Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова

божий лик и нимб вокруг его головы, просвечивающие сквозь целлофановую упаковку.

— Внимание! — серьёзно и одновременно торжественно произнёс Глеб Петрович, — сейчас будем оформлять акт изъятия. Понятые готовы?

Изумлённые женщины согласно закивали, а Мезенская, уже поняв, что происходит, была на грани обморока.

Когда бумага была составлена, следователь пригласил её проехать в отделение милиции.

— Что с собой брать? — спросила она упавшим голосом.

— Пока ничего. Там с вами побеседуют и возьмут подписку о невыезде.

— Я поеду с вами, Марина Станиславовна, — выразил готовность помочь Деревянкин, — после беседы проводим Настю на электричку и вернёмся в посёлок на моей машине.

Возражать у неё не было сил.

Глава 23

В субботу с утра Татьяне позвонила Витушкина, и она была рада отвлечься от общения со свекровью. Римма Степановна, всё больше впадая в маразм, каждый день что-нибудь теряла. На этот раз у неё пропала мазь для сосудов.

— Таня, ты куда дела мою мазь? Она лежала вот здесь, на тумбочке.

— Я не брала, у меня варикоза нет, — отвечала сноха, но свекровь ей не верила.

— А кто же тогда её взял? Серёжа на работе, дома, кроме тебя, никого нет. Нехорошо так делать, мазь надо свою иметь. Я давно заметила, что ты у меня со стола всё тащишь. Всё пропадать стало, как только я к вам переехала. Кроме тебя, воровать некому.

— Кроме меня, тут ты ещё сидишь с больной головой. Голову приведи в порядок, — рассердилась Татьяна.

— Да нет, ты меня не обманывай, я ещё в разуме. Я точно помню, где лежал тюбик, а теперь его нет. Домовой, что ли, приходил? Я женщина образованная, в домовых не верю.

— Ищи у себя, если ты образованная. Подумай хорошенько, и вспомнишь.

И тут раздался телефонный звонок-спаситель. К телефонным разговорам Римма Степановна относилась с уважением, телефон — это святое. Поэтому приставать к снохе она тут же перестала.

— Привет, девочка, — начала разговор Ирина, — ты не поверишь, но в моей жизни произошла очень важная встреча. Ты ещё больше не поверишь, если я скажу, что она и для тебя, и для твоего родственника Владимира, и для этой мегеры Мезенской будет иметь определённые последствия.

— Ничего не понимаю, — удивилась Татьяна.

— Не торопись, всё по порядку. Ты, конечно, помнишь, что, узнав о махинациях Мезенской, я написала на неё донос. Я считала, что всё сделала правильно, потому что результат превзошёл все ожидания: её посадили в тюрьму.

Татьяна, конечно, всё помнила, но не понимала, какое отношение к ней и её родственнику это имело сейчас. Мезенская до сих пор понятия не имеет, кто же её так подставил. Нарушала законы много лет, и никому до этого дела не было. И вдруг — гром среди ясного неба! Тут и свихнуться недолго. Но Мезенская крепкой оказалась, всё выдержала.

— Ну и что? — сказала она, — всё в прошлом.

— Всё да не всё, — продолжала говорить загадками Витушкина, — мне вот теперь стыдно стало. Покаяться хочу. Прощения у этой дамы попросить желаю.

Что? Татьяна не поверила своим ушам. Чтобы Витушкина когда-нибудь просила прощения? Это нонсенс! Такого случая не припомнит никто из её знакомых. Ирина всегда считала себя правой и никогда не признавала виноватой. Даже тогда, когда таковой являлась.

— Я не ослышалась? Ты хочешь просить прощения?

— Ты всё ещё не догадалась, куда я клоню? И до сих пор не знаешь, кого я совершенно случайно встретила? Александра Мезенского, её бывшего мужа. Хорошо, что ты мне недавно напомнила, как его зовут.

А то назвала бы его Колей.

Татьяна была несколько ошарашена таким заявлением своей приятельницы. Ей и самой иногда хотелось встретить Александра Мезенского. Совершенно случайно, разумеется. Почему бы не поговорить с ним, не вспомнить молодость? Но встретила его почему-то Витушкина, которой он никогда не был ни другом, ни сослуживцем.

Да, несправедлива судьба.

— И где же ты, милочка, гуляла, если самого генерала встретила? Уж не забрали ли тебя в ФСБ? — не без ехидства заметила Татьяна.

— Ага, завидуешь? Так я и знала. Я сначала ничего не хотела тебе говорить, думала, что буду действовать напрямую. Генерал обещал помочь, а уж без Таньки, думаю, обойдусь.

Татьяна молчала, не зная, что сказать, но уже начала догадываться, что к чему. Значит, Витушкина, встретив где-то Мезенского и привязавшись к нему, решила вместе с ним съездить к его жене в коттеджный посёлок. Повод выдался, хоть куда! Мезенский как бы должен помочь жене, а Витушкина как бы попросит прощения.

— Ты не представляешь, он даже не знал, что из тюрьмы она уже вышла…А, может быть, и знал, но не хотел её видеть. А когда я сказала, что Мариночка проживает в собственном особняке среди важных персон, то он вообще дара речи лишился.

— И где же ты его встретила? — вставила реплику Татьяна.

— Да тут…Иду я как-то по улице Мясницкой, ну ты помнишь, где это, рядом с Лубянкой. Иду, радуюсь хорошей погоде — снежок такой приятный шёл, а ветра не было — смотрю: «Мегафон». Дай, думаю, зайду, деньги на сотовый телефон положу. Сейчас без сотового не жизнь, не дай бог, свидание сорвётся. Захожу, а он там. Со спины я его сначала не узнала, но сразу почувствовала — меня ведь не проведёшь — интересный мужчина деньги в кассу отдаёт.

— И что же дальше? — нетерпеливо спросила Татьяна, когда Ирина вдруг сделала паузу в своих излияниях.

— Подошла поближе, обомлела буквально, но потом всё-таки взяла себя в руки. Здравствуйте, говорю, товарищ генерал. Не узнаёте? Так вы у меня в гостях были два года назад. Я Татьяны Поляковой подруга, вы тогда вместе с ней пришли.

— Неужели вспомнил?

— Не знаю. Но сказал, что припоминает. Как меня зовут, он, конечно не помнит. Но я не стала на этом концентрировать его внимание, есть дела поважнее. Как Лариса поживает, спрашиваю. А он мне… Нет, если ты стоишь, то сядь, а то упадёшь. Он мне, глазом не моргнув, какая Лариса, говорит.

— Ну и что, — предположила Татьяна, — может быть, у него их несколько.

— Да ну тебя, — отмахнулась Ирина, — не живёт он с ней давно, даже имя забыл. Я знала, что этим закончится. Ничего интересного в ней никогда не было, так — примитив. Да ещё волосы в белый цвет, как дура, покрасила. Это нам уже не по возрасту, надо умеренных цветов придерживаться.

И Витушкина любовно погладила себя по медным волосам.

— Какая ты умная, — похвалила подружку Татьяна, — и когда же вы отправляетесь к Мезенской в гости?

— Вот