Под личиной - Виталий Гладкий

– Держи, баклан, – кинул он перепуганному до икоты парню пачку денег. – Это за стол и поломанную мебель. Здесь должно хватить. И запомни: ты нас не знаешь. Вякнешь кому-нибудь, а в особенности ментам – тебе хана. Бывай…

Они выбежали из бара и быстро расселись по сидениям "фольксвагена". Маноло рванул с места как сумасшедший. Едва машина свернула в переулок, как по улице в сторону бара "Тропиканка", блистая мигалками, проехала милицейская машина.

– Уф-ф… Пронесло… – сказал довольный Маноло. – Пусть теперь разбираются. Наше дело – сторона. Легко отделались.

– Кто так, – недовольно ответил Габор. – Притормози где-нибудь, нужно рану перевязать. Кровищи натекло…

– Сей момент…

Маноло проехал еще с полкилометра, а затем завернул во двор, образованный четырьмя девятиэтажками. В автомобильной аптечке нашелся йод и бинты, и спустя десять минут они снова катили по улицам ночного города.

– Да, Синица показал класс, – восхищенно сказал Чиквасов, который время от времени плевался через опущенное стекло розовой сукровицей.

– О чем речь, – согласился с ним Маноло. – Дрался, как зверь. А с виду – тихоня. Оказывается, ты опасный человек, Синица. А?

Все дружно рассмеялись.

– Что это наш Ахметка притих? – неожиданно спросил злым голосом Габор. – Опять эта татарская морда заварила кашу. Тебе что, без мордобоя скучно? Такой вечер испортил. Блин!

– Не заводись, – мирно сказал Мухаметшин. – Ну, размялись немного, что в том плохого?

– Вот сволочь! – не унимался Габор. – Размялись… Тебя бы на "перо" посадить, вот тогда мы и послушаем, что ты запоешь.

– Все, прекратили! – скомандовал Маноло. – Нам сегодня только ссоры и не хватает. Разбор полетов отложим на завтра. Синица, тебе куда?

Андрей сказал адрес. Все как-то сразу умолкли. В салоне машины воцарилась тишина.

Андрей сидел, как на иголках. Ему хотелось, не дожидаясь, пока его довезут до подъезда, немедленно выскочить из машины и остаться наедине со своими мыслями.

Хмель из головы уже выветрился, и ему почему-то стало страшно. Этот страх был неосознанным, неконкретным, но от этого было не легче.

Зверь, который вырвался наружу во время драки, нехотя уползал в свое логово, рыча и огрызаясь, и на смену ему пришла пустота.

Нет, она не была невесомой. Она легла на плечи юноши тяжким грузом, и он не знал, как от него избавиться.

Андрею было плохо, как никогда раньше.

Волкодав

Положение моей фирмы как будто стабилизировалось.

Во-первых, приезжали итальянцы, и я заключил с ними новый, более выгодный контракт. Для этого мне пришлось три дня изображать из себя крутого бизнесмена и поить их в ресторанах до положения риз.

А во-вторых, компаньоны Висловского, напуганные убийством Денни, решили не искушать судьбу и вернули моей фирме долг. Даже с процентами. Так что, как не крути, а тот, кто его "заказал", сделал мне большую услугу.

По идее, можно было отказаться от предложения итальянцев, но, поразмыслив, я все-таки решил пойти у них на поводу. Кто знает, как все обернется. Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Я надеялся, что по истечении времени все станет на свои места. Укреплю свое положение с помощью итальянцев – хорошо, сам выкарабкаюсь – еще лучше.

Ну, а если все полетит в тартарары, то тогда и переживать нечего. Пойду в фермеры, буду окучивать сельских красавиц. Благо в нашей стране за долги в яму не сажают.

Не объявлялись и "покупатели" моего фирменного магазина на Левобережной. Похоже, им было сейчас не до меня.

Городская милиция по-прежнему стояла на ушах, разыскивая тех, кто расстрелял коммерческого директора и Висловского. Видимо, кто-то сверху был сильно заинтересован в поимке убийц.

Поэтому все городские бандиты и иже с ними попрятались в свои норы до лучших времен. Скорее всего, их примеру последовали и "покупатели".

Парни, которых прислал директор "Топгана", мне подошли. Своими физическими данными они не впечатляли, но это на первый взгляд. Но я воробей стреляный, меня на мякине не проведешь, а потому я посмотрел второй раз.

И понял, что любезный Олег Николаевич не пожалел для меня свой "золотой" фонд. Они были внимательны, быстры и решительны. Наверное, потому и выжили в тех местах, куда Макар не гонял своих телят.

Я не стал устраивать им испытания. И не потому, что побоялся. Отнюдь. Просто я знал, что в рукопашной схватке против меня редко кто устоит. Зачем морально травмировать парней, которые должны относиться ко мне толерантно?

Но они, похоже, знали, какой урок я преподал их коллегам по "Топгану". И посматривали на меня с плохо скрываемым интересом и настороженностью хищников, которые встретили собрата, но пока не знают, как к нему относиться – пустить на свои охотничьи угодья или вступить с ним в драку.

Единственное, что я проверил, это их снайперские способности. Мы пошли в тир, и они показали все, что умели. Или почти все. Думаю, в этом вопросе парни даже перещеголяли меня.

Я стрелять не стал, чтобы не ударить перед ними лицом в грязь. Увы, я так давно не практиковался в стрельбе, что сейчас, наверное, не попаду в консервную банку с тридцати шагов. После выхода в отставку я принципиально не брал в руки огнестрельное оружие. За годы службы оно мне так надоело, что я видеть его не мог.

Правда, из оружия, которым я оснастил своих охранников, можно было особо не целиться. Помповая "дура" двенадцатого калибра с патронами, снаряженными картечью, действует как небольшая пушка пиратских времен, буквально сметая все, на что ее наставишь. Если выстрелить из нее с близкого расстояния в человека, то несчастному никакие доктора не помогут.

– Вот что, мужики, – сказал я охранникам, когда мы возвратились на фирму. – Работа у вас не пыльная, но денежная. Однако я хочу, чтобы вы не заблуждались на сей счет. Поговорка "Солдат спит, а служба идет" здесь не катит. Хотите остаться в живых – бдите. Берегитесь человека с ружьем. Если такой появится, стреляйте, не задумываясь. Не ждите, пока он пальнет первым.

Они промолчали. Только кивнули. На их бесстрастных лицах я не прочел ничего. Поди, загляни им в головы.

Скорее всего, они думают, что я преувеличиваю опасность. Наверное, им приходилось охранять бизнесменов гораздо круче, чем я. И все обошлось.

Может, они счастливчики? – думал я. Возможно, и в моем случае все обойдется? Хорошо бы…

Но червь сомнения, угнездившийся внутри с появлением на моем горизонте Анубиса, снова шевельнулся, и я лишь тяжело вздохнул.

Марья порхала как птичка. Она прямо-таки лучилась от счастья.

Еще бы: получив назад свои денежки и заключив контракт с итальянцами, я отвалил ей премию – десять штук зеленью, устно присовокупив, что это только аванс. Марья действительно заслужила эти деньги.

Чтобы я без нее делал?

– Марья, мне кажется, нам не мешает отметить наш успех, – сказал я своей секретарше, когда она принесла мне осточертевший за день кофе.

Была пятница, седьмой час дня, конец рабочей недели. Зима постепенно сдавала свои позиции ранней весне, и на дворе стояла чудная погода – ясное небо, приветливое солнце и легкий морозец, где-то пять-семь градусов.

Мне почему-то совсем не хотелось плестись в мою холостяцкую обитель. Как-то так получилось, что за последнее время я растерял всех своих подружек и теперь пребывал в подвешенном состоянии.

С годами я стал мудрее (а может, ленивее), и мне уже не хотелось пилить на другой конец города, чтобы в конечном итоге лишний раз убедиться, что столь удаленный объект моих воздыханий почти ничем не отличается от того, чья квартира находится совсем рядом.

Но в связи с последними событиями мне было не до свиданий. Так что и близлежащий объект помахал мне ручкой и бросился в объятия менее занятого мужчины.

Раньше я бы расстроился, а сейчас только сокрушенно почесал в затылке. О, женщины, имя ваше – непостоянство…

– Шеф, я всегда готова.

– Куда пойдем?

– Мне все равно, – ответила Марья с напускной скромностью.

– А можно конкретней?

Марья хитро улыбнулась.

– Можно. В ресторан "Третий Рим".

– Марья! – возопил я от избытка чувств. – Ты хочешь пустить меня по миру с сумой!? В сие питейносексуальное заведение без штуки "зеленью" в кармане можно не появляться.

– Так ведь и повод у нас не рядовой…

– Ты что, никогда стриптиз не видела?

– Нет, – честно призналась Марья.

– А хочется?

– Как вам сказать…

– Только честно.

– Не отказалась бы.

– Не ожидал, что у тебя такая извращенная натура.

– Хочу в "Третий Рим", – оставив без внимания мой выпад, твердо сказала Марья.

Мы переглянулись – и весело расхохотались…

"Третий Рим" принадлежал мэру города. Естественно, в документах об этом не упоминалось ни слова. Но истинное имя владельца "Третьего Рима" для жителей города было секретом Полишинеля. Его знали все.