На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга Владимировна

С городской стены шлюпку в рупор окликнул часовой, началась суета. Эдонета вздрогнула, но Бенц даже не взглянул вниз. Он понимал, что наземные копьеметы вряд ли достанут маленькую шлюпку на такой высоте, а пушки и вовсе плохо годились для стрельбы вверх.

* * *

Пока двое влюбленных и их дерзкий сообщник улетали навстречу свободе, в оставленном ими доме праздник превратился в сущее безумие. Слуги без толку метались по крыше, размахивая факелами. Эдон Адемаро орал на слуг. Эдона Мирита полулежала в кресле, а все гостьи столпились вокруг нее, утешая хозяйку дома и наслаждаясь разворачивающимся скандалом.

Один из слуг сказал, что видел в небе черную тень, закрывшую звезды, и понял, что это пролетел Небесный Кашалот, предвестник смерти. Слуге дали по шее и сказали, что он болван.

Более толковые сведения сообщила горничная, которая незадолго до этого вышла на балкон за перчатками, которые там забыла хозяйка. Девушка увидела шлюпку и стоящего в ней человека. Нет, она его в темноте не узнала, а крик подняла не сразу, потому что от ужаса лишилась сознания прямо на балконе. Когда очнулась, было уже поздно.

Росита, все еще сидевшая в голубой гостиной, вслушивалась в гомон, охвативший дом. Даже дверь приоткрыла, чтобы лучше слышать. И смогла понять, что исчезла господская дочка.

Конечно, это штучки неугомонного Бенца! Но ей-то, Росите, как быть? Удрать бы отсюда, но сейчас не получится. Рано или поздно вспомнят, что в гостиной сидит гадалка, и бедняжку Вьеху потребуют к ответу. Еще, чего доброго, сообщницей назовут!

А что скажешь? Назовешь главным виновником барона ду Арте? Но ты же сама только что объявила его воплощением всех добродетелей, какие только можно найти на всей Антарэйди, от океана до океана!

Ладно, здесь она как-нибудь выкрутится. Главное – потянуть время, а потом ухитриться выйти из дома. А там просто – сбросить плащ, содрать наклеенный нос...

Но после этого придется убегать не только из особняка коменданта, но и из города. Она не сумела выполнить второе подряд поручение эдона Манвела. Да он же ее за это живьем распотрошит!..

И тут Росита вскинула голову.

А кто сказал, что она провалила поручение? Когда хозяева вспомнят о гадалке и решат спросить ее о побеге дочери... о-о, как тогда развернется Вьеха! Козни злобных халфатийцев! Заговор подлых халфатийцев! Происки коварных халфатийцев! Уж она расстарается, чтобы бедный эдон Адемаро впредь дергался, услышав слово «Халфат»!

* * *

Шлюпка стояла на сыром прибрежном песке. Эдонета Хасинта все так же сидела на скамье, закрыв мантильей лицо.

А Бенц прощался с Сайхатом.

– По нашим обычаям, – веско говорил халфатиец, – тот, кто помогает жениху похитить невесту, становится братом. Возьми, мой благородный и отважный брат! – Юноша снял с руки серебряный браслет с чеканным узором и протянул Дику. – Мой отец – почтенный Шераддин, сын Майсуна. Он живет в Байхенте, возле площади Трех Грифонов. Он знатен и богат. Если когда-нибудь судьба сведет тебя с ним или с любым из моих родственников, браслет расскажет, какое большое дело сделал ты для меня. Это мой талисман, я ношу его со дня усекновения уха.

Дик знал, что что халфатийцы в знак совершеннолетия отсекают себе часть уха – в память о пророке Халфе, которого некогда велел так наказать злобный правитель.

Отступив на шаг, Дик учтиво сказал:

– Я ценю щедрый подарок и как раз подумываю о поездке в Байхент. Но вдруг твои родственники, уважаемый Сайхат, решат, что я украл браслет?

Юный халфатиец усмехнулся:

– О нет! Мне и моему старшему брату отец заказал браслеты у мастера, известного хитроумными замочками и застежками. Попробуй надеть браслет!

Украшение наотрез отказывалось держаться на руке Бенца. Концы не сходились вместе, на них не было застежки.

Сайхат показал, на какие завитушки узора надо нажимать, чтобы из концов браслета выскользнули штырьки и, сцепившись, образовали застежку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Халфатиец поклонился названому брату, вернулся в шлюпку и кивком дал леташу команду на взлет.

Шлюпка вновь скользнула над водой и ушла в сторону горизонта, уже затлевшегося рассветными лучами.

Бенц, помрачнев, надел браслет на левую руку.

Он пробрался в город за своей девушкой – а вместо этого помог украсть чужую. Сайхат нашел свое счастье, а Дик возвращается на борт «Миранды» с пустыми руками.

Ах, Кэти... как ты могла...

Рассветный лес, подступавший к побережью, сейчас словно дразнил парня: вот по этому песку сейчас бы могли идти они с Кэти, вот этих птиц слушали бы, вот этой опушкой любовались бы...

Еще недавно Бенц чувствовал душевный подъем от удачного побега. Славно получилось! И сам ноги из города унес, и Сайхату с Хасинтой помог!

А сейчас одиночество навалилось на грудь, мешая дышать, мир вокруг окрасился в черный цвет.

– Зато я свободен, – сказал Дик вслух.

Да, он был свободен. Не надо было решать, как устроить будущее – свое и русой большеглазой девочки. Не надо было заботиться о двоих. Жизнь покатилась легко и беспощадно, как сорвавшийся с горы камень – эй, не стой никто на пути!

Но какой же горькой была эта свобода!

«Эх, рому бы сейчас хватануть... – тоскливо подумал Дик. – Чтобы в груди так не болело... чтобы забыть...»

И всю дорогу до Крабовой бухты он слышал, как в ушах стучала кровь злым, жестким звуком: «Кэти! Кэти! Кэти!»

* * *

Двое моряков, люди Кривого Диого, заканчивали перегрузку бочонков в трюм юркой, с небольшой осадкой фелуки. Сам Кривой Джо стоял на берегу и беседовал с Райсулом.

– Дать знать, когда караван соберется возвращаться в Халфат? Я-то могу, но зачем это твоему капитану? Уж не вздумал ли он напрямую торговать с халфатийцами, вырвать у меня кусок изо рта?

– Ай, зачем плохие слова говоришь? Какая торговля? Ты в нашем трюме был, наш груз целиком забрал!

– Груз-то я видел, а вот на капитана взглянуть не удалось.

– Капитан не девушка, чего на него глядеть? По делам отлучился, тебе же сказали!

– Сказать-то сказали... я вот могу сказать, что я спандийский принц! А вдруг вы взбунтовались, капитана порешили, а теперь замыслили ограбить караван? А мне с этими халфатийцами еще работать!

– Зачем такое говоришь? Как порешили, почему порешили?.. Ай, смотри! Вот же он, капитан, по берегу идет!

К ним действительно приближался Бенц, но в каком виде! По мрачной физиономии можно было подумать, что команда действительно взбунтовалась, но не добила капитана – и теперь он грядет для беспощадной мести.

Райсул радостно сунулся было с приветствием, но капитан проигнорировал его и отрывисто обратился к Кривому Диого:

– Вино перегрузили?

– Заканчиваем, сударь.

– Один бочонок оставьте на палубе. Я за него заплачу.

10

...Бенц!

Ступайте в свою каюту и хорошенько проспитесь!

(И. Бродский)

Экипаж, находившийся на грани бунта, собрался в грузовом трюме на тайный совет.

– Вот нашел время нажраться! – зло сказала Мара. – Караван вот-вот уйдет!

– А может, оно и к лучшему? – осторожно спросил Отец. – Упустим караван, не отправится капитан в Халфат, понемногу забудет про эту дурацкую историю...

– Почему «дурацкую»? – взвился Райсул. – Не пойдет капитан, я один пойду! Я сам найду эту бабу! Узнаю, почему меня из грифоньего патруля выгнали!

– А ну, цыц! – подал голос боцман. – У тебя договор с капитаном, ты без спросу не можешь уйти с корабля!

– К демонам договор! Все равно уйду!

– И капитан все равно уйдет! – горячо добавил юнга. – И без каравана уйдет, раз обещал!

– Цыц, я сказал! Мало нам капитанских истерик!.. И ты, малец, разболтался... Лита, что он сейчас делает?