Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара

– Привет, – сказала Эмма, делая шаг в сторону, чтобы он мог идти по дорожке рядом с ней. – Я не знала, что у вас тоже физкультура.

– У нас сейчас алгебра, – ответил он. – Но я все равно ничего в ней не понимаю. Зачем тратить время.

Некоторое время они шагали бок о бок. Мягкая дорожка поглощала звук шагов. Ветер доносил со стороны парковки запах выхлопных газов. В воздухе мелькнуло размытое пятно: колибри, стремительно вспорхнувшая к кормушке возле сарая с инвентарем.

– Так что, ты все-таки решилась? – поинтересовался Итан. – Провела с подружками воспитательную беседу насчет розыгрышей?

– Пока нет, – рассмеялась Эмма. – Сначала нужно сочинить речь.

– Все еще видишь в них мировое зло?

– Все еще вижу, – ответила Эмма. «Даже яснее, чем раньше», – едва не добавила она, но удержалась. Пытаясь найти другой предмет для разговора, она неожиданно заметила цитату, которую Итан нацарапал ручкой на тыльной стороне ладони: «Как переменчиво, должно быть, наше сердце – его тревожат, словно ветер гладь пруда, теченья мыслей…» Эти строки были ей хорошо знакомы:

– Тебе нравится Сильвия Плат?

Парень слегка покраснел:

– Теперь ты знаешь мой самый страшный секрет: я читаю сопливые женские стихи.

– Это лучше, чем если бы оказалось, что ты их пишешь, – рассмеялась в ответ Эмма. – Я вот пишу. Целую тетрадь исписала!

Воспоминание оказалось не из приятных: тетрадь, как и паспорт, лежала в кармане похищенной сумки. Найдется ли она?

– Ты читал «Под стеклянным колпаком»?

– Да. Мне очень понравилось.

– Я трижды перечитала этим летом, – выпалила Эмма.

Итан нахмурился.

– Неужели Саттон Мерсер читает такое? И пишет стихи? Сопливые, к тому же. Какая ты… многогранная.

От необходимости придумывать ответ Эмму спас свисток учителя, собиравшего класс. Эмма с преувеличенным энтузиазмом бросилась к зданию школы, бросив Итану на прощание: «Увидимся!» Щеки у нее горели, с губ не сходила улыбка.

Пи-и-ип.

Сообщение от Мадлен. «Спа-салон – это супер! – писала она. – В “Палому” к семи?»

«Согласна», – пальцы Эммы так и летали по клавиатуре. Наконец-то пришло время получить хотя бы часть ответов.

– Мисс Вега, мисс Мерсер? – в комнату ожидания спа-центра «Палома» заглянула ухоженная веснушчатая женщина в белом халате. – Все готово.

– Спасибо, – Мадлен поспешно свернула сайт «желтой» газеты, на котором девушки играли в «Найди пьянчужку». Суть игры заключалась в том, чтобы быстрее противника определить, пьяна ли знаменитость на фото, и успеть ткнуть в экран пальцем – один раз или дважды, если у героини снимка грудь выпадала из декольте.

Женщина в халате – на бейджике было написано «София» – открыла стеклянную дверь и пропустила их в длинный узкий коридор. Навстречу им шел другой сотрудник спа-центра, мужчина, окинувший обеих одобрительным взглядом. Мадлен хихикнула и, улучив момент, шлепнула его пониже спины. Тот обернулся, но девушка продолжала шагать дальше, сделав вид, что ничего не произошло.

София подвела их к очередной стеклянной двери, за которой оказался небольшой бассейн. С потолка струился приглушенный золотистый свет. В колонках негромко звучала музыка и звуки природы.

– Подготовьтесь пока, – София вышла, закрыв за собой дверь.

Мадлен немедленно сбросила на пол купальный халат, подтянула завязки на черном бикини и забралась в бассейн.

– Идешь? – поторопила она Эмму.

Эмма тоже сняла халат и спустилась в бассейн, заполненный грязью, густой и зернистой. Ощущение было такое, будто сидишь в глубокой тарелке с овсянкой. Мадлен откинула голову на бортик, на лице застыло выражение крайнего блаженства. София вернулась, принесла девушкам огуречные маски и снова скрылась, пожелав хорошего отдыха и приглушив свет.

На поверхности грязевой ванны вздувались и лопались пузырьки. Эмма вытянулась и попыталась расслабиться. Вкусно пахло огурцами, но музыка играла так громко, что скорее раздражала, чем успокаивала. Мелодия сменилась: вместо шума дождя из динамиков теперь доносился рокот тамтамов и жужжание насекомых, нарушаемое птичьим гомоном и звуками африканской флейты. Когда к этой какофонии добавились крики обезьян, Эмма не выдержала и рассмеялась. От противоположного бортика тоже донесся сдавленный смешок. Эмма открыла глаза и посмотрела на Мадлен. Та изо всех сил сжимала губы, чтобы не выдать веселья. К первой мартышке присоединилась вторая, и Эмма поняла, что больше не может сдерживаться. К ее хохоту присоединилась и Мадлен. Кружочки огурцов посыпались с их лиц в грязь.

– Боже, – выдохнула Мадс, пытаясь отдышаться, – мне кажется или эти мартышки не просто так орут?

– По-моему, такими криками они привлекают партнера, – кивнула Эмма.

Вернувшись на свои места, девушки некоторое время лежали молча, тихонько посмеиваясь. Потом Мадлен снова открыла глаза и потянулась за стаканом минералки, стоявшим у бортика.

– Ты была какая-то странная всю неделю. Слишком… спокойная. Признавайся, все-таки пьешь таблетки?

Я удивилась. Значит, и Мадлен заметила: что-то не так.

– Все в порядке, – ответила Эмма. – Просто устала. Уроки вгоняют меня в спячку.

– Так просыпайся, братец-медвежонок, – состроила рожицу Мадлен. – Почтеннейшая публика рассчитывает, что на своем дне рождения ты будешь зажигать! И говоря «публика», я в первую очередь имею в виду себя.

– Постараюсь тебя не разочаровать, – хихикнула Эмма.

В лицо пахнуло горячим воздухом, запахло серой. Мелькнула и исчезла за стеклянной дверью чья-то темная фигура. Собравшись с духом – игра начинается! – Эмма произнесла:

– Если кто из нас и ведет себя так, будто начал принимать таблетки, так это Шарлотта. Причем мне кажется, что у нее какие-то не те таблетки.

Мадлен осторожно убрала со лба прядь волос:

– По-моему, она ведет себя не хуже, чем обычно.

У Эммы внезапно зачесалось бедро, но опускать руки в грязь ей не хотелось.

– Ты не знаешь, где она была перед вечеринкой на День труда? Перед тем, как мы встретились у Ниши?

– Серьезно? Думаешь, я помню, что было неделю назад? – повела плечами Мадс. – У меня в голове каша из-за учебы.

В других обстоятельствах Эмма поверила бы ей, но сейчас она научилась обращать внимание на мельчайшие детали. Мадлен старалась не смотреть ей в глаза и нервно теребила браслетик на запястье.

– Мы с Шар кое-что запланировали на тот вечер, а она не пришла, – соврала Эмма, надеясь вызвать подругу на откровенность. – Иногда мне кажется, что она все еще злится. Все эти замечания обо мне и Гаррете. Почти уверена, что в эту субботу Шарлотта шпионила за нами!

«И, возможно, составляла план моего убийства, – добавила она про себя. – Так же, как до этого спланировала убийство Саттон».

– Не думаю, что она на тебя злится, – сказала Мадлен. Голос ее звучал немного напряженно. – Просто волнуется за Гаррета.

– Волнуется? Это еще почему?

По грязи пошли волны: Мадлен поменяла позу, устраиваясь поудобнее.

– А как ты думаешь, Саттон? Ты ведь меняешь парней как перчатки. Портишь жизнь любому, с кем встречалась.

– Неправда!

Слова Мадлен потрясли меня. В отличие от Эммы, я не была уверена, что это преувеличение… Может быть, и нет. Я уже готова была во всем сомневаться.

– Давай посчитаем, – вздохнула Мадлен. – Брэндон Кроуфорд. Ты чуть ли не силой заставила его порвать с Сиенной, а потом перестала отвечать на его звонки. Оуэн Хаас. Говорила, что жить без него не можешь, а позже вела себя так, будто его и рядом нет. Тайер, наконец…

Тайер? Он сбежал из-за Саттон? Я напряглась, но ни одно воспоминание не промелькнуло перед глазами.

Теперь Мадлен смотрела Эмме прямо в глаза. В комнате, казалось, стало тише, а сама она уменьшилась в размерах. Эмма опустила взгляд и заметила кусочки огурца, плавающие по поверхности грязи.

Неожиданно Мадлен встала на ноги и поднялась по лесенке прочь из бассейна. Темные капли падали с ее тела и тяжело шлепались на пол.