Девы ночи - Юрий Винничук

Я взял дипломат и конфеты, вежливо поклонился и двинулся к выходу.

– Передай привет Роману! – крикнула секретарша. – И Дзвинке!

III

Пан Роман выслушал отчет, потом оценил своим острым глазом мой вид и сказал:

– Завтра рано поедешь с Максом на базу. Вот тебе плата вперед за весь месяц. Подберешь себе пару костюмчиков. Один должен быть черный. Ну, и рубашки там, галстуки, мешты т. д.

– Знаете, у меня вкус не очень хороший, – пробормотал я.

– Дзвиночек, езжай с Юрком, хорошо? На твой вкус я, по крайней мере, могу положиться.

– О, так я уж заодно и для себя что-нибудь выберу? – обрадовалась Дзвинка.

– Что за вопрос? У них на днях как раз товар прибыл. Скажешь Борису Яковлевичу, что мероприятие в эту субботу отменяется. Пусть уже в следующую… Эти партийцы что-то евреев недолюбливают. А уж чтобы вместе с ними развлекаться – не приведи господь… Ха-ха, я вспомнил, как один раз они пристали к Борису Яковлевичу, чтобы тот показал им, как выглядит обрезанный. Вот это была комедия! Упились до того, что скрутили ему руки, а эта их Лидка давай в штанах у него копошиться. Ну, ревел Боря, как дикий кабан. Словно ему новое обрезание делали… Та-ак, ну, Юрко, завтра у нас что? Пятница? Времени мало. Значит, завтра после базы поедете вместе в «Интурист». Найдешь там директора ресторана, скажешь, что от меня. Пусть в субботу с самого утра пришлет сюда своих людей. Харчей пусть рассчитает человек так на двадцать пять. И пива не забудь. Чешского. Четыре ящика… Потом сразу сюда. Потому что должен будешь поехать в одно место… Дзвиночек, выйди на минутку…

– Ага, очередной мужской разговор, – делано надулась Дзвинка и покинула нас.

– Я не хочу, чтобы жена слушала такие вещи, – сказал пан Роман. – В субботу придут гости. Мероприятие будет в том доме. Девушками у нас занимается пани Ольга. Кроме того, она отвечает, хе-хе, за культмассовую работу. То есть развлекает гостей, затевает разные игры, веселья и тому подобное. Твое же задание – следить за теми, кто уже хорошенько наберется. Тогда ты зовешь Макса. Макс, к твоему сведению, будет до утра сидеть в сутерине и смотреть видео. Макс аккуратно отведет гостя наверх и уложит в кроватку, а пани Ольга приведет ему панянку. Ни в каких играх ты не должен принимать участия. Пить как можно меньше. Ведь мы с моим компаньоном паном Зенем должны быть в гуще событий, а это означает – быть под газом. Поэтому, дорогуша, нам не докучай, а обращайся прямо к пани Ольге. Она все знает и все уладит.

Пан Роман налил нам по рюмке коньяка и продолжал:

– Пойми одно. В этих мероприятиях замешаны такие высокие особы, что бояться нам нечего. Они у меня все вот тут, – он показал сжатый кулак. – Пани Алина мне сказала, что ты умеешь держать язык за зубами. Ты должен уяснить, что это, прежде всего, в твоих собственных интересах. Нам ты никогда ничем не навредишь, а себе – да. Тут происходят разные пикантные вещи. Но ты на все должен смотреть холодными глазами. Понимаешь? Никаких эмоций – ни хороших, ни плохих. И ничего не бойся. Но и не наглей. Мои клиенты погрязли во всем этом так глубоко, что сами уже меня боятся и, возможно, даже из одного только страха не в силах разорвать эти нити, которыми со мной связаны.

– А если кто-то из них захочет утопить другого, и попытается выдать все, что знает?

– Это глупость. Тогда и ему конец придет. Не думай, что я тут ворон считаю. У меня на каждого имеются такие документы, что никто из них сухим из воды не выйдет. Пусть даже только раз здесь побывал. Нет, в этом отношении я спокоен. Меня могут беспокоить только мои собственные люди. Я должен быть уверен в каждом из вас на сто процентов. И уясни еще одно. Мои клиенты, как бы они не были дружески расположены, пусть даже целовались и обнимались и говорили, что мы их лучшие друзья, на самом деле нас ненавидят. Ненавидят за то, что мы – свидетели их дегенерации. Ведь они привыкли мнить себя удельными князьями, а тут опускаются до примитивных животных инстинктов. И это на глазах таких плебеев, как мы. Мало того – мы для них еще и очень опасны. Поэтому мы с ними не особо запанибрата. Привыкни, что мы – только служба сервиса, и не более. Даже когда они пьяны, держись с ними на дистанции.

Мы выпили коньяк.

– Возьми дипломат, пойдем, я познакомлю тебя с пани Ольгой.

Соседний дом совершенно утонул в диком винограде, даже окна еле проглядывались в этой зелени.

На звонок явилась женщина около сорока лет. Теперь я понял, почему Дзвинка называла ее фрау Ольга. Это была красивая женщина, но у нее была какая-то странная сатанинская красота. Она походила на испанку или итальянку. Высокая и стройная, с осиной талией и крепкими бедрами. Черные волосы были стянуты сзади в узел, а из-под густо накрашенных век смотрели такие же черные горящие глаза. Таких женщин охотно берут на роль гестаповок или сексуальных садисток. Я мысленно раздел ее, но не мог себе представить, как она ластится и мурлычет в постели, зато очень легко было представить, как фрау Ольга насилует и душит в своих объятьях, как кусает до крови плечи и раздирает ногтями спину.

Не знаю, о чем думала в это время она, рассматривая меня. Глаза ее скользнули по мне сверху вниз без какого-либо выражения, словно она оценивала письменный стол или кресло. Правда, это длилось лишь секунду, после чего все ее внимание сосредоточилось на шефе.

– О-о, пан Роман! – улыбнулась она. – Прошу, прошу…

Мы вошли внутрь и оказались в просторном холле с диванами и кофейными столиками.

– Пани Ольга, – сказал шеф, – это наш новый работник. Он только что от Бобрика. В субботу ждем гостей.

– Прекрасно. Я как раз разработала новый сценарий. Они будут довольны.

– Я не сомневаюсь в ваших талантах. К сожалению, должен вас покинуть. Ознакомьте Юрка с домом, и вообще, введите в курс дела.

– Но почему вы так спешите? Может, выпьем кофе?

– Увы, должен бежать. Вы уж с Юрком покофейничайте.

После этих слов он вышел, оставляя нас наедине. Никогда еще присутствие женщины не вызывало во мне такой робости, как сейчас. Никогда еще я не чувствовал в подобной ситуации мурашек по спине, а уж чтобы все слова совсем пропали и в голове вместо этого стала зиять полная пустота – такого со мной вообще никогда не бывало, с тех пор как я распрощался с подростковым возрастом.

Я понимаю, что каждая красивая женщина должна развивать в себе какой-то особенный собачий нюх с благородной целью самозащиты. Поэтому она на всех франтиков смотрит с подозрением и изучает их намного проницательнее, чем любая другая женщина. Кроме того, она должна воспитать в себе не абы какую сообразительность, чтобы не растеряться, отвечая разным типам на такие сложные вопросы, как, например, который час или где тут трамвайная остановка. Особенно, когда пристают к тебе с этими проблемами на каждом шагу.

Нюх фрау Ольги в этот момент работал на полные обороты. Я не пожалел бы отдать две месячных зарплаты, чтобы только узнать, что он ей говорит, этот проклятый нюх, который заставляет меня чувствовать себя жалким кусочком ветчины.

Это была какая-то дикая ситуация. Я стоял с дипломатом, она стояла напротив и молча – молча! – смотрела на меня. Ага, я забыл, что выражение ее лица при этом было довольно ласковым, даже улыбчивым. Очень симпатичная, кстати, улыбка. Губы большие, красные и блестящие. Только и следи, чтобы они тебя не проглотили.

– Пан Роман просил вот это отдать вам, – наконец выдавил я из себя и протянул ей дипломат.

– Ах да, конечно, – спохватилась она. – Что же вы не присядете? Прошу!

Она вытащила альбомы и внимательно изучила листик бумаги, на котором, очевидно, были выписаны заказанные девушки.

– Ну, вкусы Бобрика нам известны, – улыбнулась она. – Они любят толстозадых и блондинок. Ага, кстати, вы уже ознакомились с этими альбомами?

Я отрицательно покачал головой.

– О-о, так вы отказали себе в большом удовольствии. Полистайте, а я тем временем приготовлю кофе.

Теперь я получил возможность не спеша рассмотреть оба альбома. Особенно интересовал меня тот, второй, в котором я успел взглянуть лишь на несколько страниц. Итак, сначала тут были одни только девочки, но далее я увидел фото двух лесбиянок, которые демонстрировали свое увлечение. На следующей странице позировала какая-то вьетнамка или лаоска, потому что была очень уж миниатюрной, а ее крошечная попка, наверно, уместилась бы в ладони. После нее на сцену вышло толстенное бабище с фантастическим бюстом и таким задом, что если бы это чудо грохнулось мужику на ноги, то он бы остался калекой до скончания своего века. Весь этот альбом предназначался, очевидно, для особых вкусов специфических заказчиков. Где они откопали негритянку, я не знаю, но тут были даже две негритянки, которые из кожи вон лезли, чтобы убедить клиента, что не все у них такое уж шоколадное, как кажется. Красовалась там еще одна лошадь, ростом, как было указано, метр девяносто восемь, она была такой худющей и плоской, словно пролежала целый год под шкафом. Кости выпирали всюду, где надо и не надо, а ноги поражали своей длиной. Интересно, что и такой экземпляр пользовался спросом. На последней странице я увидел фотографию комнаты пыток. Посередине, правда, была кровать, но вокруг и над ней всюду висело разное железо, плетки и цепи. Это уже для мазохистов. Ты лежишь себе, как миленький, в кроватке, а тебя мучают, стегают, может, и кровь пускают.