Мой властный миллиардер (СИ) - Ночь Ева

- Привет, Стас, - отвечаю на автомате, и тут начинается светопреставление.

31. Ты мне больше не дружок...

Гнев - очень сильная эмоция. Проявлять её в делах недопустимо. Холодная голова и трезвый расчёт -основа успеха любого проекта или начинания

Бизнес как есть Владимир Орловский

- Стас?! - рычу подобно зверю. Я сам от себя не ожидал подобных звуков и тембра. А ещё того, что делаю: выхватываю телефон у Насти из рук.

- Тебе неймётся? Ты никак не успокоишься? Не звони ей больше, ясно? И лучше не переходи мне дорогу!

Этот подонок смеётся. Смех его льётся в ухо, как расплавленный металл, и я совсем теряю контроль над собой. Забыл, когда такое было в последний раз.

- Я тебя предупредил! - в три слова вложил ярость, что разрывала меня изнутри.

Телефон отключил и сжал его в руке так, что он затрещал. Опасно. У Насти - глаза-блюдца. Напугал. И пытаюсь овладеть собой - и не получается.

Под ногами жалко тявкнула Ио. Чёрт. Кажется, я тут всех... на уши поставил.

- Что это было, Орловский? - Настя смотрит на меня с осуждением. И это - ещё один момент, когда я вместо того, чтобы успокоиться, распаляюсь ещё больше.

- А может, ты скажешь, почему этот красавчик тебе звонит? Ты с ним встречаешься? Он тебе голову морочит? Вежливый и культурный, да? Ведёт себя хорошо? На задних лапках служит, как верный пёс?

Из меня вываливаются ревнивые шишки - болезненные и синие, злые и, наверное, необъективные.

- Ну, да, - вздыхает Настя, - поведение у него куда приличнее, чем у некоторых злых миллионеров. Ты что так разошёлся, Владимир Алексеевич? Он тебе что, ногу оттоптал?

- Он тебя вообще умыкнуть хотел, между прочим! - сдаю я всю контору и понимаю, что ляпнул лишнее. У Метёлкиной сразу лицо преображается.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего, - прикусываю язык.

Она отбирает у меня телефон и проходит в комнату. Ио сидит у моих ног и пытается смотреть в глаза. Ужас какой. Не собака, а рентген, а я мерзкий тип, завистливый ревнивец.

- Что ты делаешь, Насть? - иду я за нею вслед и наблюдаю, как она кружит по комнате.

- Ищу компьютер в этом доме. А впрочем, у меня есть идея получше.

- Насть. - и нет, я не пытаюсь подлизаться. Ещё чего не хватало. Но она смотрит на меня жёстким взглядом строгой учительницы. Я не люблю Метёлкину такой. Это. какой-то бездушный вариант моей Насти.

- Ты позвал меня помочь? Я помогаю. От всего остального - уволь. И от своих ненормальных страстей-мордастей - в том числе. И от всяких обвинений необоснованных. Запомни: я человек. Я имею право встречаться, разговаривать, общаться с другими людьми и мужчинами - в том числе. И шоу устраивать не нужно.

Приложила, пигалица. И стою я перед ней, большой болван, старше на десяток лет, чувствую себя паршивцем, нагадившим в подъезде. Мне бы успокоиться, однако, башню рвёт. От её холодности и близости. От того, что какой-то там смазливый гад смог всё испортить - ведь хорошо же всё начиналось: полутьма прихожей, поцелуи, и Настя совсем не против была. А сейчас сидит, телефон к уху приложила, и таких холодом от неё веет, что впору зубами заклацать.

- Тетя Ралиса? Привет!

Она улыбается тепло, но, увы, не мне. Я слушаю, как она щебечет, расспрашивает, удивляется, смеётся, просит телефон соседей, тех, которые китайскую хохлатую держат.

Соседями их назвать можно с натяжкой, но, судя по всему, Настина тётя в курсе, потому что Настя быстро записывает номер и, ещё немного поболтав, отключается.

Затем она звонит старичкам, бывшим хозяевам Ио.

Это долгий разговор. Настя усердно строчит советы и пожелания, а я, надувшись, ухожу на кухню. Она права: собачонка за мной как привязанная ходит. Вот же. Чувствую себя несостоявшимся папашей, для которого рождение ребёнка - неожиданность и откровение.

Я варю кофе. Достаю из холодильника вино и сыр, фрукты и мясо. В конце концов, я не завтракал даже. Я успеваю и перекусить, и кофе выпить. Настя застаёт меня с бокалом белого вина.

- Напиваешься в одиночестве? - интересуется она. Вид у неё как у учёного, что ставит эксперименты на крысах. Крыса в данном случае - я. И не подумаю извиняться. С чего бы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Смакую вино и философствую. Присоединяйся, - приветствую её бокалом. - Кофе хочешь?

- Ты не последователен, Орловский. То вино предлагаешь, то кофе. Вот тебе список, что нужно для щенка. Я сделала заказ в интернет-магазине, всё нужное доставит курьер в течение двух часов - обещали. Так что изучай советы, принимай корм, а я, наверное, пойду.

- Насть, - ловлю её за руку. - Останься.

Она замирает на мир, а затем освобождает свою руку.

- Ты даже «пожалуйста» сказать не можешь. Я уж не говорю о «прости». Ты вёл себя как свинья.

- Хрюкал? - уточняю, и пытаюсь улыбнуться. Я скорее ревел, как бизон. На свинью совсем не похоже. Но ей виднее, конечно.

- Визжал и метался, рыл пятаком землю и, плюхнувшись в грязную лужу, забрызгал всех вокруг на три метра грязью.

Боже, какие сравнения! Какой колорит! Я представил себя жирной свиньёй. Точнее, попытался. В рамки не влез. Рост помешал.

- Метёлкина, тебя вообще такту учили? Ты ж сейчас меня просто смешала с ... тем самым.

- Ты заслужил.

- Ну, да. На колени меня и лишить сладкого.

Вот зачем, зачем я это сказал?

- Точно! - наставляет Метёлкина на меня указательный палец, как дуло пистолета. - Тебе нужно подумать о своём поведении. Очень крепко подумать, а пока. пока, Орловский. До свидания, то есть. У меня куча дел.

И она ушла. Бросила меня. Сбежала, как крысы бегут с тонущего корабля. А мы с Ио остались одни.

- Что будем делать? - спросил я у псинки.

- Тяф! - звонко ответила мне она.

- Думаешь она права?

- Тяф-тяф! - поддакнула предательница.

- Ты на её стороне, я понимаю. Женская солидарность и всё такое прочее. Зря я вообще с тобой разговор завёл.

Я ждал этих выходных и всё испортил. Метёлкина телефон отключила. Или снова я в чёрный список загудел - с неё станется. А ещё мой ревнивый мозг рисовал этюды в кровавых тонах: подлый Стас дозвонился, она согласилась встретиться. И вот он, а не я срывает поцелуй с её губ.

Чёрт знает что. Вскоре прибыл курьер с собачьей едой. Позже я дозрел до извинений: заказал цветы для Насти. Большой букетище. Представляю, как будет стоять на ушах общага. Но мне плевать. Я вдруг отчётливо понял, что до понедельника не доживу. Мне срочно нужна доза общения с ней.

Метёлкинозависимость, чтоб её... Кажется, кто-то крупно влип. Одно утешало: мама, узнай об этом, была бы в полнейшем восторге!

32. Родня - это не только ценный мех...

Когда хочется выть на луну, ты становишься волком. Тоска напополам с философией не лечат сердце, но делают мысли ясными.

Мысли вслух Настя Метёлкина

Нет, нет и ещё раз нет! Нам такой хоккей не нужен! Это если он после каждого звонка повадится вырывать телефон из рук и орать на меня и моих собеседников, то жизнь превратится в шаг влево-вправо - расстрел.

Орловский, правда, в себя пришёл и шутить пытался, но сразу его простить - дать понять, что и дальше ему всё с рук сойдёт, стоит только мордочку умильнее сделать.

Безусловно, мне польстила его ревность. Капельку. А вообще-то я расстроилась. И из-за того, что ушла - тоже. Но я не могла сделать вид, что всё хорошо, что так и надо, и если он меня ревнует, то это позволяет ему управлять мной и диктовать, что мне делать и с кем разговаривать.

Властные замашки - часть Орловского, но я не считаю их милым дополнением к мужчине, который меня волновал. Ну, ладно: нравился до чёртиков. Тянул к себе, как на аркане. Я ещё никогда ничего подобного не испытывала.

Я помнила его слова о театре. О нашем договоре «побыть парой». Возможно, всё изменилось, но нужные слова не были произнесены. Я оставалась игрушкой, личным помощником, практиканткой, особой, продавшей ему щенка, но никак не его девушкой в самом прямом понимании этого слова.