикого васанга, — хмуро заметил Максар. — Рубить его — государственное преступление.

— Только для мирян, — отмахнулся прорицатель. — В случае с Орденом всё сложнее, а это был груз Ордена, не так ли? — он внимательно посмотрел на Холома.

— Волей Смотрящего-в-ночь, воплотившегося в девятнадцатый раз, "Медовая Лоза" полностью принадлежит Ордену, — поддакнул Максар. — Такая крупная партия не могла пройти мимо глаз бдительных.

— Не всем боевым братьям чужда корысть, — пожал плечами Холом.

— Довольно об этом, — поморщился Дамдин. — Если бы пострадал один этот склад, мы могли бы сыграть на сомнительной природе товара. Но выгорело пол-порта и башня наставника в придачу. Орден совсем несложно будет убедить в моей злонамеренности.

— Особенно, если на стороне Ваших врагов будет законоучитель, — кивнул Дзамэ Максар.

— Если Эрдэни намеренно попал к нам в руки, он мог специально оговорить мудрейшего Токту, — покачал головой юный страж.

— Мог, — согласился Дамдин. — Но по вашим же словам Эрдэни пытался бежать, и только ловкость храброго Максара помешала ему. К тому же, посудите: кто должен был наводить справки о новом плавильщике? Кто обязан был заинтересоваться его женой?

— Госпожа Аси выглядела… обычно, — произнёс вдруг Тукуур. — Такие женщины встречаются в старых семьях прибрежных шаманов.

— В старых семьях, — с усмешкой повторил Дамдин. — Все старые семьи побережья восходят к жрецам Безликого, юноша. Запомните это. Их светлоглазые дети — под особым надзором Ордена, не так ли, нохор Холом?

— Наставник Стражей обязан был провести проверку, — согласился Улан Холом.

— Но не провёл! — поднял палец прорицатель. — Я говорил с проницательным Гацой за три дня до убийства. В его архиве пусто!

— Такое возможно, если правитель области провёл собственную проверку и выдал устное поручительство, — отбарабанил Тукуур, словно цитировал свод законов по памяти.

— Верно, — одобрительно кивнул Дамдин. — Гаца стал наставником три года назад, а вот Токта правит бессменно уже полтора больших цикла!

Нехорошее предчувствие острой занозой пронзило сердце Холома. Он не знал, каким был законоучитель Токта тридцать лет назад, но сейчас он точно не стал бы проводить никаких проверок лично. Правитель Бириистэна любил показать себя великим молитвенником, просиживая шаровары в Зале Созерцания и проводя бесчисленные ритуалы, ради которых учеников сургуля постоянно отвлекали от занятий. Профанной работой занимались исключительно его помощники. И в прошлом, как и сейчас, мирской и духовной канцеляриями заведовал первый гранильщик. Отец Холома Улан Баир.

"Кто ему скажет об этом первым?" — думал страж, поглядывая на своих товарищей. — "Ручной филин или цепной пёс?"

Но взгляд Тукуура снова подёрнулся туманом, а Максар странно притих. Может быть, хотел оказаться наедине с посланником Прозорливого?

— Мне нужно завтра же встретиться с Токтой, — решительно произнёс Дамдин. — Возможно, удастся усыпить его бдительность. Или развеять страхи, если он невиновен. Но сначала нужно снова навестить почтенного Эрдэни.

Холом почувствовал, как колдовской пульс прорицателя забился чаще, передавая безмолвный приказ знатоку церемоний. Тукуур вздрогнул.

— С позволения мудрейшего, я хотел бы навестить родных, — виновато пробормотал он.

— Конечно, билгор Тукуур, — улыбнулся Дамдин. — Вы достаточно помогли нам сегодня. Ступайте с моим благословением.

"Проверяет силы", — решил страж, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Совесть вновь больно ужалила его. Он и только он был виновен в том, что разум Тукуура в плену у злодея! Но что Холом мог противопоставить тайным знаниям Дамдина и мощи незримых вериг? Он отвернулся, и вдруг почувствовал сквозь ткань потайного кармана жёсткую грань подаренного отцом амулета. Прогнав с лица злорадную усмешку,