Маска лжи. Часть 1 - Катерина Аркис

исава Лугубелирта. Его несомненно терзало острое любопытство, а учитывая те обстоятельства, при которых завершилась наша предыдущая занимательная беседа, его интерес вовсе не казался мне таким уж удивительным. Около своих покоев Умир дернулся было отпустить свою Тень, но не стал, видимо посчитав, что в его присутствии я буду более сдержанной. Наивный! После слез младшей сестры и ее отчаянной решимости разобраться с иррациональным страхом кардинально, поговорить с ним мне не помешало бы даже явление во плоти Безымянной богини…

Так мы и вошли в просторный домашний кабинет брата, в который можно было попасть не только из коридора, но и из личной гостиной. По другую сторону от супружеских покоев располагался и кабинет княгини, но она предпочитала использовать для встреч со свитскими и управляющими многочисленных благотворительных организаций внешнюю веранду княжеской части терема.

Небольшой стол, втиснутый к самому окну слева от двери, занимал в этом помещении довольно мало места. За этим столом брат работал в одиночестве, а потому в кабинете не требовалось ни лишней мебели, ни кричаще-дорогой обстановки. В домашний кабинет князя имели доступ лишь самые доверенные лица.

Над столом, попадая в зону воздействия осветительного артефакта, возвышалась черноволосая макушка личного помощника Умира. С первого мгновения казалось, что молодой двуликий уснул, лежа головой на важных бумагах, однако на деле он был вполне бодр, и резво вскочил при нашем появлении из-за княжеского стола.

— Княже, — с благоговением выдохнул парень, вытягиваясь перед своим кумиром. — Великая княгиня, Сиятельная княжна.

— Марун, сегодня сопровождаешь меня на Малый совет, — кивнул собственному помощнику брат. — Отдохни пока. Молодой оборотень смерил Юраса слегка боязливым взглядом и торопливо покинул кабинет.

Умир внимательно проследил за тем, как юноша закрывает за собой дверь, убедился, что после его ухода побратим активировал наложенные на кабинет чары сокрытия, и повернулся ко мне с не особо довольным выражением лица. Его Тень предложил Светаве присесть на низкий диван, сам же оперся спиной о подоконник, закрывая своим телом обзор через окно и одновременно тщательно контролируя помещение. Не желая чувствовать себя подозреваемым на допросе, я уселась в кресло сбоку от стола. Брат недовольно качнул головой и занял свободное место, с которого пару минут назад согнал секретаря. Было заметно, что он пытается понять цель, с которой я пожелала говорить с ним наедине. Я не стала тянуть.

— Сегодня перед ужином я зашла проведать Агнию, — заговорила я. — и застала ее зареванной и забившейся в угол. Ты действительно сказал ей, что выдашь ее за ллайто?

Брат шумно выдохнул, откинулся на спинку, растирая ладонями лицо.

— Утром у меня состоялся разговор с Малом. Службе, в принципе, все равно, кто из моих сестер станет гарантом договора, но древние фамилии не обрадуются невестке с душевным недугом. А мне сейчас как никогда нужно как можно больше сильных сторонников.

Я вскинулась, смотря на Умира с возмущением. Ярость, до сих пор тлеющая в ожидании встречи с исавом Важдай, всколыхнулась во мне.

Глава 11

Иногда возвращаться домой — в радость, особенно, если тебя в этом доме ждут. А иногда не так уж и приятно, ведь может статься, что за время долгого отсутствия дом стал чужим. В моем случае было и не так, и не этак. Дом, в который я собирался ненадолго вернуться, мне на самом деле никогда не принадлежал — отец построил его для будущей супруги. Такая у моего народа была традиция. Но, конечно, и совсем чужим этот дом мне тоже не был. В нем я родился, в нем прожил самые счастливые годы своего временами беззаботного детства. В нем до сих пор жили матушка с отцом и двумя младшими сестрами.

В город я входил, предаваясь воспоминаниям о родительском доме.

И снаружи, и внутри отцовский выкуп за сговоренную невесту не походил на скромное жилище, скорее, это был настоящий дворец, что, впрочем, не удивительно. Мой папаша, кажется, даже в материнской утробе был себе на уме. Его родители, хоть и не состояли в Совете, однако занимали далеко не последнее место в иерархии общины. Вероятно, именно их воспитание стало причиной непробиваемого самомнения и самоуверенности будущего главы Совета Предиктов. В защиту четы Калита могу сказать, что значительный взнос в избалованность наследника внесли четыре их старших дочери. Тем не менее, несмотря на властные замашки, белоручкой и нахлебником на шее у родителей отец никогда не являлся. Дом будущей жене строил на собственные средства, как того требовали обычаи ллайто.

Трехэтажный дворец, казалось, вырастал из скалы. Значительную часть помещений этого дома, включая три хозяйственных этажа с погребами, подземной кухней, комнатами прислуги, общей мыльней и потайным ходом за пределы поселения, вырубили вглубь скального массива. Одно это само по себе выдавало статус будущей семьи. Враны не так уж часто позволяли иным расам рубить жилье внутри гор. В каком-то смысле, для них это был вопрос принципа — внутри скал могли жить лишь крылатые граждане Варулфура, всем остальным приходилось строить дома по старинке.

В Бухтарме (хоть поселение располагалось на вершине горного плато) враны неохотно выдавали разрешение углубляться в горы. И большинство построек, которые внутри оказывались гораздо больше, чем снаружи, предназначались для общего пользования. Поэтому, престижным районом общины считался тот, где дома примыкали вплотную к склону. Они считались одновременно и самыми неприступными, поскольку по отвесным скалам (многие из них были с отрицательным уклоном) попасть в Бухтарму смогли бы, пожалуй, только враны, да и то — с воздуха. В районе площади Плача могли позволить себе жить лишь действующие предикты с семьями. Их жилища время от времени меняли своих хозяев. Напротив жилого района располагались общинный Дом памяти, в котором обучали молодежь Бухтармы, ратуша, казначейская башня и костница.

Какие доводы приводил отец инспектору-врану, прибывавшему в город раз в пять лет за налогом и очередной партией откупной молодежи, не знал никто, однако разрешение на строительство еще одного дома, примыкающего к скале, он все-таки получил. Стройка длилась три года. Ровно столько времени потребовалось Аламиру Калите на завоевание Чаяны Таленки. После их обряда и вселения взглянуть на конечный результат хоть одним глазком приходила такая прорва народа, что на третий день столпотворения Глава Совета припугнул самых рьяных сплетников, что арестует их за организацию в историческом районе города несанкционированного митинга без согласования с официальными властями.

Дом отец, конечно же, построил не на открытом месте, рядом со скальной террасой. Та его стена, которая вырастала из камня, с южной стороны на уровне второго этажа перетекала в небольшую