Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

Петербурге схему «сырье в обмен на продовольствие», которая легла в основу создания резервного фонда КГБ. Туровер помогал и с другими темными схемами, которые, как он говорил, были необходимы для выплаты стратегических долгов СССР в пользу «дружественных фирм». Впрочем, наверняка и эти деньги ушли в резервные фонды КГБ.

Согласно документам, многие схемы проворачивались через Banca del Gottardo — маленький банк на окраине Лугано. В этом банке Туровер стал консультантом. По его признанию, Banca del Gottardo выбрали потому, что «нужен был очень маленький банк с очень грязной репутацией». Это был заграничный филиал Banco Ambrosiano — банка, связанного с Ватиканом и со скандалом лопнувшего в 1980-х годах. Его председателя Роберто Кальви нашли повешенным под лондонским мостом Блэкфрайерс. Теперь через счета банка шел мощный поток российского черного нала. Сделки включали бартерные и товарно-экспортные схемы, используемые для перекачки миллиардов долларов.

Это стало еще одним свидетельством того, что все попытки перейти к рыночной экономике и выстроить на руинах СССР новую Россию потерпели крах и что старые закулисные схемы комитетчиков живут и процветают. И хотя Ельцин раздал места в правительстве молодым реформаторам, стремящимся освободить экономику от контроля государства и внедрить прозрачность по всем канонам Запада, правила игры все равно оставили в выигрыше людей из госаппарата и внешней разведки. Такие схемы и скомпрометировали Семью. Этот факт красноречиво говорил о том, что главный удар по свободам, о которых мечтал Ельцин, нанесли именно люди из внешней разведки КГБ. Он не смог оградить ни страну, ни Семью от порочных практик прошлого.

В Bancа del Gottardo обслуживались и счета Mabetex. Именно здесь всплыла связь между фирмой и Семьей. Узнав об этом, Туровер отказался работать с денежными потоками, имеющими отношение к Ельцину и Семье.

— И тогда я остановился, решив, что это пригодится в будущем.

Среди счетов Вапса del Gottardo он обнаружил также кредитные карты, выданные на имя Ельцина и членов Семьи. Они были выпущены основателем компании Mabetex, дерзким косовским албанцем Бехджетом Пацолли, который отлично ориентировался в мире криминальных финансов и строительства и с семидесятых годов работал на СССР. Как сказал Туровер, бывший помощник главы Компартии Югославии Пацолли участвовал в схемах с черным налом, перепродавая советскому режиму попавшее под эмбарго военное оборудование двойного назначения. На фоне этого кредитки выглядели как взятка, переданная Пацолли прямо в карман Ельцину и Семье, а тот факт, что они оплачивались со счета иностранного банка, являлся прямым нарушением российского законодательства: государственные чиновники не могли иметь счета в иностранных банках. Больше всего тратила дочь Ельцина Татьяна — ее ежегодные расходы достигали 200–300 тысяч долларов. Еще один миллион долларов был, очевидно, потрачен Ельциным в ходе официального визита в Будапешт.

На фоне сегодняшних многомиллиардных коррупционных скандалов такие суммы кажутся смешными. Но в те дни это выглядело совсем иначе. Баланс власти уже сместился от Кремля к Белому дому Примакова. Старая гвардия и коммунисты возвращались. После финансового кризиса рейтинги популярности Ельцина упали до минимума — 4 %. Самая многочисленная в Думе Коммунистическая партия объявила процедуру импичмента Ельцина, мечтая отправить его под суд за все грехи в годы безумного правления: за катастрофическую войну в Чечне, на которой погибло много русских солдат, за распад Советского Союза и за так называемый геноцид российского населения — то есть за рыночные реформы, которые обрушили уровень жизни и стали причиной, как полагали коммунисты, миллионов смертей. Предполагалось, что материалы по кредитным картам станут последней каплей.

— Ожидалось, что Примаков выступит в Совете Федерации и расскажет о том, что президент оказался вором, — сказал Туровер.

Расследование пугающе близко подбиралось и к более крупным суммам, которые выводились через экспортера нефти под названием «Международное экономическое сотрудничество» (МЭС), которое имело счет в Вапса del Gottardo и было связано контрактами на реконструкцию Кремля. От правительства МЭС получило контракты на экспорт более 8 % нефти и нефтепродуктов, и его годовой оборот в 1995 году составил около 2 миллиардов долларов. Компания работала на рынке с 1993 года — именно в тот момент старая гвардия в правительстве начала искать способы вернуть контроль за торговлей нефтью и для этого снова ввела систему спецэкспортеров, через которых вели торги все нефтяные компании. В результате такой внутренней игры обогатилась небольшая группа загадочных трейдеров, близких к службам безопасности администрации Ельцина. Изначально МЭС создавалось как компания, которая профинансирует восстановление Русской Православной Церкви (РПЦ) — при советском режиме церковь прозябала десятилетиями и теперь пребывала в разрухе. Однако нефтяные миллиарды долларов, выделенные правительством при беспошлинном экспорте, существенно превышали любые суммы, когда-либо потраченные на восстановление Церкви.

МЭС стало улучшенной версией резервных фондов, созданных через схемы «сырье в обмен на продовольствие». Ни одна из операций не была прозрачной, и невозможно было понять, сколько именно тратилось на стратегические нужды и сколько шло на персональные расходы и взятки. В основном черный нал расходовался на удержание политического курса Ельцина, который выбрала группа кремлевских силовиков.

— Правительственным структурам всегда нужны деньги. Может показаться, что для этого существует госбюджет. Но если вам нужны деньги, чтобы обеспечить голосование на парламентских выборах, вы не полезете за деньгами в государственный бюджет, — позднее заявил мне Скуратов.

Деятельность МЭС была тесно связана с Mabetex и с проектом реконструкции Кремля. Когда Павел Бородин попросил правительство профинансировать эти работы, ему ответили, что денег в бюджете нет. Тогда он предложил провести нефтяные контракты через МЭС и таким образом найти финансирование. Однако все указы о квотах для МЭС (первые — на два миллиона тонн, следующие — на 4–5 миллионов тонн) были засекречены. Не публиковалось никакой информации о том, на что тратилась выручка. И затем, словно продаж через МЭС никогда не было, правительство официально заявило, что на реконструкцию Кремля ему потребуется 312 миллионов долларов в международных займах. МЭС, похоже, исчезло с арены, получив 1,3 миллиарда долларов за нефтяные сделки, при этом никто не мог объяснить, куда делись деньги.

А в центре всего этого стоял кремлевский банкир Сергей Пугачев, который потом сбежит сначала в Лондон, а затем — в Париж. Будучи экспертом по теневым сделкам, он объединил усилия с Бородиным. «Межпромбанк», сооснователем которого был Пугачев, стал главным кредитором Управления делами президента. В те дни этот отдел являл собой запутанное образование, которое контролировало миллиарды долларов в недвижимости, остающейся в собственности у государства после краха СССР. При помощи Пугачева отдел предоставлял членам правительства квартиры и дачи, медицинские услуги и даже поездки на отдых. Это была патронажная структура советского образца, которая, по всем признакам, содержала и Семью: Пугачев сказал, что через «Межпромбанк» он купил