Незнакомка с тысячью лиц - Галина Романова

– Но вы же сказали, что он умер! – Она убрала руки себе на колени, обтянутые гладким черным бархатом.

– Он умер. Но не так давно. Не тогда, когда ты думаешь. Он мертв всего лишь какую-то пару дней. Все это время этот идиот наслаждался своей местью. Как ему казалось, тщательно продуманной местью! На самом деле он бы ничего не сделал без меня. Ну, сжег бы он тебя в той общаге, и что? Дальше-то что?

– Это он?!

– Конечно! Он планировал сжечь тебя заживо, заперев дверь снаружи. Так себе план, ничего не стоящий. – Георгий пренебрежительно сморщился: – Никакой выдумки. Никакого куража. И я посоветовал ему… Посоветовал ему тебя выкурить из этих стен, в которых ты от него скрывалась. Что и вышло. Он лишил тебя жилья.

– Но вместе со мной он лишил жилья сотню человек! – ахнула Оля.

– Издержки, – хмыкнул он и тоже убрал руки на колени. – Главное, что было потом!

– А что было потом?

– А потом мы поселили тебя туда, куда надо было мне. Городские власти судорожно метались, пытаясь расселить массу народа. Все, поверь мне, были в панике. И погорельцы, и власть. И тут я решил за тебя похлопотать, как за свою родственницу. Попросил поселить тебя в этом старом доме, пустующем уже многие годы. Мне говорят, она не согласится, а я возражаю: она будет только рада. Она так любит старину! Ну и для порядка попросил не оставлять там тебя одну и поселить еще кого-нибудь. Поселили семейство какое-то заполошное, алкашку. Под шумок сунул туда и Ваньку, чтобы, типа, он приглядывал за тобой.

– Слева от входа, второй этаж, второе окно?!

– Совершенно верно.

– Там все это время жил Ваня?!

– А кто же еще! Кто же еще оставался бы столько времени невидимым? – удовлетворенно улыбнулся Георгий. – Только у него получилось! И знаешь как?

– Как?! – Она вспомнила крадущиеся шаги, приводящие ее в состояние нервного ступора.

– Он нашел потайной ход! Из той комнаты, что он занимал, прямо на улицу, на пустырь за домом, шел потайной ход. Вот почему и удавалось выходить и заходить незамеченным.

– Я слышала шаги!

– Шаги слышны были, как их не услышишь в этой трухлявой берлоге! – фыркнул Георгий, вспоминая рассказ Ивана, как его пытались выследить какие-то люди, ведущие наблюдение за домом. – Но его никто не видел.

– Я видела. Однажды. Он надевал ведро на голову, демонстрируя мне. Даже подумать не могла, что это он…

– Он, он, не сомневайся. Все хотел свести тебя с ума!

– А зачем вы вообще меня в этот дом поселили? Меня и других людей?!

– Дом мне нужен был заселенным. Нужно было движение в нем, чтобы начать поиски того, что я ищу уже долгие годы. Если бы он стоял необитаемым, то это сразу привлекло бы внимание. Его надо было срочно заселить, пока его не снесли. А насчет тебя… Мне все равно было, ты там или кто-то другой. Насчет тебя – это Ванькина идея. Он хотел тебя контролировать. Я был не против. Нравилось ему забавляться – ради бога! – Георгий лениво улыбнулся, рассматривая девушку. – Мне нужен был доступ в подвал. Я его получил, не привлекая внимания. И собирался уже начать поиски, когда в дом влез этот профессор! Вот идиот! Он даже не подозревал, что своей самодеятельностью подписал себе смертный приговор!

– Почему? Почему вы его убили?

Оля с горечью вспомнила старого чудака, с восторженностью утверждающего, что дом этот хранит много тайн. Тайн, за которые многие бы отдали дьяволу душу.

– Потому что он собирался поднять шум! – воскликнул с возмущением Георгий. – Он наткнулся на подтверждения того, что в доме хранится нечто. Нашел старые чертежи. Начал рыть буквально носом землю. Гулял по дому, спускался в подвал, выстукивал стены. Это что?! Это бардак! Он бы поднял шум, привлек внимание общественности и…

– И нашел бы клад раньше вас, – закончила за него Оля.

– Клад? Про клад он много трепался, Иван слышал ваши разговоры. Но не клад меня интересует, Ольга. Меня интересуют бумаги, которые, возможно, спрятаны в этом доме. Бу-ма-ги, – закончил он по слогам. – И где спрятаны эти бумаги, знаете, возможно, только вы!

– Я? – Она откинулась на спинку стула, уставилась на него, как на сумасшедшего, хотя таковой он считал именно ее. – С чего вы решили?

– Всеволод Валентинович, да покоится он с миром, – цинично улыбнулся Георгий, – в последние дни перед смертью много о чем вам рассказывал. Тупая лысая Ванькина башка ничего не уразумела. Он просто слушал звук вашего голоса и наслаждался. А вот сама тема разговора осталась для него путаной. И возникла срочная необходимость вызволить вас из СИЗО. Поэтому-то и умерла ваша престарелая соседка. Ване пришлось повторить подвиг.

– О господи! – Оля прикрыла ладонями рот. – Вы не шагаете, вы маршируете по трупам!

– Есть такое дело, – удовлетворенно отозвался он, встал с места, схватил ее за локоть и рывком приподнял. – Давайте взглянем на чертежи этого чокнутого профессора, Ольга. Вместе взглянем.

Он подвел ее к старому столу, заваленному бумагами, и Оля тут же узнала чертежи, которые ей показывал Всеволод Валентинович. Она, признаться, слушала его тогда рассеянно, все больше думая о своем – о том странном парне, что смотрит на них из окна соседнего дома. Кажется, это он помог ей не попасть под колеса его же автомобиля. Кажется, это он.

– Итак, Оля, где бумаги? – Георгий развернул самый большой чертеж на столе, заставил ее склониться над ним. – Покажи пальчиком.

– Не знаю, как насчет бумаг, но Всеволод Валентинович был уверен, что клад хозяином дома спрятан в этой вот несущей балке. – И она ткнула пальцем в одну из балок на плане чердака.

– Зачем?! – Георгий непонимающе таращился в чертеж. – Зачем там?

– Чтобы никто не нашел, считал Всеволод Валентинович. Он прочел чьи-то воспоминания, где о хозяине было много нелестных высказываний. Так вот автор утверждает, что хозяин дома был мерзок и жаден. И желал, чтобы его добро никому не досталось. Ведь если потревожить эту балку, крыша рухнет. Она придавит кладоискателя. И это будто бы приводило хозяина дома в полный восторг.

– И ты в это поверила?

– Я – нет. Всеволод Валентинович верил. Он утверждал, что богатые алчные люди знамениты своими чудачествами. Я могу присесть?

В ее голове вдруг снова возникла идея избавиться от пленившего ее человека. Вот если она все же попытается разбить тарелку или завладеть рыбной вилкой и…

– Оля, это уже четвертый раз, когда ты планируешь мое убийство, – тихо проговорил Георгий, стремительно повернулся к ней и больно схватил за обе руки, притягивая ее лицо к своему настолько близко, что его губы касались ее щеки. – Не надо этого делать, Оля. Не надо. У меня на тебя грандиозные планы, дорогая, далеко идущие планы, чтобы убить тебя прямо здесь и прямо сейчас.

Его язык облизал ее щеку, нос прошелся по ее шее, волосам, плечам, шумно втягивая воздух:

– Ты славно пахнешь, дорогая. Давай отложим время для зловонного тлена на потом. А?

– Д-давайте, – еле выговорила она, думая, что сейчас-то он ее и убьет.

– Вот и славно. И ты, дорогая моя, могла бы уже сегодня спать в другой постели. Если бы не твои бессмысленные мечты освободиться от меня посредством убийства, ты бы уже сегодня спала… со мной. – Он больно шлепнул ее по заду, подтолкнул к той двери, через которую они вошли в эту комнату. – Но ты вела себя сегодня скверно, Оля. Поэтому я тебя снова привяжу. Чтобы в этой милой рыжеволосой головке больше не было гадких мыслей на мой счет.

Она ничего не стала говорить в ответ, покорно пошла впереди него, спускаясь по крутой бесконечно длинной лестнице. Позволила снять с себя платье, послушно легла на койку. И не сопротивлялась, когда он привязывал ее щиколотки и запястья. Просто смотрела на него, и все.

– Теперь я понял, – проговорил он, подходя к двери, чтобы уйти.

– Что? – Она все так же смотрела на него.

– Почему ты надела мертвому отчиму ведро на голову, когда оказалась с ним – с мертвым – заперта в том сарае.

– Почему? – Ей вдруг стало интересно, угадает он на этот раз или нет.

– Тебе страшно было смотреть в его мертвые глаза, дорогая. Он умер, а глаз не закрыл. Ты хотела бы убежать, а Ванька запер дверь. И ты просидела не один час один на один с трупом, таращившим на тебя остекленевшие страшные глаза. И тогда ты взяла и надела ему на голову ведро. Это первое, что подвернулось тебе под руку. Разве нет? Разве не так это было?

– Да, так.

Георгий тихо рассмеялся и взялся за ручку двери.

– Стойте! – Оля обеспокоенно шевельнулась. – Скажите, а Иван не говорил, зачем он убил моего отчима? Что он ему сделал?!

– Ему? Ничего. – Георгий выпятил нижнюю губу, покачал головой. – Он бы сделал зло тебе, девочка. Непременно сделал. Он слишком жадно и алчно на тебя смотрел. И Иван это заметил. Зло было неминуемо. Это был лишь вопрос времени. И Иван совершил правосудие.

– А зачем меня запер в том сарае, зачем?!

Оля зажмурилась. Забытый ужас страшной черной волной всколыхнулся в памяти. Захотелось сжаться в комочек, забиться в дальний угол и сделаться слепой и глухой, как тогда в сарае, где ее оставили один на один с остывающим телом, проткнутым вилами.