Девы ночи - Юрий Винничук

– Кстати, пан Юрко, скоро вместе поедем к новеньким девочкам.

– Неужели? Это тоже входит в мои обязанности?

– Иногда. Так сказать, в особо сложных случаях. Раньше вместе со мной был Ярко, наш фотограф. Полгода назад ездили аж в Ташкент и привезли четырех девушек. Но теперь он ненадежный человек.

– Я слышал что-то о наркотиках.

– Именно. Неизвестно, что теперь с ним делать. Это как чемодан без ручки. И нести неудобно, и бросить жаль. Он слишком много знает.

Зачем она мне это говорит? Чтобы запугать? Что если и я буду много знать, то должен буду следить за собой, чтобы не сбиться с пути праведного? Иначе…

– Но как фотограф он справляется с обязанностями? – спросил я.

– Как фотограф – да. Но наркотики – слишком опасное зелье. Понимаете? Не дай бог попадется и… всякое случается… Из него потом можно будет вытянуть любую информацию. Достаточно лишь посадить на голодный паек. А у нас есть не только всесильные друзья. Есть и враги, которые мечтают перехватить наш процветающи бизнес. Они могут пойти на все.

– И нет никакой возможности избавить его от наркотиков?

– Каким образом? Лечить? Для этого, по крайней мере, нужно держать его где-нибудь под боком. Мы уже думали об этом. Но, кажется, это уже безнадежно. От него ушла даже жена. Пан Юрко, у меня возникла одна простая мысль. Почему бы вам не подружиться с ним? Вы одного возраста. Думаю, найдете общий язык.

– Зачем? – не понял я.

– Ну, мало ли… Он вам, может быть, рассказал бы что-нибудь…

– Ага, так я должен был бы выступать в роли информатора?

– О-о, какие некрасивые слова вы употребляете! Не в роли информатора, а в роли друга. Который сочувствует своему коллеге.

– Ну, до дружбы еще далеко. Я его и не видел даже…

– А он скоро появится. Вы должны понять, что мы не какие-то там гангстеры, а одна большая семья. Мы переживаем друг за друга. Это где-нибудь в Америке такого, как Ярко, тюкнули бы по голове и оформили под асфальт. У нас другие методы.

Мне припомнилась девочка, которую похоронили в лесу, и я почему-то засомневался в искренности ее слов. Должна быть другая серьезная причина, почему от Ярка не могли избавиться традиционным способом.

IV

Вскоре действительно объявился худой высокий парень в линялых джинсах. На указательном пальце он крутил ключики от машины, словно зашел в бар, чтобы снять очередную пассажирку. Движения его были быстры и нервозны.

– Привет! – воскликнул он с веселой улыбкой, но улыбка очень скоро угасла, когда он встретил суровый взгляд фрау Ольги. – Что случилось? У вас горе? – пробовал он снова отшутиться, но это у него плохо получалось.

– Да, у нас горе, – ответила фрау. – Потому что мы связались с дебилом.

– Это вы обо мне?

– А о ком же? Ты где пропадал целую неделю, что нам приходилось посылать за тобой?

– Дела. Сами знаете. А что, есть работа?

– Есть.

– Завтра?

– И завтра, и послезавтра.

– Ну, я завтра с самого утра, как молния.

– Ничего подобного. Отсюда ты уже никуда не поедешь. Тут заночуешь.

– Но… я… это… – смутился он, – мне ведь нужны кое-какие вещи… У меня нет с собой всего… Я должен сейчас поехать домой.

Фрау Ольга умела обламывать таких, как он.

– Ярко, не испытывай мое терпение.

– Но мне действительно нужно взять кассеты, камеру… Я же ничего не взял.

– А ты куда ехал?.. Пан Юрко, я вас очень попрошу поехать с ним к нему домой. И вернуться обратно. Ночевать будете здесь… Ага, еще одно. Сфотографируешь Юрка на новые документы.

– Вот гадюка! – процедил сквозь зубы Ярко, когда мы уже сели в машину. – А ты что, на работу сюда устроился?

Я кивнул.

Мы выехали на дорогу.

– И чем ты должен заниматься?

– Да так… старшим, куда пошлют.

– Ясно… Я так и думал, что они кого-нибудь вместо меня возьмут.

– Почему вместо тебя? Я же не фотографирую.

– Фотография – последнее дело. Было тут куда поинтересней занятие.

– Разве тебе кто-нибудь сказал, что я занял твое место?

– Это и так понятно. А ты не корчи из себя такой наивняк. Можно подумать, что при тебе меня ни разу не вспоминали.

Я честно признался, что да.

– Ага, так ты уже знаешь, в чем дело? Они теперь меня боятся. Да я и сам себя боюсь. Хотят держать меня на мушке.

– Ничего странного в этом нет. Бизнес у них рискованный.

– Не у них, а у нас. Кто знает, сколько ты продержишься. Нервы стальные не у каждого. Так чем ты занимался раньше?

– Фарцевал…

– Ну, ты ж совсем дилетант. И сразу влез в такое дело? Ничего, и на твою задницу ключик найдется. Но я не дам себе в борщ наплевать. Они меня голыми руками не возьмут.

– О чем ты?

Он глянул на меня с подозрением и ответил:

– Ану давай начистоту – поручили они тебе следить за мной?

– Смешной ты. У меня времени не будет этим заниматься.

– Ага, значит, поручили. Что же… – Он помолчал пару минут, обгоняя сразу несколько машин, а потом сказал: – Взяли чувачка с улицы, и сразу в дело! А? Клево. А тут человек проверенный-перепроверенный. В теме по самые уши. И его за борт?

– Я такого не слышал, чтобы за борт.

– Ничего, услышишь…

Машина въехала в небольшую улочку на Голоскове, где стояли старенькие одноэтажные домики с тявкающими собачками. Мы вышли из авто и попали во двор, захламленный досками, побитыми ведрами с остатками раствора, какими-то ящиками и кирпичами.

– Я тут ремонт недавно окончил.

Он отпер дверь и впустил меня в дом. Тут и в самом деле после ремонта царил специфический влажный запах. Книги на стеллажах косились в разные стороны, между книгами виднелись пустые бутылки из-под импортных напитков, фарфоровые фигурки, кассеты и какие-то коробочки.

– Один живешь? – спросил я, не сомневаясь в ответе.

– Один. Развелся недавно с женой. Заколебала ее такая жизнь.

– Неужто она деньги не любила?

– Ты знаешь, бывают среди женщин и исключения. Вот она к таким исключениям и принадлежала. Да я, в общем, и не жалею. В моей работе жена – только помеха. Мне же частенько доводится не ночевать дома. А теперь садись вот тут, я сделаю фото.

– Зачем?

– Приказы не обсуждают. Может, тебе заграничный паспорт делать собираются. Откуда я знаю?

Я умостился в кресле под стеллажом и стал рассматривать книги. Тут красовалась обычная коллекция украинского интеллигента – отечественная и зарубежная классика. Очевидно, хозяин предпочитал серийные издания, но большинство из них могли похвастаться непорочностью.

– Выпьешь? – спросил Ярко.

Я удивился его предложению. И, видимо, это не осталось незамеченным.

– Запомни, – он поднял вверх указательный палец. – Только в доме алкоголика нечего выпить.

– Ничего не имею против. Но, насколько я слышал…

– Собственно, и что же ты слышал? – наигранно поинтересовался он, ставя на стол бутылку коньяка и шампанское. – Что ты пьешь?

– Шампанское. Я слышал, что ты присел на наркотики.

– Наркотики! Что ты знаешь о наркотиках? – Он открыл шампанское и налил в бокал, а себе хлюпнул коньяку. – Только и всего, что я покуриваю травку. А они уже шум подняли. Я ведь не колюсь, и вообще я в этом деле далеко не фанатик. Вот, даже коньячок люблю.

Он сел напротив и мы выпили.

– Мне все равно, – сказал я. – Меня взяли на работу и обещали хорошие деньги. Я не собираюсь становиться при этом ищейкой и вынюхивать, кто чем дышит.

– Рано или поздно тебя и к этому принудят. Тут все слишком тесно переплетено. И, между прочим, эта работа не лишена риска. Надеюсь, тебя предупредили.

– Я привык к риску, – соврал я.

Ярко рассмеялся.

– Риск риску рознь.

V

На следующий день с утра я поехал с Дзвинкой на базу. В машине при Максе мы были с ней на «вы» и пытались беседовать о нейтральных вещах. Во дворе базы мы вышли, с удовольствием оставив Макса в машине.

– Ай-я-я-я! Кого я вижу! – расцвел, словно пион, маленький круглый еврей и пошел нам навстречу, раскинув руки. – Моя леди! Неужели я снова могу вам пригодиться?

– Еще как! – улыбнулась Дзвинка, позволяя обнять себя и чмокнуть в щечку. – Я привела вам клиента.

– Борис Яковлевич, – провозгласил он, ткнув мне свою пухлую ладонь. – Директор этой богоугодной обители. Чем могу служить? Вас одеть, обуть, надушить?

– Юрку нужна парочка приличных костюмов, четыре пары туфель и несколько рубашек.

– Вам сильно повезло. Мы как раз получили костюмы «Mister D». Есть югославские мешты и бельгийские рубашки. Какой размер?

Как только я назвал, передо мной тут же стали появляться и исчезать вещи, которых и днем с огнем невозможно было отыскать в магазинах. У меня даже в глазах рябило. Я еле подавлял в себе синдром спекулянта – ведь перепродав любой из этих костюмчиков, я мог бы целый месяц груши околачивать! Почему только два костюма? Я беру три! Нет, четыре!

– Могу я взять четыре? – поинтересовался я у Дзвинки.

– Попридержи лошадей. Не все сразу. Еще не конец света, через месяц снова наведаемся.