Прощание - Паскаль Кивижер

водостоки были будто выдуты из стекла.

Каждый день после обеда Лисандр навещал Блеза, и каждый день после обеда он расплачивался за брошенный королем камень. Батист приставал к нему у ворот школы, и все повторялось раз за разом. Упасть, подняться. Зайти к Блезу. Однажды, когда он плелся, вытирая нос грязным рукавом куртки, он наткнулся на Тибо.

– А, Лисандр! Я тебя ждал. Послужишь мне переводчиком? Мне нужно посоветоваться с Блезом. И, если верить Лукасу, медлить с этим не стоит…

В комнате Блеза король сразу перешел к делу. Он вывалил все, ни о чем не умолчав. Виктория, Жакар, Сири, шарики, банкир Инферналь, Жильберта Буржуа и Бернарда Задир, – он рассказал все. Он хотел было упомянуть и то, что Проводник – мутант, но в последний миг опомнился: не при Лисандре. Слушая его, Блез все восхищался их удивительным дуэтом. Отец без сына, сын без отца. Связь между Тибо и Лисандром крепчала по мере того, как королевство становилось все более хрупким. Блезу это казалось по-своему красивым, но и опасным: Лисандр стал слабым местом короля. Догадайся об этом Жакар, он сумеет воспользоваться ситуацией.

Наконец повесть о бедствиях закончилась.

– Что вы посоветуете, Блез? – спросил Тибо.

Последовала долгая тишина, во время которой немой парадоксальным образом подбирал слова. Комнату заполнило его тяжелое дыхание.

– «КОЛЕСНИЦА», – наконец составили слово его веки.

– Колесница? Что это значит?

– Это карта Таро, которую я вытянул в прошлом году, – объяснил Лисандр.

– У нас есть карты Таро? Здесь, на острове?

– Мы нашли их среди завалов в обсерватории, после пожара.

– Пожар…

О тех туманных днях у Тибо не осталось ни малейших воспоминаний.

– И что означает эта колесница?

– Она находит равновесие между светом и тьмой и ведет других как проводник, вроде бы так.

Тибо оглядел Лисандра. Покатые плечи, мятая куртка, опаленная бровь, под носом – засохшая кровь: меньше всего он походил на того, кто ведет других.

– Ладно. Что сказать? Поздравляю. Итак, Блез? Я вам рассказываю о бедах королевства, а вы даете мне извозчика?

Блез моргнул один раз.

– Я утомил вас, сам виноват. Простите. Сколько я отдал бы за то, чтобы узнать, что сделали бы вы с этим проклятым Жакаром.

Блез хранил бесстрастный вид познавшего суть вещей. Предаваясь размышлениям, он полностью освободился от злобы, и теперь не мог судить о других плохо. Думая о Жакаре, он видел, что им руководит непонимание и некое помутнение. Он сравнивал жажду власти с зависимостью пьяницы. Его кровавый и жестокий путь будет долгим и несчастным для него. И излечиться он сможет лишь при исключительном, все переворачивающем потрясении, пройдя настоящее чистилище. А это маловероятно.

С притиснутым к груди подбородком, с полным горлом мокроты и как никогда ясной головой, Блез изо всех сил старался не моргать. Как всякий, в ком живет что-то великое, он полагал, что слова слишком скудны, чтобы это выразить, а движения век – и того скуднее.

– Блез, что вы посоветуете? – настаивал, однако, Тибо.

Блез посмотрел ему в глаза с непоколебимой ясностью. Если бы взгляд его можно было отделить от тела, его сочли бы бессмертным. Он составил короткую фразу. Всего в три слова. Однако, когда король вышел из комнаты, лицо его было белее волос.

20

Ночь тянулась, холодная, аспидная. Дождь с ледяной крупой шуршал за окном почти по-дружески. Он заменял шум дыхания, которого почти уже не доносилось от постели Блеза: каждый вдох – плод отчаянной борьбы. Пламя едва трепетало над оплывшей свечой, которая догорала, как и Блез. Лукас давал умирающему не больше нескольких часов.

Блез, этот гурман, друг безумцев, перешагнувший в своем любопытстве пределы земного, успел распробовать каждый миг, прожитый на этом свете, и ничто больше не держало его здесь. Четыре дня назад он дал королю свой последний совет. Это был его вклад в будущее королевства.

Лисандр проскользнул в комнату и рухнул на стул. Перебарывая себя, он пришел дежурить у постели умирающего. Он смотрел на Блеза, хоть и не хотел ничего видеть. Ему казалось, что он должен как-то выразить своему учителю признательность, пообещать, что порыбачит за него на лосося в излучине реки и когда-нибудь отпустит соколят на волю. Еще он должен был поблагодарить его за подарок: бесценную шапочку Клемана де Френеля, которая якобы должна его защищать (от чего именно?). Но Лисандр был не в силах раскрыть рот. Он ничего не говорил и ничего не чувствовал, кроме какого-то плотного и тяжелого комка над желудком. Плотного. Тяжелого. Что это, сталь? Лед? Ледяная сталь. А сталь, по крайней мере, не гнется; она стойкая.

Блез витал между явью и сном. Он знал, что если отпустит себя, то уже не вернется. И хотя сам Лисандр ничего не чувствовал, Блез прекрасно ощущал, что его ученик – как запечатанная в бутылке буря. Он вспоминал их первый урок: отыскать ключ от обсерватории. Теперь шел последний: его темой была смерть, а задание оставалось все то же – снова отыскать ключ в обломках. Но только Лисандру под силу найти ключ к собственной душе. Он не может вечно прятать ураган внутри себя, подавлять его, чтобы не страдать. Да и знает ли вовсе он об этом урагане?

Ночь тянулась, ледяной дождь крепчал. Лисандр не стал дожидаться конца. Слишком больно было в животе. Блез умер, как только он вышел.

Тем временем в другой части дворца Тибо спал крепким сном под огромным красным балдахином, а в сгиб его локтя утыкался холодный нос Эмы. Обрывки фраз, которыми перебросились за окном стражники, вплелись в его сон. Все было прекрасно, пока огромная пятерня Овида не вырвала его из грез в реальность.

– Сир… Простите. Идемте. Нужно…

Баталер пытался шептать, но голос его не был на это способен. Тибо укрыл Эму потеплее, схватил халат и пошел в кабинет, ища по пути рукава.

– Что-то важное, Овид? Потому что если не важное, я…

– Блез де Френель скончался, сир.

Тибо не надел второго рукава. Он опустился на стул черного дерева, как будто новость требовала от него срочных распоряжений. Но сев, он тут же понял, что от него ничего не требуется. Он уже собирался встать, когда Манфред слегка коснулся двери костяшками пальцев.

– Ах, ваше королевское величество, вижу, вы уже в курсе, – произнес камергер, напряженный сильнее обычного. – Мне нужны будут некоторые уточнения касательно похорон.

– Королевский наставник, Манфред, сверьтесь по вашему «Руководству».

Манфред прищурил глаз.

– Королевский, сир?

– Блез де Френель был наставником Лисандра, – напомнил Тибо так, будто было очевидно, что Лисандр – член королевской семьи.

Пока Манфред медлил с