Колумбы российские - Виктор Петров

2

Два дня Баранов пытался вести переговоры с вождем индейцев Котлеаном. Несколько раз он посылал к крепости парламентеров, требуя выдачи захваченных алеутов и также доставки аманатов. Все его попытки убедить индейцев сдать крепость не увенчались успехом.

К вечеру 27 сентября в бухте появился «Ермак», а с ним и все остальные потерявшиеся байдары. Не хватало только застрявшего где-то «Ростислава». Время поджимало, и Баранов, по совету Лисянского, назначил генеральный штурм вражеской крепости на рассвете следующего дня, 28 сентября.

Лисянский отдал приказ судам приблизиться к индейской крепости рано утром. На рассвете он уже был на своем посту. К нему подошел с докладом дежурный офицер, лейтенант Повалишин.

— Юрий Федорович, — как-то неуверенно произнес он, — не хотел бы вас расстраивать, но, посмотрите, ни ветерка. Как пойдем к берегу?

Лисянский нахмурился, озабоченно взглянул на мачты, на флагшток, на воду залива, — вода, как зеркало, ни малейшего дуновения ветра. Он вздернул голову, что бывало с ним всегда, когда нужно было принять важное решение, посмотрел на лейтенанта…

— Пойдем к берегу на буксире. Прикажите спустить шлюпки и начать буксировать корабль к берегу!

— Есть, спустить шлюпки!

Лисянский знал, что это сильно замедлит операцию, но другого выхода не было.

Полное безветрие спутало все планы Лисянского и Баранова. Вместо того чтобы «Неве» на рассвете подойти на расстояние пушечного выстрела к индейской крепости, грозно стоявшей на вершине горы, пришлось тянуть судно баркасами на буксире. Сгибаются спины матросов от непосильной гребли, тянут тяжелый фрегат, а он как будто ни с места — если и ползет, так медленнее черепахи.

Чертыхается боцман, бранит несчастных матросов, свирепо ругается с корабля лейтенант Повалишин — а корабль только чуть-чуть сдвинулся с места. Лисянский в полной форме молча следит за движением корабля. Иногда пройдет от борта к борту, взглянет наверх, может, зашелестит бриз, — но нет, ни ветерка. Только хрустнет костяшками пальцев рук заложенных за спину и опять начинает шагать — к левому борту, к правому борту — и снова назад!

Весь день, медленно-медленно, подтягивался корабль к входу в узкую бухту, подходившую к подножию горы, на которой стояла крепость. С горы угрюмо смотрели на корабль потемневшие от времени стены крепости, сколоченные из громаднейших бревен. Из крепости — ни звука. Может быть, индейцы исподтишка поглядывали на медленное движение «Невы», но они ничем не выдавали своего присутствия. Если и смотрели на «Неву», то, вероятно, с усмешкой — уверены были, что артиллерии корабля не пробить бревенчатых стен крепости, а бревна — на подбор, диаметром не меньше фута каждое!

Было уже темно, часов десять вечера, когда «Нева» была подтянута наконец к месту, которое Лисянский Считал подходящим для стоянки фрегата — отсюда можно было бомбардировать форт и оказать помощь десантному отряду.

— Шабаш! Дать команде водки. А завтра решим, как действовать, — сказал он, наблюдая, как лейтенант Повалишин умело отдавал распоряжения. Как в Лисянском, так и в Повалишине видна была хорошая флотская школа, прекрасная техническая подготовка и огромный практический опыт. Оба они долго служили на Балтийском флоте.

Команда разошлась по своим местам. Тяжелая работа свалила людей с ног — и много времени не прошло, как корабль превратился в сонное царство. Только Лисянский молча стоял у борта и глаз не сводил с темных очертаний крепости, которую с трудом можно было разглядеть в эту безлунную ночь.

Услышал, вернее, почувствовал тихие шаги позади… оглянулся…

— А, Александр Андреевич, — узнал он Баранова. — Тоже не спится, думаете о завтрашнем штурме!

— Да, Юрий Федорович… Вы ведь не можете себе представить, что я чувствую. Пришел час отомстить за наших людей. Завтра там, — и он махнул рукой в сторону крепости, — будет развиваться наш флаг.

— Н-ну, — неуверенно произнес Лисянский, — завтра нам покажет… крепость, по всему видно, солидная, штурм будет не из легких, но… — внушительно произнес он, — не сомневаюсь, что с вашими храбрецами да артиллерией моего корабля мы сможем чудеса творить…

Оба замолчали.

Вдруг со стороны крепости раздались какие-то неясные звуки… сначала тихо… потом громче и быстрее… звучал, как будто постоянно повторяемый один слог: «Ух… ух… ух…» — в унисон.

— Что это? — в недоумении обратился Лисянский к Баранову.

Тот еще раз прислушался и сказал:

— Шаманят… скачут вокруг костра да ухают Сплошное шаманство! — добавил он презрительно.

На следующее утро, 29 сентября, погода стояла хорошая, солнечная. Лисянский внимательно осмотрел индейскую крепость в подзорную трубу. Он не спешил, несмотря на явное нетерпение Баранова.

— Спешить не будем, — успокаивал он Баранова. — Надо сделать все необходимые приготовления для приступа.

— Вы человек военный, — нахмурился Баранов. — Общее командование приступом в ваших руках, но, я полагаю, что с моими молодцами, а их у меня около девятисот, мы с налету захватим крепость… вот только поддержите нас своей артиллерией… шарахните по этим дикарям ядрами да картечью!

— Не беспокойтесь, Александр Андреевич! Помощь вам дадим полную. Вот только дайте нам произвести тщательную рекогносцировку…

Пока Лисянский обсуждал планы с Барановым, лейтенант Арбузов, исполняя заранее данное ему командиром приказание, отошел от борта «Невы» на большом баркасе и направился к берегу, чтобы обследовать все побережье в непосредственной близости к индейской крепости.

Лисянский все время внимательно следил за действиями Арбузова.

— Дайте два залпа по крепости! — отдал Лисянский приказ Повалишину. — Это отобьет охоту у дикарей напасть на наш баркас.

Услышав команду, моряки бегом заняли свои места у пушек. Раздалась резкая команда старшего офицера, и с корабля раздался грохот выстрелов. Судно заволокло клубами дыма.

Видно было, как ядра со страшной силой ударяли по толстым бревенчатым стенам крепости, не причиняя им, однако, никакого вреда. Если эти залпы предназначались лишь для демонстрации огневой мощи корабля, то, как оказалось, результаты были малоуспешными.

Прошло около получаса после короткой бомбардировки, и вдруг из крепости выбежали несколько индейцев, как видно, убедившихся в том, что стрельба была закончена. Они быстро разбежались по склону холма и стали собирать ядра с русского Корабля.

— Ах паршивцы! — вскрикнул Баранов. — Теперь этими же ядрами будут нас колошматить!

Прежде чем Лисянский мог что-либо предпринять, индейцы так же быстро, как и появились, исчезли за стенами крепости.

3

Запланированный на следующий день, 30 сентября, приступ был снова отложен из-за новой тактики индейцев.

Утром из крепости вдруг вышла группа индейцев-парламентеров, которые приблизились к кекуру, где находился Баранов со своим войском, уже готовившийся к атаке. Индейцы стали кричать, что они пойдут на соглашение с Барановым, если тот скажет точно, чего он от них хочет.

Баранов обрадовался.

— Передайте своему вождю, что я забуду о ваших злодеяниях двухлетней давности, если до переговоров вождь Котлеан пришлет мне двух аманатов, да самых надежных из своих родственников, и освободит всех кадьякских жителей, что у него в плену, — вот тогда и начнем переговоры.

Индейцы вернулись в крепость. Прошло полдня — от индейцев никаких вестей. Чувствовалось, что они просто затягивают время. Лисянский сказал Баранову, что ждать больше нельзя.

— Завтра с утра подтянемся ближе к берегу и начнем канонаду по крепости прямо в упор! — решил он.

На следующий день, с раннего утра, 1 октября, Лисянский отдал приказ начать немедленные приготовления к штурму крепости. «Неву» опять подтянули на завозах еще ближе к индейской крепости, так что к полудню фрегат стоял на расстоянии, с которого корабельная артиллерия могла вести регулярный обстрел цитадели.

Лейтенанту Арбузову был отдан приказ взять баркас с несколькими матросами, а также ял с четырехфунтовым картауном, подойти к берегу, высадиться и по возможности произвести диверсионную атаку. Главной его задачей было найти лодки индейцев и уничтожить их, а также сжечь амбар, стоявший на склоне холма.

— Смотрите, чтобы потерь больших не было, — сказал мягко Лисянский, зная, что, может быть, посылает некоторых своих на смерть. — Расставьте всех пошире, чтобы не представлять большой цели для огня индейцев и — с Богом! — перекрестил он Арбузова, сняв шляпу.

Молодой краснощекий небольшого роста лейтенант Арбузов был очень тронут теплотой своего командира и задорно сказал:

— Не посрамим вашего доверия, Юрий Федорович… выполним все, как надо!