Больше не плачь, мой робот (СИ) - Гейер Честер

Рука Швеба метнулась под куртку с быстротой молнии, при этом локоть его задел трос, свисающий откуда-то сверху. Послышался свистящий звук, потом глухой тошнотворный стук. Швеб рухнул на землю как забитый молотком гвоздь. Он лежал неподвижно. От его головы мало что осталось.

Норден с пистолетом в руке слегка покачивался, ошеломленно глядя на бездыханное тело. Было что-то нереальное, словно какой-то кошмарный сон, в мгновенной смерти Швеба.

Мало-помалу потрясение покидало Нордена. Он спрятал оружие в кобуру и постоял неподвижно, наклонив голову в сторону коттеджа. Ночь была очень тихой… какое-то время. А потом послышалось тонкое жужжание приближающегося вертолета.

Норден оцепенел, но по-прежнему не двигался. Что-то в этом звуке озадачило его. Он продолжал прислушиваться. Через несколько секунд он понял, что не так. Вертолет был не один, это, по сути, была целая группа. И в их приближении слышалась некая решительность, словно они точно знали, куда летят и что найдут, когда окажутся там.

Норден подумал о старике в коттедже, убитом Швебом. Возможно, он перед смертью успел позвонить в полицию. Норден подумал было пойти в коттедж, но неохотно оставил эту мысль. Времени мало.

Он принялся действовать. Вхватил пачку инструкций со стола, скрутил их в трубочку и сунул во внутренний карман куртки. Поднял с пола украденный Швебом узел с едой, затем быстро зашагал к кораблю. Входной люк был открыт. Норедн запрыгнул внутрь и наглухо задраил люк, повернув колесо герметизации. Второй люк располагался на несколько футов выше первого, и расстояние между ними образовывало переходный шлюз. Норден запечатал и второй люк и двинулся к аппаратной. Там горели лампочки. Он решил, что это закрытие люков автоматически включило их.

Усевшись в кресло пилота, он вытащил листки с инструкцией. Прочитал первые несколько страниц во второй раз, затем изучил приборную панель перед ним. Спустя несколько минут он уже знал, что и как делать. Он нажал ряд кнопок, передвинул рычаг на одно деление в его градуированном слоте, и щелкнул выключателем. Корабль завибрировал и загудел приглушенным гулом.

Норден понимал, что пламя из турбин подожжет амбар, но огонь сослужит хорошую службу тем, что удержит полицию на безопасном расстоянии, когда корабль будет взлетать.

Реактивные турбины прогрелись. Все было готово. Норден вновь взялся за рычаг и передвинул его на четыре деления вниз.

Корабль должен был взлететь легко, постепенно набирая скорость. Но в топливной системе был какой-то дефект – один из тех мелких дефектов, которые непременно бывают в каком-нибудь важном месте – и из-за слишком мощного выброса топлива ракета выстрелила в небо в невероятной скоростью. Сознание Нордена померкло, когда гигантская рука давления схватила его и немилосердно сжала.

Очнулся он в полнейшей тишине. Голова пульсировала болью, и каждый мускул в теле невыносимо болел. Медленно, взмокнув от усилий, он заставил себя выпрямиться в кресле. Взглянув в передний иллюминатор, он увидел, что корабль в космосе.

Норден подвигал рычаг вверх и вниз, но безрезультатно. Также не откликались никакие выключатели и кнопки. Пришлось посмотреть в лицо факту, что корабль удаляется от Земли, совершенно неуправляемый. Назад дороги нет. Он купил себе билет в никуда, причем, в один конец.

Он думал, что испугается, почувствует отчаяние, но обнаружил, что ему все равно. Это лучше, чем тюрьма. Усмехнувшись, он потянулся к свертку с едой.

Звук неровных шагов заставил руку Нордена с куском сыра замереть на полпути ко рту. Он резко развернулся в кресле, сунул руку под куртку.

Дверь в аппаратную открылась. Нетвердо держась на ногах вошел старик, чьи незрячие глаза были обезображены ужасным шрамом. Морщинистое лицо выглядело очень бледным и нездоровым. Кровь из носа и рта пятнами засохла на лице и одежде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Кто… что это? Альфред… это ты? – Его голос был тонким и хриплым. Он снова покачнулся и, на этот раз, не удержавшись, свалился на пол.

Норден быстро подбежал к старику и приподнял его седую голову. Через некоторое время запекшиеся от крови губы зашевелились.

– Альфред?

– Да, – сказал Норден. – Да.

– Сынок! Ты… вернулся?

– Конечно… папа. Я вернулся.

– Но кто рассказал тебе, где…

– Они рассказали мне. Они рассказали мне все.

Белая голова слабо, понимающе кивнула. Покой отразился на этом изможденном морщинистом лице.

– Про… прости, что меня не было дома, когда ты пришел, сынок. Я подумал, что буду спать лучше… на корабле.

– Конечно, папа.

– Мы в космосе?

– Да, папа. Жаль, что ты не видишь, какая это красота. Кругом звезды.

Старик хотел еще что-то сказать, но приступ кашля оборвал слова. Кровавая пена выступила на губах, и с последним удовлетворенным вздохом и улыбкой на губах он затих навсегда.

Норден медленно поднялся. Он задумчиво смотрел на Оверленда.

– Должно быть, тот самый малый, что построил этот корабль, – пробормотал он. – Наверное, мать с отцом продали ему ферму…

Водяная жила

Как обычно, Пит Тейтум спорил. Мрачно, упрямо и со всей энергией, какую мог собрать под палящим пустынным солнцем.

То, что он спорил с самим собой, ничуть не ослабляло ожесточенности спора.

– Да будь ты проклят! Я говорил тебе, что в той долине в холмах ничего нет, но тебе нужно было там покопаться, а теперь нам придется торопиться: может не хватить воды до Ред Галча!

На морщинистом лице Пита Тейтума, видном из-под клочковатой бороды, обвинительное выражение сменилось на вызывающее.

– Стоило посмотреть, – проворчал он от имени своего альтер эго. – В той долине могло быть золото. И ты должен быть доволен: нам хватит воды до Ред Галча, даже если придется немного поторопиться.

Тейтум покачал своей растрепанной головой; выглядел он яростно упрямым. Он не собирается сдаваться – даже самому себе. Он сжал щель своего почти безгубого рта, выплюнул на кактус струю табачной слюны и снова бросился в словесную схватку.

Рядом с ним с меланхолической терпеливостью, свойственной его породе, брел Юпитер, вьючный осел Тейтума. Изредка длинные уши Юпитера дергались, показывая его легкий интерес к спору. Скорее всего, это был просто привычный жест, потому что Юпитер давно привык к бесконечным спорам во время разведочных выходов Тейтума в пустыню.

Была вторая половина дня. Солнце, чуть утратившее свою яростную напряженность, опускалось на выжженном небе к своей постели в далеких горах. Во всех направлениях сухим, горячим, желто-белым морем песка, усеянного выступами выбеленного камня и многочисленными разновидностями кактусов, расстилалась холмистая пустыня. Более высокие кактусы, со своими усеянными шипами поднятыми ветвями, поразительно походили на гротескные зеленые пугала. На всем лежала густая, пропеченная тишина, словно вся эта картина заключена в футляр из прозрачного стекла.

Тейтум неутомимо брел по песку. На каждом шагу поношенных кожаных башмаков он издавал слова. Слушатель при перемене сторон этого необычного спора мог бы заметить перемены и в его хриплом, в нос голосе.

Тема спора была исчерпана, причем спорщики не пришли к соглашению. Оставив эту тему, они тут же перешли к другой.

– Все равно тебе конец, ты сам это знаешь! Ты уже много лет не находил золота, и в банке у тебя ничего нет. Тебе придется найти работу на шахте в Ред Галче, если хочешь продолжать есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Неправда! Я знаю нужных людей, ясно тебе? Мне дадут аванс на еще одну экспедицию. И на этот раз я что-нибудь найду. Вот увидишь!

– Послушай, Пит Тейтум…

Спор продолжался.

Тейтум добрался до груды больших камней. Он на мгновение остановился в их тени и посмотрел на солнце. Это идеальное место для лагеря. Но до ночи еще есть немного времени. Разумно пройти как можно дальше. Если он не поторопится, запаса еды и воды может не хватить до Ред Галча.