Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова

сразу не сказала, что работать у неё хочет?

— А лихо Мезенские домом-то распорядились! — сказала она вслух, — я представляю, что эта старушка с ним сделает — паутина везде повиснет. Может быть, его лучше владельцу вернуть, иностранцу этому?

Ирина представила: она встречает иностранца, а потом распоряжается в его доме как экономка. На худой конец, горничная.

— Чьим был этот дом? Хочу знать!

Деревянкин хитро посмотрел на Ирину. Она призналась Мезенской во всех грехах, а почему бы и ему не признаться?

— Никакого иностранца не было, это мой дом. Я хотел, чтобы здесь поселилась одна уважаемая мною семья, но она отказалась, поэтому дом пустовал.

Наташа, до сих пор не особенно интересовавшаяся разговором за столом, теперь навострила уши. Что это за семья такая? Темнит Владимир. Наверно, он строил дом для какой-нибудь женщины. Правда, это было давно, ещё до неё. И этот непреложный факт немного успокоил Наташу.

Но почему он ей ничего не сказал? Продал дом, получил кучу денег — и всё держит в тайне, как будто она не имеет права это знать. Или она не жена ему? Или он все деньги уже с Мезенской прокутил?

Наташа нахмурилась. Татьяна тоже удивилась признанию Владимира и состояние Наташи поняла. Поэтому поспешила всё объяснить.

— Это нас он собирался здесь поселить, — сказала она, — правда, он не говорил, что это его собственность. Некоторые люди обожают тайны.

Вот и племянник мой как-то скромно заметил: «недорого продаётся недостроенный коттедж».

— Я представляю, сколько купюр составляет это «недорого», — возмутилась Ирина, хотя не имела на это права, — а деньги куда дел?

— Это его деньги, — напомнил доселе дремавший Сергей Алексеевич,-

фирма давно требует капитальных вложений. Я у него первый заместитель, мне ли не знать. Мы выпускаем дополнительное оборудование для автомобилей, а жизнь не стоит на месте, всё меняется. И мы должны идти в ногу со временем.

— А нам с Алёшкой, что же, ничего не достанется? — поинтересовалась Наташа.

Деревянкин удивился этому вопросу. Разве его жена и ребёнок живут в нищете? Разве не он обеспечивает их всем необходимым и даже сверх того? Оказывается, женщинам всегда мало, сколько ни дай. Виноват он, пожалуй, только в том, что не всегда вводил Наташу в курс своих дел. Придётся оправдываться.

— Всё, что я делаю в этой жизни, — это для вас, — сказал он, — и фирма моя, требующая капитальных вложений, тоже для вас. Но если вы с Алёшкой хотите чего-нибудь особенного, то обещаю: дождёмся лета и поедем путешествовать по Европе. И к Юле заедем.

— Правда?! — обрадовалась Наташа, — дай-ка я тебя поцелую при всех.

Гости тоже обрадовались, но потом осознали, что пора и честь знать, и начали собираться домой. Уже выехав за ворота, Татьяна увидела впереди машину Мезенских, которая набирала скорость.

— Не торопись, пусть уедут подальше, — попросила она мужа.

А в эту самую минуту Александр Владимирович просил прощения у жены за то, что женился на ней, любя другую женщину.

— Она меня отвергла, — признался он.

— Отвергла, — повторила Марина Станиславовна, — отвергла тебя? И ты думаешь, я этому поверю?

С трудом удерживая руль, генерал нежно обнял жену.