Обманутое счастье (СИ) - Литовская Даша

– Твой отец приехал. – Оборвал меня Яр, устремляя взгляд на паковку, возле особняка.

Обернулась. В этот момент там припарковался старенький отцовский Форд.

Отчего-то внутри зародился мандраж.

Не один десяток минут мне сегодня потратить пришлось, чтобы уговорить папу приехать сюда.

Но, в конце концов он поддался. И скрипя сердцем, согласился провести с дочерью вечер.

Незаметно скрестила пальчики за спиной.

Мне так хочется, чтобы все прошло хорошо.

Чтобы он наконец принял Яра. Чтобы понял, как мы любим друг друга. Чтобы познакомился с Варей и увидел, что у меня не ехала крыша, когда я ее за свою дочь приняла.

Чтобы мой папа сегодня был моим папой. И понял уже, что не стоит больше переживать за свою давно повзрослевшую дочь.

~Глава 48~

Яр.

Ублюдок.

Я медленно встал, ссаживая Лизу с колен. Ее отец увидел эту откровенную позу издалека, и уже был недоволен, что мы не встречаем его с должными почестями.

Ублюдок.

Ублюдок.

Надо ли говорить, что я прямо в этот момент готов был расквасить ему его недовольную морду?

– Я встречу! – залепетала Лиза, торопливо направляясь к отцу.

Окинул взглядом ее хрупкую спину, и в очередной раз испытал приступ почти физической боли.

Ее предал самый близкий для нее человек.

Тот, которому она безоговорочно доверяла.

И в этом мире моя девочка осталась совершенно одна, хоть и думала, что рядом есть близкий.

Четыре года Лиза жила в фальши и лжи.

Четыре года этот ублюдок смотрел ей в глаза, и говорил, что ее дочь умерла.

Способен ли я понять причины такого поступка?

Способен.

Хочу ли я понимать эти причины?

Нет.

Не хочу.

Мне абсолютно плевать, чем он там руководствовался. Думал он в любом случае лишь о себе. Прикрывал эту мерзость заботой о дочери. Уверен, себе он говорил, что так для нее будет лучше.

А на самом же деле, мечтал сделать из Лизы блестящую умницу - дочку. Забеременеть в 18? Нет, конечно это не про нее. Про нее - это красный диплом и безоговорочное послушание.

Ублюдок.

Хренов садист.

Да, я не сказал ей о тесте. Не рассказал о том, кто был виноват в этой «ошибке».

Да, я обманываю ее тоже сейчас.

Но я просто хочу, чтобы этот ублюдок сам признался во всем.

Глядя дочери прямо в глаза, сказал, как заставил ее пройти через ад.

Глядя. Ей. Б**дь. В глаза!

Не в силах смотреть, как Лиза заботливо обнимает отца, отворачиваюсь. Ищу взглядом Варю. Дочка забросила свежеслепленные куличи, и теперь с интересом наблюдала за незнакомым мужчиной.

Мысленно пообещал малышке, что всегда буду на ее стороне. Чтобы не случилось. Я никогда ее не предам. Не обману. Не оставлю.

– Варюш, – собственный голос просел от гнева и ярости, через силу улыбаюсь крошке, подзываю ее.

Как раз в этот момент, Лиза с отцом, о чем-то тихо поговорив, подошли ближе ко мне.

– Георгий Викторович, – сквозь зубы цежу, даже не пытаясь нацепить на лицо вежливую улыбку.

Руку тяну.

Он тянет в ответ.

Пожимаю. Так сильно, что у него кисть вот-вот захрустит. Смотрим в этот момент друг другу в глаза. Прищуривается. Виду не подает.

– Пап, проходи, садись, – радушно гладит Лиза его по спине. – Я тут салатиков настругала. Мясо вот-вот будет готово.

– Не голоден, – буркнул мужчина присаживаясь на скамью в дальнем углу круглой беседки.

Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.

Я сел напротив, не сводя с него взгляда.

– Здлавствуйте! – торжественно выдала подошедшая Варя. Громко. Отчетливо. Чтобы уж никто из присутствующих не посмел ее вниманием обделить.

Лизин отец тут же устремил на нее рассеянный взгляд.

Побледнел. Покраснел. Оттянул ворот свитера.

– Ти кто? – на правах хозяйки дома спросила его Варя, уперев в бока крохотные кулачки.

Лиза хотела что-то сказать, но я остановил ее взглядом.

Продолжил наблюдать за мужчиной.

Ну. Давай. Отвечай.

Кто ты ей, а?

Варя переминалась с одной ноги на другую, ожидая ответа и не понимая, почему мужчина от, казалось бы, простого вопроса впал в такой ступор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Никак от нее взгляда не мог оторвать. Все разглядывал и разглядывал, будто не веря глазам.

Что? Похожи, да?

А я в своем взгляде не могу скрыть презрения.

– Варюша, – мягко произнесла Лиза, когда пауза слишком уж затянулась. Подняла Варю на руки, усаживая рядом с отцом. – Это мой папа…

– О! – Варя радостно всплеснула руками. – Ти мой дедуска?!

Лизин отец заметался растерянным взглядом. От Вари к Лизе. От Лизы ко мне.

Я ухмыльнулся.

– Нет, Варя, – когда я заговорил, не узнал собственный голос. Настолько он звенел льдом. – Это не твой дедушка.

«И никогда им не станет» – продолжил я мысленно.

Этот ублюдок не достоин того, чтобы ты его дедушкой называла.

Варя уныло вздохнула, но, как и любой ребенок, быстро переключила внимание на то, что ее больше в данный момент привлекало. А именно на банку малинового варенья.

– Папа, салатика? – принялась хлопотать Лиза, пока мы с ублюдком смотрели друг другу в глаза.

Многое бы отдал, чтобы услышать о чем он сейчас думает.

Лиза успокоилась, наполнив тарелку отца. Выдохнула. Присела рядом со мной.

По-свойски положил руку ей на плечо. Притянул ближе.

Видел, как этот жест не ускользнул от мужских глаз.

– Папа, как дела у тебя?

Ну давай. Хоть слово из себя выдави. Дочь спрашивает.

Георгий Викторович сжал вилку в руке. Кивнул медленно, будто в трансе находится.

– Нормально, Лиз, – сказал тихо и хрипло. – Все нормально.

~Глава 49~

Яр.

– Надо ее переодеть, – сетует Лиза, замечая, как Варя вымазала в варенье любимое платьице. Берет дочку за руку, ссаживая со скамьи. – Мы быстро. А вы… – сначала смотрит на отца, потом на меня. На меня почему-то жалобно, почти умоляюще. – Вы тут поговорите пока, да?

Посылаю ей еле заметный кивок.

Поговорим.

Провожаю девочек взглядом. А как только они скрываются за углом дома, оборачиваюсь к мужчине.

Тот склоняется немного вперед. Щурится.

Он может быть ублюдком хоть тысячу раз. Но точно не глупым.

Да и я не так просто настоял на этих «семейных посиделках» сегодня. Его подельница наверняка уже вечером бы рассказала о неприятном визите прямо к ней в кабинет.

– Георгий Викторович, – вздыхаю, сцепляя руки в замок на столешнице. И, вместо того, что я собирался сказать, с губ само собой срывается презрительное: – Какой же ты ублюдок, Георгий Викторович.

На мгновение становится легче. Но, лишь на мгновение. Словесные оскорбления, путь даже и справедливые, совершенно не способны заткнуть те дыры в душе, что появились после открытия правды.

Мужчина ошалело повел головой.

Рассерженно упер руки в столешницу, приподнимаясь.

– Да ты что себе позволяешь?! Щенок! – от возмущения у него аж голос просел.

Спокойно наблюдая за лживыми конвульсиями, я даже не шелохнулся.

– Я все знаю. Про Варю. Про то, как вы попросили врача сказать Лизе, что ее дочь умерла. Про то, как потом Варя попала в детдом и жила там два года. И да, она правда наша дочь. Родная. Вы не ошиблись, когда об этом подумали, увидев сегодня девочку.

Он потрясенно смотрел на меня не меньше минуты. А потом начал хватать ртом кислород.

Бухнулся обратно на скамейку.

Я отстраненно исследовал взглядом трясущиеся руки, ярко-красные пятна на шее и на лице, побелевшие губы.

– Лиза…? – сипло спросил, хватая стакан с водой со стола.

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Лиза не знает. Пока.

Молчаливые паузы в нашем не красочном диалоге соразмерны с бесконечными пропастями.