Под знаком четырёх - Майя Тугушева

Обложки изданий романов А. Кристи

Супруги Мэллоуэн вели довольно уединенную жизнь в своем девонширском поместье Гринхауз. Это благополучное, размеренное существование было прервано второй мировой войной. Макс Мэллоуэн как знаток Ближнего Востока был мобилизован в армию и находился в Северной Африке. Агата Кристи тоже не осталась в стороне: «В начале войны Грэм Грин написал мне, спрашивая, не соглашусь ли я заняться пропагандистской работой. Я не считала себя писателем, способным к пропаганде, у меня нет той цельности мышления, которая позволяет видеть лишь одну сторону дела… Но мне хотелось делать хоть что-нибудь, имеющее пусть самое малое отношение к борьбе». Она опять, как в годы молодости, работает в госпитале, затем фармацевтом при нем же. Кристи перебралась на лондонскую квартиру, предоставив свой прекрасный Гринхауз сначала эвакуированным лондонским детям, затем американским союзникам-морякам.

Но кончилась война. Вернулся муж, наступил мир, хотя — как она чувствует — мир непрочный и «нет уверенности в будущем», — это пишет она уже в 60-е годы в «Автобиографии». И все-таки то был долгожданный мир! Супруги Мэллоуэн вернулись в Гринхауз. По названию усадьбы стало именоваться собрание ее сочинений — Гринхауз едишн. Для нее наступил поистине золотой век зрелости, или, как она жизнерадостно называла период после семидесятилетия, — время «второго цветения». Думала она и о смерти, которую надо встретить «с достоинством и твердостью духа». В последние годы ее жизни в доме часто гостила молодежь — друзья любимого правнука Александра. Хотя в романах Кристи нередко порицала молодое поколение — за дурные манеры, бездумность, незнание классической литературы, безнравственное поведение, — в жизни она стремилась не отстать от умственных запросов молодежи. «У Александра должна быть образованная прабабушка», — говорила она и усердно читала общественно-политические и социологические труды Маркузе, Фанона, Хомского — властителей дум молодежного авангарда 70-х годов.

Начиная с 30-х годов она внимательно следила за женским движением и умела разглядеть за броской эпатирующей видимостью и глубокое содержание (когда оно было), не раз высказывая здравые суждения, например о модной проблеме «борьбы полов» и якобы закономерном превосходстве мужского интеллекта над женским. Еще Сара Кинг (роман «Свидание со смертью», 1938) выражает на этот счет весьма неортодоксальное мнение: «Просто ненавижу эту дифференциацию по признаку пола. …А дело в том, что одни девушки созданы для дела. Другие — нет. Одни мужчины сентиментальны и мыслят сумбурно. Другие обладают ясной головой и мыслят логически. Существуют просто разные типы умственной деятельности. Половые различия имеют значение только в сфере, непосредственно к полу относящейся». Во всяком случае, мисс Марпл не только не уступает Пуаро в детективном таланте, но даже превосходит его, а кроме того, в ней нет и тени самомнения и хвастовства, хотя цену себе она, конечно, знает.

С течением времени изменился взгляд Кристи на то, в чем главное достоинство детективного метода ее героев-сыщиков. В романе «В 4.50 из Пэддингтона» полицейский инспектор Крэддок, желая воздать мисс Марпл должное, говорит: «Вы всех перещеголяли в игре в угадайку». «Это не угадайка, — отвечает мисс Марпл. — Это мой особый способ рассуждения. Да и он не оригинален. Все это есть у Марка Твена в рассказе о мальчике, который нашел лошадь. Мальчик просто вообразил, куда бы он направился на месте лошади. Он туда и пошел, и там оказалась лошадь». Так мы узнаем, что мисс Марпл начитанна, однако, сдается, она читала не только Марка Твена, но также и Эдгара По, и как тут не вспомнить рассказ Дюпена о другом мальчике, который с помощью воображения и дедуктивного метода умел представить себе психологию соперника по игре в мраморные шарики. Нелишне тут вспомнить и Шерлока Холмса и его принцип: «Я ставлю себя на место действующего лица и пытаюсь вообразить, как бы я сам поступил при аналогичных обстоятельствах». Вспоминается еще одно Холмсово умозаключение: «Я никогда не гадаю. Очень дурная привычка, действует гибельно на способность логически мыслить».

Таким образом, тип умственной деятельности у мисс Марпл тот же, что у Дюпена, Холмса (и Пуаро), а инспектор Крэддок превозносит ее и над ними, утверждая, что она — «самый замечательный сыщик из всех, созданных господом богом!» И то, что Пуаро не стало, а мисс Марпл продолжала здравствовать, явно говорит об авторском предпочтении. С ней Агату Кристи, кроме финансовых, связывали более тесные, почти родственные узы, тем более что она воплотила в ней некоторые черты своей бабушки, горячо любимой в детстве, да и свой собственный взгляд на человеческую природу…

А знаете, как иногда читают романы Агаты Кристи, когда их прочитано уже очень много? Однажды мой собеседник признался: «читаю первые несколько глав вплоть до того места, где совершается убийство и появляется Пуаро, мисс Марпл или кто-нибудь из инспекторов полиции — Джепп, Крэддок, Лежен — неважно. Ну и еще одну-две главы. Здесь уже есть все «ключи», только подбирай. А затем я читаю две последних, где Пуаро дает объяснение. Забавная игра: мне кажется, я уже знаю, кто убил, но, между прочим, почти всегда ошибаюсь, так ловко под покровом малозначительного и второстепенного скрыт главный ключ к разгадке». Да, Кристи надо читать внимательно, страницу за страницей, хотя это не гарантирует читателю успех в его роли параллельного детектива, и, может быть, именно в непредсказуемости ответа на главный, сакраментальный вопрос-«кто преступник»— причина не совсем удачного экранизирования романов Кристи. А казалось бы, как это легко — ставить фильмы по ее детективам: острый сюжет, рассчитанный геометризм конструкции, блистательный финал с сюрпризом — все так и манит переложить роман на язык кинокадра. Что же получается? А получается фильм, который, как правило, слабее романа.

У Агаты Кристи была уникальная писательская судьба — практически по всем ее детективным романам, начиная с «Тайного противника» (а также многим пьесам), были сняты фильмы. Часто в них играли ведущие, самые знаменитые актеры современности. Так, в фильме «Убийство в «Восточном экспрессе» были заняты Алберт Финни (Пуаро), Ванесса Редгрейв и Ингрид Бергман. В «Смерти на Ниле» снимались Питер Устинов (Пуаро) и Бэтт Дэвис. В «Свидетеле обвинения» — Марлен Дитрих, в «Почему они не спросили у Эванс?» — Джон Гилгуд, в картине «Убийство в алфавитном порядке» — Симона Синьоре и Ив Монтан.

Два года спустя после публикации романа «Убийство Роджера Экройда» сценарист Мартин Мортон написал на его основе пьесу. Сначала он хотел сделать Пуаро на двадцать лет моложе и красавцем, которому нет прохода от влюбленных девиц. Однако Кристи решительно воспротивилась, и на помощь ей пришел режиссер Джералд Дю Морье. Поэтому в пьесе, которая называлась «Алиби», характер и внешность Пуаро остались без изменений. Но, увы, мисс Каролина Шеппард превратилась в молодую красавицу, к которой Пуаро неравнодушен. Агата Кристи очень была огорчена такой метаморфозой своей доблестной старой девы — ее Каролина была колоритней. Премьера пьесы состоялась в мае 1928 года, и пьеса до сих пор встречается в репертуаре любительских трупп.

Кульминационная сцена в фильме «Убийство в «Восточном экспрессе». В роли Пуаро — Алберт Финни

А в 1931 году по «Алиби» был снят фильм. Роль Пуаро исполнял известный актер Остин Тревор. Теперь это был молодой и красивый Пуаро, причем гладко выбритый, без малейшего намека на знаменитые усы, что, может быть, и способствовало кассовому успеху, но автора привело в ярость. Кристи очень болезненно относилась к изображению ее героя, будь то на экране, на сцене или в книжных иллюстрациях; она не позволяла рисовать Пуаро на обложках романов — не верила в возможность наглядно передать идею литературного образа. Можно было великолепно снять и сыграть фильм по ее роману, например, «Убийство в «Восточном экспрессе»». Сценарий был сделан очень тактично, ведь сам Макс Мэллоуэн предупреждал, что жене никогда не нравятся экранизации ее романов. Художник превзошел самого себя; ему удалось добиться разрешения снять тот самый «Восточный экспресс», который курсировал в 20–30-е годы: именно в нем Агата Кристи совершила первую поездку на археологические раскопки, с ним были связаны ее лучшие воспоминания и он же послужил местом действия ее известного романа. Поезд стал к тому времени музейной реликвией, но разрешение на съемку было получено (как известно, два вагона-ветерана, которые попали в фильм, вошли в состав нового «Восточного экспресса», недавно совершившего туристический вояж из Парижа в Токио). Одним словом, фильм был хорош и, по воспоминаниям Мэллоуэна, удостоился ворчливого одобрения Кристи. Но опять ей не понравился Пуаро и опять камнем преткновения оказались его усы. В «Автобиографии» Кристи напишет: «Фильм был очень хорошо сделан, но была допущена одна ошибка, которую я не могу простить в сердце своем. Это актер Алберт Финни в роли моего сыщика Эркюля Пуаро. Я писала, что у него самые великолепные усы в Англии, а в фильме они были не такими. И это очень жаль. Зачем надо было лишать Пуаро лучших в Англии усов?» Но от киноверсий ее романа «Десять негритят», сделанных в 1965 и 1975 годах, Кристи пришла в ужас. Они, действительно, очень проигрывали по сравнению с самой первой экранизацией романа, осуществленной Рене Клером. Этот фильм вообще считается одним из лучших, поставленных по романам Кристи, хотя Клер тоже позволил себе маленькое отступление от текста, один из персонажей стал русским князем-эмигрантом. Но экранизации, последовавшие за клеровской, ошеломляли свободным обращением с оригиналом. Так, в фильме 1965 года, поставленном Джорджем Поллоком, действие происходило вовсе не на острове Негра, а в гостинице, в Альпах, и зимой. Но главное, сразу же становится ясно, кто таинственный убийца. Что же касается киноверсии 1975 года Питера Коллингсона, то события разворачивались… в Иране и тоже в гостинице, а персонажи были совсем непохожи на своих прототипов в романе.