Черный квадрат. Супрематизм. Мир как беспредметность - Казимир Северинович Малевич

учеников: сначала не знали, жив ли или умер, что сказать народу. Аналогия с учениками Христа, которые сняли распятого и положили в склеп, позабыв, что Христос жив, что и подтвердилось на третий день – воскресением, и о чем они объявили народу, что если его и нет, то вера его жива с нами на земле.

24.

Ученики Ленина должны встретить это иначе, вне всяких предрассудков о смерти, даже и жизни, ведь это два порождения старого смотрения на природу. В материализме не должно быть этого, но это есть; в этом его отличие от беспредметности. Ленин умер, и жизнь остановилась на пять минут, как затмение Солнца во время смерти Христа остановило жизнь. Это попытка величественного статического состояния полного покоя, элемент беспредметного.

Мы имеем небольшие минуты этих реальных признаков беспредметности, которые можем себе позволить только на пять минут. Это – пять минут нормальной жизни, после трудового припадка предметника. Материя должна застыть, обратиться в покой, и если ее нельзя остановить совсем, то хотя бы для глаза, для видимости на пять минут – остановить; жизнь остановилась кто-то скажет: игра в «мистику», не материализм; но последнее – лишь совпадение материального хода с другим ходом, ставшим религией, а во втором умышленная попытка остановить все, умертвить, ибо дух вышел, беснующийся дух изгнан, и ненужность всего движения стала очевидной. Придя в себя, ученики сказали: Ленин жив, смерть побеждена. Неизбежно отсюда должно получиться торжество, но его не было – не было воскресения как факта победы над смертью, ибо фактически жизнь остановилась не на пять минут, а до тех пор пока будет ленинизм как религия; иначе быть не может, потому что если жизнь движется, то, очевидно, окажутся новые обстоятельства, которые ей надо преодолеть, а если новые, то, очевидно, будет и то, что они появятся после ленинизма, победа их значит – отход от Ленина; если же все предвидено, как Богом творение мира и весь его ход вращения, то и в этом случае жизнь в Боге прекратилась, все закончено, не закончена она еще в праведных, ибо она должна механически пройти уже предначертанный путь и соединиться в покое. Торжества нет еще, оно не является еще, потому что произошла та же заминка и неуверенность – жив ли он или действительно умер. В силу этой заминки был похоронен Христос учениками, в силу же этой заминки похоронен и Ленин, но впоследствии было обнародовано, что Ленин умер, но дело его живо и нужно ждать торжества. Здесь трудность определения границы жизни и смерти, здесь же трудность для художника изобразить его портрет; но последнее должно отпасть, изображать нужно дела его – они живы, а он мертв. Но получается обратное, неизвестна граница жизни и смерти, что считать Лениным, тело ли его или его учение, дух или материю? И тут окажется, что художник бессилен нарисовать портрет Ленина, теперь ему нужно изображать не электрофикацию как дела, а дух электрофикации, как раньше изображали душу. Но это может сделать рабочий, ибо он – ленинист, он – ленинское дело, он сам собой изображает Ленина, коммунизм же как таковой – ненужная скорлупа, из которой вышел синтез – ленинизм. Пролетарий – это еще не вошедший в ленинизм рабочий. Ленинизм – это то, во что нужно войти пролетариату, чтобы создать в мире мир, единое стадо и единого пастыря, парящего в виде духа над миром. Из всего сделанного вытекает последнее.

25.

Торжество должно быть; кто же из ленинцев не торжествовал бы, если бы узнал, что Ленин жив? А ведь и фактически было заявлено учениками, что он жив, а впоследствии в книге «О Нем» сказано: «Дух его будет парить над миром».

Однако нет торжества. Почему? Не верят. Не пришел третий день. Так верьте же, что Он жив, и торжествуйте, ибо дух Его будет парить над миром. Он жив потому, что – Он. Может умереть маленькое «он», но он преобразился в большое «Он» и парит над малыми – над «они».

26.

Итак, ленинисты находятся в трауре. Нужно ли его снять или вечно быть в трауре? Как можно снять траур, если умерший продолжает быть мертвым? Великий учитель лежит бездыханный. Снять траур можно лишь тогда, когда память исчезнет о нем, когда время изгладило и забыло его. Его нет во мне и вне меня, тогда траур отпадает сам собой, но кто же скажет из учеников, что через год учитель будет забыт? Этого не скажет никто из его учеников. Как можно забыть такого учителя, который является мировым. Дело его будет идти дальше и дальше, пока не охватит шар земной. Снят траур может быть тогда, когда учитель оживет, и это случилось по свидетельству его учеников, которые заявили; «Он жив, да здравствует Ленин». Так заявили ученики Христа народу, что распятый воскрес в третий день погребения. Это было торжество над трауром. Это была динамическая победа над смертью, это не был праздник. Нужно ждать нового торжества, ибо Ленин жив. Воскресением мы можем снять траур и побеждаем смерть. «Смертью смерть поправ и мертвым живот даровав.» Так сняли траур ученики Христа, так и сегодня, через 1924 года, ученики побеждают новый траур бессмертием Ленина, преображением его в духе и живом деле. Кто-то из них сказал: «Умер Ленин для мертвых, но жив для живых». А в писании о нем уже сказано, что дух его парит над миром.

27.

И так разрешаются все проблемы быта, быта нового пролетарского, а вернее, быта ленинистов. Как в первом случае быт состоял из трех начал – религии, искусства и материальных благ, так и сейчас он составлен из трех элементов – экономического, обряда как культа и внешнего вида одежды и вещей. Обязательным условием становится каждому ленинисту в углу своей комнаты иметь портрет Ленина, но это уже не портрет, как только Он – образ, существующий в сердце лениниста. Но можно сказать: не стройте портрета (храма), ибо образ его в сердце вашем. Отсюда изобразительное искусство, может быть и не быть, вновь найдет свое применение, создаст новых рафаэлей, которые распишут уголки Ленина и обратят их в храмы, а античный треугольник готов вместить в себя новое содержание. Развитие такового пути приведет к новой религии, церковь которой будет увешана изображением новой истории и амулетами – движение и страдание павших