Черный квадрат. Супрематизм. Мир как беспредметность - Казимир Северинович Малевич

за него. Другие выведены из тьмы религиозной в новый свет материализма, к свету, может быть, яркому, но все же религиозному.

28.

«И будет едино стадо и един пастырь», – сказал Христос, но прошло 1916 лет, и не было ни единого стада, ни единого пастыря. Было множество пастухов и стад, и междоусобия между ними. Есть только вражда из-за Христа. Христиане не только победили мир единством, но умножили рознь. Духовное учение распалось на множество враждебных сект. Учение о едином стаде и едином пасторе вытекало из духовного учения Христа. Возможно, что осуществление сказанного можно осуществить в религиозном подходе, но признаки осуществления пока единого стада я заметил в чисто материалистической идее коммунизма. Это такое учение, которое заставило отказаться людей от разных верований и принять новое учение, верование – коммунизм. Все стали коммунистами – магометанин, лютеранин, католик, православный и капиталист образовали единое стадо.

Таким порядком, коммунизм – это то, во что должны войти все религии, чтобы отказаться от них и образовать то «и будет», сказанное Христом, непонятное раньше. Смерть Ленина опередила сознание учеников, как сумму религиозных некогда людей. Образованное смертью расстояние между Лениным и учениками невольно заполнилось религиозными признаками. Но, может быть, так и нужно, ибо нужно: «И будет едино стадо и единый пастырь».

Раздел II

1.

Куб вечности, вечная слава, бессмертие, смерть, ад, пекло, символизм, закон, учитель, ученики, идея, образ – все это вымысел над бессмыслием того, что мы называем материей или мыслом. Материя может оказаться тоже вымыслом из мысла, и тогда мир как природа явлений – не что другое, как вымысел; но если мир как материя не вымысел, а материя, то тогда нет ни куба вечности, ни самой вечности, ни вечной славы, ни бессмертия, ни смерти. Что можно назвать смертным или бессмертным, славным или бесславным в материи? – Ничего.

Материя беспредметна, безотносительна, вне символики, вне религии, культа, обряда, искусства, художества, науки, сознания. Все это есть надмирные вымыслы, которым суждено возвышаться над миром, и они нарушают его покой, разделившись на два начала: дух и материю, определив сразу ось своих соприкосновений. Начало духа и материи – два различия стали во враждебном состоянии, и началось творение различий из духа и материи, начался вымысел. Но что такое дух, из каких начал или элементов он состоит, – неизвестно, тоже и материя – это продукт мысли, а материал из нее тем более. Если бы дух был материален, тогда нечего было бы материи разделяться. Очевидно тогда, что дух – нечто, что не подлежит власти материи; это не сила радио, электричества, дух владеет и радио, и воздвигает электричество в организованную силу, дух властвует над ней, имея во главе идею, без чего, оказывается, и дух бессилен, ибо идея есть то, во что дух организует самое бессильное начало материи, отсюда зависит то или другое поведение человека от идеи и духа надматериальных сил, и по этому поведению определяем, какая идея движет человеком и какой дух проводит идею, добрый, злой. Бывает дух военный, дух революционный, дух материалистический, дух капитализма, социализма, – без духа ничто не может ни подняться, ни действовать, дух – виновник всех причин. Во всех этих учениях есть дух и душа, которые и носятся над материальным миром; так, ни одно учение не может действовать без духа и души, такова техника учения. Мир наполнен духами, и потому в мире шум, надо его изгнать, раньше изгоняли и теперь. Дух есть двигатель, а движимое – идея, а обращаемое – материя. Но что же такое дух, чем он двигает, какими физическими единицами он подымает материальный мир? Это неизвестно, все духи от всех учений парят; небо – техническая, духовная голубятня. Все обстоятельства имеют связь материалистических воздействий, которые могут действовать взаимно, но если дух есть высшее то, что парит, то очевидно, что материальные воздействия зависят от него. Если случилась война, то, очевидно, случились такие материальные обстоятельства, которые заставили другую часть материального обстоятельства или общества принять то или другое поведение, а чтобы случилась победа, то для этого нужно поднять не технику, а дух поднять, «военный дух».

Я видел много людей, которые приходили в неистовство, когда я брал в зубы полотно. Но в этом случае это происходило бессознательно, нервные рефлексы вне духа, это судороги тела, необъяснимое раздражение. Я мог их преследовать, они убегали, их поведение изменялось; то же случалось, когда я брал на зубную щетку порошок в сухом виде. Что же руководило их поведением, не дух же, а только физический факт, неприемлемый для нервной возбудительности организма. Одно обстоятельство, один вид или поведение явления искажает другое явление, вызывает разное поведение другого, и только; однако есть новые категории. Символизм, вечный, смертный, бессмертный, славный, бесславный, дух, душа – это образы, результаты искажений, новая категория предметов, выведенных из материальных явлений, которые царствуют, парят над материальным миром. Это царствующая галлюцинация представления, это категория надматериальных предметов, которые и разделяются на символические, художественные, поэтические, религиозные и материальные, практические. Отсюда всякая материальная вещь как предмет равна всем остальным предметам, предмет или лицо есть только отражение в пластинке материи. Предметы – явления представляемых идей, которые человек хочет обратить в действительность, но материя сильна в борьбе с духом, и потому ему и ей остается одна дорога, ему – парение, а ей – вращение.

Итак, материальный строй коммунизма не мог удержаться на чистом материальном строе, и у него материя разбилась на два начала: коммунизма (материи) и ленинизма (духа).

2.

Куб как символ вечности, стул как предмет сидения, икона как предмет религиозный – имеют способность перехождения из одного представления в область другую. Материальные вещи зависят от идеи и духа. Венера как предмет культа перешла в художественный предмет, как и икона – вторая стадия религиозного реализма – перешла в предмет художественный и обратно. Материи остается на своем месте, она не переходит ни в одно из представлений, она не знает никаких обстоятельств, в представлениях бывают только вещи, которые считаются материальными, на самом деле они ничего общего с материей не имеют, они вещи, а не материя, забота не о теле, а о благе. Нужно ли материи благо? Нет. (А может быть, и