Джокер в игре - Кристина Агатова

class="p1">– Говорю же – больная она. Сама купила и вообразила, что богата. Потом пришла в банк и разыграла трагедию.

– Нет, – упрямо помотала я головой. – Такие эмоции разыграть невозможно! Она была уверена, что деньги были настоящими!

– Больные всегда уверены в своей правоте.

– Сейчас прозвучало двусмысленно, – усмехнулась я. – Но если бы она верила, что у нее хранятся реальные деньги, то и в банке не заметила бы разницы. И в магазин с ними ходила бы, разве нет?

– Да кто ее знает, – пожал плечами Анатолий Семенович.

– В общем, теперь она уверена, что сожитель ее облапошил и смылся с деньгами. Поэтому и не идет в полицию – боится осуждения.

– Глупость какая! И где теперь эти фантики?

– В моей машине. Она не стала их забирать.

– Слушай, привози-ка мне их завтра в отдел. Попробуем снять отпечатки. Если сожитель их и правда подменил, то там все в его пальцах. Попробуем пробить. Есть шанс, что это не первая дурочка в его списке. Авось, и обнаружатся пальчики. Только смотри, в перчатках неси!

– Поздно, я их уже потрогала. И Юлия тоже.

– Твою ж дивизию! – ругнулся Туров. – Вот и как работать? Ладно уж, твои тоже снимем. Но все равно постарайся не сделать хуже.

Я кивнула. Идея с отпечатками мне и самой приходила в голову.

Действительно, если Владимир, кем бы он там ни был, скрывал настоящие данные с целью ограбить девушку, то по отпечаткам можно будет найти его настоящее имя. И тогда поиск человека-призрака превратится в поиск обычного негодяя.

– Но я все равно не понимаю, – продолжил полковник. – Зачем ты лезешь в это дело? Романтики захотелось? Жизнь пресная? Ты же человек-праздник!

– Жалко девчонку, – созналась я. – Сначала любимый пропал, теперь выясняется, что возможно он ее еще и предал. И деньги для нее безумные. Да что – для нее, я бы тоже рвала и метала, если бы меня обули на пять лямов! Хотя я не бедствую, сами понимаете.

– Понимаю, но мне тоже много кого жалко, а что сделаешь? Вот у нас в отделе, думаешь, как в кино? Бегает такой следак, десять лет убийцу маленькой девочки вычисляет и носит ее фото в кошельке, чтобы день и ночь помнить, ради чего он живет? Нет! У каждого десятки нераскрытых дел, еще и проверки эти постоянные. Да и я хожу, как Цербер, только что шокером их не бью, чтобы быстрее двигались. А как иначе? Их тоже жалко – зарплаты повышают, но и цены растут. У большинства ипотеки, дети маленькие, кредиты на все, включая одежду.

– Да я понимаю, – грустно вздохнула я. – Но им я ничем помочь не могу, а вот Юлии – возможно.

– Ага, полиция не найдет преступника, а таролог Невская на кофейной гуще вычислит, где же Вован деньги припрятал, – хохотнул Туров. – Самой не смешно?

– Не смешно. И я не гадаю на кофейной гуще, я гадаю на картах. И знаете что? Они не врут.

– Ладно, ладно, не обижайся на старого мента.

– И не думала!

Я гордо вздернула подбородок, хотя было немного обидно. Я понимала, что мало кто отнесется к моему новому увлечению всерьез, но отбиваться от насмешек в мои планы не входило.

– Виноват, – понурил голову полковник. – Но исправлюсь. Приноси купюры. Обещаю, что сразу позвоню, как получу информацию от экспертов. Не положено, но чего не сделаешь для любимого ведущего, который не станет переодевать меня в бабу ради конкурса.

– Не стану, – улыбнулась я. – Но и вы меня больше не высмеивайте. А то я вашей супруге начну гадать, и придется вам с этим смириться. Женщины быстро подсаживаются на предсказания, особенно, если они точные.

– Шантаж – уголовно наказуемое деяние, – хитро прищурился Анатолий Семенович.

– Ну что вы, это просто дружеское предупреждение!

Я глянула на часы, удивилась, как быстро пролетело время за беседой и засобиралась домой. Расследования и планирование юбилеев это, безусловно, прекрасно, но дома ждут дети, которых надо утолкать спать вовремя.

И да – неплохо было бы с ними пообщаться, а то мои благие намерения стать внимательной и заботливой мамой пока остаются лишь в планах.

Прямо из машины я решила позвонить Юле.

Скрывать такую информацию было бы гадко – пока она был уверена, что ленивые менты не хотят искать ее Володю, выяснилось, что и Володи никакого нет. Зря она думала, что им все равно. Теперь, когда появилась надежда, я должна была ее обрадовать.

– Да, – как-то мрачно произнесла она в трубку.

Я решила не тянуть кота за хвост и с ходу ее ошарашила:

– Юль, я ходила в полицию по твоему делу.

– Зачем? – удивилась она.

– Я же обещала сделать все, что в моих силах, – напомнила я. – В общем, есть новости. Оказывается, никакого Абраменко Владимира Сергеевича по твоим данным не существует в природе. Точнее, Владимиры-то есть, но нам они не подходят. Проще говоря, Владимир – не тот, за кого себя выдавал.

– Час от часу не легче, – простонала девушка. – И что теперь?

– Пока не знаю, – призналась я и вдруг передумала говорить про деньги и отпечатки. Вдруг, ничего не выйдет из этой затеи, и я снова расстрою ее? Вот когда выяснится, кого на самом деле мы ищем, тогда и придет время открыть карты.

“Мои мысли он читал,

Все мои тайны знал!”

– Да забей ты уже, – вздохнула Юля. – Я же забила. Зря тратишь время. Надо жить дальше.

– Нельзя сдаваться!

Я стукнула кулаком по рулю. Ну как она не понимает?!

– Слушай, тебе что – больше всех надо? – вдруг довольно грубо рявкнула Юля. – У тебя нет своих дел?

– Есть, но…

– Вот и займись ими! Хватит меня доставать! Сказано же, что денег мы теперь не найдем! Одному черту известно, куда эта сволочь их перепрятала!

– Я обещала…

– Все! Я снимаю с тебя обещание! Спасибо, ты очень мне помогла. Оставь меня в покое!

Она отбила вызов. Я уставилась на телефон, словно он мог дать мне пояснения на эту вспышку гнева от девушки, которая сама неделю назад пришла ко мне в слезах за помощью. Теперь же она агрессивно отказывалась от добра, которое я настойчиво пыталась ей причинить от всей своей щедрой души.

Что ж, если она не хочет докопаться до правды,