Мой властный миллиардер (СИ) - Ночь Ева

Она несётся так, словно за ней стая волков гонится. Собственно, недалеко от истины: красавчик бежит за ней и пытается за руку схватить. Нарушение личных границ, между прочим. Охранник стоит с мордой-тесаком и смотрит в подпространственные дали. Ну, понятно: его дело - сторона. Вышли из клуба - не его территория. Пусть хоть убивают, а он будет стоять и пялиться в несуществующую даль.

Увидев меня, Каменев теряет прыть и резвость. Видимо, рожа у меня та ещё. Я как-никак большой босс. У меня и не такие от одного взгляда штанишки пачкали.

Метёлкина влетает в мои объятья, как пуля. Давно бы так. Я успеваю её подхватить за спину. А Каменеву грозно говорю:

- Отдыхаешь? Отдыхай. А в понедельник, с утра, - в мой кабинет. Обсудим дальнейшее твоё пребывание на практике.

Аполлон мигом скисает. Ноги его по инерции ещё движутся, но вяло и неубедительно. Надо будет его дяде настучать. К слову, на мальчишку жаловались. Слишком он неорганизованный, а к тому же - любитель поспорить, поумничать, построить из себя царька. Разбалованный сынок.

Я впихиваю Метёлкину в машину, сажусь за руль, и мы медленно, с достоинством отбываем.

- Спасибо, - вид у Настьки жалкий. Убитый, можно сказать.

Это вообще на неё не похоже. Да она ж крокодилу лапу откусит. А тут какого-то мажорчика испугалась.

- Может, расскажешь, в чём дело? - спрашиваю, искоса на неё поглядывая. Что-то мне её вид не нравится.

- Если бы я ещё понимала, что рассказывать-то, - обнимает Настя себя за плечи. - Артур позвонил. Говорит, поехали, развлечёмся. Мы с ним... в общем, цапались постоянно. А тут родной такой, добрый. Отгонял всех, как ревнивая дуэнья. И вдруг - исчез. Как провалился. На звонки не отвечает. И машины его у клуба нет, понимаешь?

- Не понимаю, - я и правда не могу въехать во все эти страсти на ровном месте.

- Мы договорились, что он будет всё время у меня на виду и увезёт, как только я попрошу. Но его нет, понимаешь? Он бросил меня. Это не просто так. Он подсунул меня Каменеву. Как шлюшку какую-то. Не то, чтобы на него это не похоже, мы и правда нередко ссорились раньше, но как-то в шутку, незлобно. Это не месть. Но очень странно всё выглядит. Что -то здесь не так, а что - не могу понять.

- Вот что, - перебиваю я её сбивчивые объяснения, - мы сейчас поедем ко мне. Ты успокоишься. Поговорим. Попробуем дозвониться к твоему братцу-засранцу. Всему есть объяснения.

- Нет, лучше в общежитие, - упрямится Метёлкина.

- Ты хочешь, чтобы твой Каменев туда за тобой пришёл? - задаю правильный вопрос, и она затихает.

Вот и хорошо. Разберёмся. Сейчас главное - спокойствие и только спокойствие, как завещал великий Карлсон.

35. Ад на земле придумали праведники

Я всегда поступаю правильно. Если я не прав - смотреть пункт первый.

Если не помогает, я готов рассмотреть альтернативные варианты

поведенческих факторов.

Но в таких случаях лучше меня не злить.

В гневе провинившихся я глотаю как удав.

Заметки мимоходом Владимир Орловский

Метёлкина вызывает жалость. А ещё - желание её закрыть грудью, защитить. С ужасом понимаю, что я нежно-романтичен и настроен на лирический лад.

- Настя, а тебе понравился букет? - спрашиваю, чтобы отвлечь её от тяжёлых дум. Красивым девушкам нельзя настолько погружаться в подобное состояние: глаза затравленные, морщины на лбу появляются. И вообще я хочу назад свою Метёлкину, которая может словами так отметелить, что мало не покажется. Я её Каменеву такую жизнь устрою, сам взвоет и на брюхе по-пластунски отползёт подальше.

- Значит, всё-таки твой, - вздыхает она. Тяжело так, по-женски мудро. А меня чуть не подбрасывает вверх. Что значит «всё-таки»?! Она что, не поняла, что это я постарался? Какой ещё хмырь цветы ей может дарить?

«Стас», - мелькает молнией в голове. Он уже и отличился, и наследил, и букет ей дарил. Я второй. Не первый. Не оригинальный ни фига. Второй сорт.

- Вов? - вопрошает Настя и пытается заглянуть мне в лицо. Я представляю, какая у меня сейчас рожа. Пытаюсь выровнять дыхание, а то дышу, как паровоз «чух-чух» и злюсь. -Какой же ты у меня дурак, - ещё один тяжёлый вздох - и голову мне на плечо кладёт. Почти невесомо, но вмиг становится так хорошо, что я готов из штанов от счастья выпрыгнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«У меня!», - сказала она! Я - её! И пошёл Стас в жопу - не достоин, чтобы я на него километры нервных клеток переводил - много чести! Моя Настя рядом - и жизнь прекрасна! А неудачники пусть грызут локти до колен.

Вообще себя не понимаю. И эти эмоциональные качели больше барышням в положении подходят, но мне плевать! Я беременный счастьем, полон девушкой, что сидит рядом. Кажется, я влюбился. Да! Не влип, а именно то самое. Большое и светлое чувство. Но я ей пока не скажу - а то загордится ещё, ездить на мне начнёт, как на пони. Не к лицу это как-то такой большой шишке, как я.

Опять меня не туда несёт, но в таком состоянии башню рвёт конкретно. Корона уже до потолка машины доросла, скоро на мозги надавит. Поэтому срочно нужно прийти в себя и подышать. Не каждый вечер столько откровений для них, бедных, работой замученных, выпадает.

- Не понравился, значит, букет? - уточняю на всякий случай.

- Ну... как тебе сказать? Впечатляет - однозначно. Но лучше бы ты обычное «прости» сказал. Понятнее было бы и приятнее. А то похоже на откуп богатого мальчика.

- Я и есть богатый, - бурчу под нос.

У меня вообще, можно сказать, опыта взаимодействия с противоположным полом - по минимуму. От любовниц я обычно и откупался. Деньги, побрякушки. Не ухаживал за девушкой ни разу толком. Глубокая молодость не в счёт.

А позже мне было не до того. Я работал и стремился к цели. Да, миллиард - что с того. У каждого - свои недостатки.

- Приехали, принцесса. Логово злого дракона тебя ждёт.

Настя фыркает и начинает смеяться.

- Я обязательно расскажу Ио, кем ты её считаешь. Думаю, она, как любая девочка, сочтёт себя оскорблённой.

Это... заразительно. Ио - дракон? Хм, я вообще-то себя имел в виду, но так даже смешнее.

Мы по пентхаусу ходим чуть ли не на цыпочках. Со мной всё понятно: я хищник и кружу, пытаясь подобраться к добыче. Метёлкина, судя по всему, чувствует себя жертвой и побаивается. Ей не очень нравится, что я её уволок к себе.

- Ужинать будешь? - спрашиваю, ни на что не надеясь. И тут она радостно кивает головой:

- Да! Почти ничего не ела целый день. Съем мамонта!

Хотел бы я посмотреть, куда он в неё влезет.

- А готовить умеешь? А то я не обладаю навыками повара. Можем, кстати, заказать что -нибудь.

- Не нужно, - улыбается Настя и рысцой на кухню бежит. Мне нравится, как она уверенно по шкафчикам и холодильнику шарит. - Да у тебя тут еды - полк можно накормить. Обойдёмся без готовки.

Чай, бутерброды, Ио под ногами. А мне хорошо - до ужаса.

Не знаю, в какой момент нас понесло. Кажется, мы руками столкнулись, пальцами переплелись. Неожиданно. Губы её. Трепет ресниц. Дыхание учащённое. Почти не заметно, но я улавливаю.

- Можно я тебя поцелую? - спрашиваю, как мальчишка зелёный. Не знаю, мне так кажется правильным - спросить, подождать ответа, затаив дух. Поймать её кивок - лёгкий, слабенький. А затем впиться с жадностью, пальцами по бровям её провести. Подхватить её, как пушинку, на руки, дождаться, когда она руками шею оплетёт, а ногами - мою талию. Ладонями коснуться её пятой точки - и почти потерять голову.

От полновесности ноши - ощутимой, приятной, жаркой. От груди, что прижата к моей - а я всё чувствую, все её выпуклости и твёрдости. От сладкой боли, что скручивает меня в невыносимо тугую спираль - так я её хочу, желаю, мечтаю слиться.

Настя гладит моё лицо ладонями - это так приятно. Касается ямочки на подбородке - я уже знаю: ей нравится. По губам пальцами проводит и. любуется мной?..

- Давай на этом остановимся? - просит она, краснея.

Что?!.. Ну, ёлки-палки, Метёлкина-ёлкина-нервомоталкина! Что же ты со мной творишь-то, а?..