Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова

а сама уединилась в будуаре с сотовым телефоном. После нескольких неудачных попыток она всё-таки дозвонилась Олегу.

— Олег? Ну, наконец-то! Весь вечер тебе звоню.

— Что случилось?

— У меня в палисаднике труп милиционера нашли. Приезжай скорее, нам с Настей очень страшно. Нас милиция допрашивала, а теперь никуда не выпускает.

— В доме был обыск?

— Какой ещё обыск? Нет. Но мы сидим здесь, как в тюрьме.

— Вот и сидите. Ничего не бойтесь, не вы же его убили, — посоветовал Олег, — я сейчас приехать не могу, много дел. Он не стал больше разговаривать и отключился.

Он не приедет никогда, поняла Марина. Может быть, это он её подставил, чтобы окончательно уничтожить? Уничтожить, а потом и дом забрать — слишком дорогой подарок для старушки. Покрасовался, поиграл в благородство, а теперь пора и честь знать. Ты, Машенька, сама виновата, ты преступница, я от тебя такого не ожидал, я думал, что с преступным миром покончено… Ну и так далее.

С невесёлыми мыслями Марина отправилась на кухню. Ну и ладно, подумала она. Пусть дом отберут, только бы в тюрьму не сажали, ведь она никого не убивала. Она и без дома проживёт, с Настей квартиру разменяет. Если та не согласится, так по суду. Да и муженька надо бы отыскать, пожаловаться ему, покаяться, — может быть, он и простит её. На работу тоже устроиться надо, на любую работу, куда возьмут.

После чая с крендельками, который приготовила Настя, она пошла спать. Но уснуть ей так и не удалось. Мысли о своей судьбе, обошедшейся с ней так жестоко, не давали женщине покоя до самого утра.

Глава 22

На следующее утро после допроса Мезенской к Деревянкину домой явился следователь из районной прокуратуры.

— Глеб Петрович Осипов, — представился он и, усевшись на предложенное место, тут же приступил к делу.

— Владимир Васильевич, вы хорошо знали Нагаткина. У вас есть своя версия происшедшего?

Деревянкина потрясла смерть участкового, и он ещё не оправился от этого потрясения. Одно дело, когда находят безымянный труп, и совсем другое, если погиб твой хороший знакомый. Владимир тупо смотрел на следователя, не зная, что сказать.

— Вы хотите сказать, что не знали его? — удивился следователь.

— Знал. Он несколько раз наведывался в наш посёлок по делу хищения икон в соседней деревне. Я не понимал, что ему здесь нужно, ведь иконы украли не у нас. Я два раза сопровождал его к дому Мезенской — сначала пустующему, а потом заселённому.

— И почему его так тянуло к этому дому? Он что-то знал?

— Не исключено, — согласился Деревянкин, вспомнив свою последнюю встречу с участковым, — мы с ним даже обшарили там подвал, но ничего не нашли.

— Он думал, что иконы спрятаны в доме? Или он это точно знал?

— Точно знать он не мог, предполагал.

— Так, так… Ордер на обыск у нас есть, вы нам в этом поможете.

— Я? Но чем?

— Возьмите с собой кого-нибудь, будете понятыми. Надо последить, чтобы милиция ничего не украла. Шутка.

Деревянкину не хотелось идти в дом Мезенской в таком качестве. Ему не хотелось её разоблачать, если бы даже она была виновата. И зачем она здесь поселилась? Надо будет Андрею при случае дать по шапке, чтобы в другой раз не приводил таких беспокойных покупателей, как Олег и его Марина. Не было бы этой красотки, не было бы и трупа — в этом председатель был уверен.

— Вы что же, Мезенскую подозреваете? — спросил он.

— Пока убийца не найден, подозреваются все. Нам, между прочим, известно, что и вы, Владимир Васильевич, наведовались в этот дом, частенько наведовались. В том числе и без Нагаткина. А вдруг вы с Нагаткиным были соперниками в любви? Вот вы его и порешили.

И следователь расплылся в улыбке, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова на собеседника.

— Не угадали, — еле вымолвил ошарашенный Деревянкин, — я, конечно, восхищался красотой Марины Станиславовны, но никакой любви между нами не было. А Нагаткин и вовсе терпеть её не мог.

Следователь насторожился: как это терпеть не мог. Он и знал её без году неделю. Когда же тут успеть возненавидеть человека, да ещё женщину, да ещё такую красивую. Что-то темнит этот Деревянкин, надо бы его по базе проверить.

— Как это — терпеть не мог? — поинтересовался Осипов, — она ему пакость какую-нибудь сделала? Или отказала?

— Да нет, вы мыслите не в том направлении, — возразил Деревянкин, — у него была хорошо развита интуиция. Он чувствовал, что с этим домом может быть связан криминал. В милиции ему никто не верил, но он всё равно считал Мезенскую подозрительной дамочкой.

— А вы так не считаете?

— Нет, но я плохо в этом разбираюсь. Нагаткин, видимо, за домом следил, и это кому-то не понравилось.

— Так, так… Это уже кое-что. Значит, покойный за что боролся, на то и напоролся?

— Может быть.

Глеб Петрович поднялся со стула. Надо было вызывать наряд, искать понятых и произвести наконец-то обыск в этом подозрительном доме. И если там действительно что-то прячут, то он, следователь Осипов, это обязательно найдёт.

— Нам пора. Заводите машину, я пока позвоню.

До дома доехали быстро, а вот наряд пришлось подождать. Глеб Петрович изучал палисадник, долго осматривал место, где лежал труп, а потом, обходя вокруг дома, заметил и дверь чёрного хода.

— А это ещё что такое? — спросил он, дёрнув за замок. Замок открылся.

— Запасная дверь, которая ведёт и наверх, и в подвал. В тот самый, где мы с Нагаткиным ничего не нашли.

Осипов подозрительно посмотрел на Деревянкина. Да он тут все ходы и выходы знает. И то, что Нагаткин следил за домом, тоже знает. Откуда?

— Почему дверь не заперта? — спросил он.

— Хозяина в доме нет, уж он бы навёл порядок. Кто-то ключ потерял.

— Уж не вы ли его потеряли, чтобы тайно на свидания бегать?

— Я не мальчик, чтобы бегать. В герои-любовники не гожусь.

Следователь уже в который раз оглядел подозреваемого. Да, он его уже подозревал. Этот импозантный кавалер вполне мог быть замешанным в преступлении.

— А вот и наши помощники, — обрадовался Осипов, услышав шум подъезжающей машины, — где обещанные понятые?

— Идут.

Через пару минут к дому подошли две женщины средних лет, буквально сгорающие от любопытства. Делегация направилась к дому. Двое мужчин, представляющие наряд милиции, скромно держались сзади.

Мезенская, уже догадываясь, чего от неё хотят, и не ожидая от жизни ничего хорошего, открыла дверь, не дожидаясь звонка.

— Мезенская Марина Станиславовна? — на всякий случай уточнил следователь, — у нас имеется ордер на