Молодость - Савелий Леонов

Прислушиваясь к голосу Вильсона, американские газеты подняли неистовый вой. Колонизаторы указывали перстами за океан, на плодородные почвы и неисчерпаемые недра России. Сам господь бог повелел им прибрать к рукам эту жемчужину в одну шестую земной суши.

Бойкие корреспонденты телеграфных агентств изощрялись на все лады, выбалтывая тайные вожделения капиталистических магнатов.

Они пускали словесные фейерверки, обольщая воображение читателей:

«Сибирь — самый большой приз для цивилизованного мира со времени открытия обеих Америк!»— провозглашал один обозреватель.

И другой отзывался:

«В отношении нефти Баку не имеет себе равных. Баку — величайший нефтяной центр мира. Если нефть — королева, то Баку — ее трон».

Боуллт знал все это и гордился своей ролью. Придет время, и он сбросит маску «охотника за сенсациями». Тогда мир увидит подлинного героя, долго игравшего со смертью. Он будет богат и прославлен навеки.

— Я доволен вами, полковник Боуллт, — скрипнул джентльмен, словно подтверждая мысли разведчика. — Только смотрите, не сделайте промаха с Лениным, как в тот раз…

Он намекал на неудавшуюся диверсию Боуллта при переезде Советского правительства из Петрограда в Москву, когда готовилось убийстве Ленина.

— Слушаю, сэр.

С улицы донесся грохот моторов. К зданию посольства двигались броневики, поворачивая в башнях черные стволы пулеметов; Боуллт метнулся к окну. За его плечом звучно дышал человек, поднявшийся из глубокого кожаного кресла.

Здесь, в штабе грандиозного заговора трех послов, еще не догадывались о провале… А в городе уже шли аресты. Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Дзержинский напал на верный след.

Глава тридцатая

Вильям Боуллт выскочил из гостиной на черную лестницу и помчался к выходу.

Во дворе посольства стоял приготовленный «бьюик» с американским звездным флагом на радиаторе. Но разведчик не воспользовался машиной, боясь, что его задержат у ворот. Перелез через высокую бетонную стену в соседний двор, огляделся, стряхнул с костюма пыль и вышел на улицу.

На углу Боуллт взял извозчика и поехал к Неглинке. Внешне он был почти спокоен, даже медлителен. Но мысли его суетливо перегоняли одна другую, мешая видеть и слышать окружающее… Провал этого заговора являлся не только для разведчиков, но и для политики их правительств катастрофой. Как же все случилось? Уж не англичане ли подвели?

Боуллт всегда ненавидел этого лощеного аристократа Локкарта. Идею заговора и будущие успехи Локкарт заранее приписывал себе, готовясь отхватить целиком шкуру еще не убитого медведя.

Проезжая мимо Охотного ряда, Боуллт тревожно взглянул на стройную колоннаду Большого театра, где заседал Всероссийский съезд Советов. Там по-прежнему горделиво алели полотнища флагов и транспарантов с лозунгами восходящего большевизма. Стояла охрана у; подъезда. Верховный орган страны продолжал работу.

Боуллт отвернулся. А может, французы испортили всю музыку? Давно следил за ними Боуллт, недоумевая, почему они полагаются больше на правых эсеров? Нулланс отвалил два миллиона рублей Савинкову, воображая, что этот социал-террорист преподнесет ему на блюде порерженную Россию!

У гостиницы «Метрополь» извозчичья кляча остановилась, Боуллт расплатился и вылез из старой пролетки.

— Прибавить бы на овес, господин хороший, — осклабился рыжий детина на козлах, — тяжел овес нынче… право… Только и видит его кобыла, овес-то, во сне…

«Азия! — покосился на него Боуллт. — Здесь нужна сила!»

Он пожимал удаленно плечами, вспоминая запрос Френсиса государственному секретарю США Лансингу: «Каково Ваше мнение относительно того, чтобы с Россией обращаться так, как с Китаем?» Для Боуллта это было ясно без официальных указаний.

Пройдя по длинному, плохо освещенному коридору гостиницы, Боуллт отыскал нужную дверь. Стукнул трижды и после короткой паузы — еще раз.

Дверь распахнулась.

— Прошу, мистер Боуллт!

В номере находился военный, с медно-красным лицом, необычайно длинными руками и осанкой тяжеловеса. В горловом, странно вибрирующем голосе его, где верхние ноты неожиданно чередовались с нижними, слышалось нечто похожее на рыдание. Он быстро запер дверь на ключ и вытянулся.

— Что нового, барон? — спрадил на ходу Боуллт, пробираясь к телефону.

— Новости не из лучших, мистер Боуллт. Агентами Чека арестован Локкарт…

— Локкарт?

— Так точно, мистер Боуллт.

Боуллт согнулся над телефоном, не поднимая трубки. Голенастая фигура его напоминала знак вопроса.

— Значит, все летит к дьяволу, барон?

— Почему же все, мистер Боуллт? К дьяволу полетел лишь посол Великобритании! А в общем машина пущена… Большевики не успеют предотвратить своего крушения. Уже поздно!

Барон утверждал это с тупым упрямством автомата. Здесь, в номере, был устроен заговорщиками пункт связи.

Боуллт выпрямился и приказал доложить обстановку. Слушал, не отводя взгляда от синевато-белесых жестоких глаз барона. Они давно знали друг друга. Еще при Керенском, устраивая встречу Колчака с прибывшей из Америки военной миссией Рута и адмирала Гленона, искавших послушную фигуру на пост Верховного правителя России, Боуллт столкнулся в Петрограде с Лаурицем. К тому времени прибалтийские крестьяне отняли у барона фольварк, земельные и лесные угодья, и опытный янки не замедлил прибрать к рукам злобствующего контрреволюционера.

Барону сразу же было поручено важное дело: доставить сформированный американским посольством автотранспорт из столицы полковнику Дроздовскому, который пробивался во главе офицерского отряда с румынского фронта к атаману Каледину на Дон через Южную Украину. Правда, авантюра эта не удалась. Петроградский Военно-Революционный Комитет своевременно узнал о готовившейся помощи белогвардейцам и конфисковал автомобили.

Но Лауриц успел скрыться и скоро выступил в новой роли. Он носился по указанию Боуллта из Москвы в Ярославль, из Мурома в Пензу, из Рыбинска в Орел. Используя обширные знакомства среди членов бывшего Союза офицеров, встречался с теми, кто не успел улизнуть на Дон или Кубань.

Сейчас Лауриц обстоятельно перечислял мероприятия, проводимые «левыми» эсерами в столице, называл города и воинские части, обещавшие поддержку. По условной телеграмме, адресованной «Всем, всем», двинутся на Москву казачьи полки из Воронежа, ударные дружины, сформированные в Белоруссии, а командующий Уральским фронтом «левый» эсер Муравьев откроет дорогу мятежному чехословацкому корпусу и белогвардейцам к сердцу страны. Из Ярославля будет послана правыми эсерами тяжелая артиллерия. На Орловщине полковник Гагарин перережет юго-восточную магистраль и уничтожит Советы.

— Вы думаете, у Гагарина дело надежное? — спросил Боуллт. — Из его уезда в Москву доставлен целый поезд хлеба…

— Конечно, поднимать мужиков не легко, — согласился осмотрительный Лауриц. — Но у князя — твердая рука! Знаю по фронту, когда в тягостные дни крушения монархии он создал вокруг себя ядро георгиевских кавалеров и беспощадно расправлялся с большевистскими агитаторами… Да и теперь он выполнит свой долг! К тому же супруга Гагарина — урожденная фон Дункель — является нашим агентом, и ей удалось связаться с местным Союзом офицеров…

По мере того как барон докладывал, опасения Боуллта рассеивались.

Он связался по телефону с Френсисом. Посол США находился на месте, его не трогали. Броневики, стало быть, несли только патрульную службу. — О, совсем хорошо! — блеснул очками Боуллт и, развалившись на стуле, достал сигару. — Курите, барон! Сегодня мы удалим опасный нарыв на теле вашей страны. Это благодарная операция, барон.

— Дай бог начать, мистер Боуллт, а там и Прибалтику достанем, — наклонился всем корпусом Лауриц, протягивая длинную руку за сигарой.

Боуллт глубоко затянулся, выпустил изо рта голубое колечко дыма. Покровительственно заметил;

— Счастье ваше, барон, что встретили меня. Америка — богатая страна, ей принадлежит будущее. Мы переделаем эту бесхарактерную Европу на свой образец! Да, центр мира переместится в Новый Свет!

— Европа, мистер Боуллт, слишком велика, — усомнился прибалтиец. — Такой кусок трудно переварить.

— Нет ничего проще, барон. Кнут пастуха держит в страхе и подчинении большое стадо.

Зазвонил телефон. Лауриц схватил трубку. — Слушаю. Выезжает? Благодарю.

Он положил трубку с таким нажимом, что хрустнул рычаг. Вытянувшись, отчеканил:

— Мистер Боуллт, отряд Попова вышел из подчинения Советов!

В дверь стукнули. Заговорщики молча переглянулись. — Впустите, — разрешил Боуллт.

Пока Лауриц возился с ключом, стук повторился, и в коридоре раздался нетерпеливый голос: