Родишь мне сына (СИ) - Яблонская Альбина

А как же те безумные ночи, когда я целовал на ней каждый кусочек теплого тела? Когда я наслаждался ею как чем-то неземным, чем-то таким, что позволено пробовать только избранным. Она мне казалась тогда упавшей звездой. Ведь никто не знает, что с ними случается, когда белая точка гаснет во тьме. Это значит, что звезда сгорает?  

Нет, она не сгорает. Я обнимал весь этот осенний месяц одну из них. И точно могу сказать, что ее огонь не погас. Просто Лана нуждалась в поддержке. Ей нужны были верные крепкие руки, в которые можно зарыться. Ни о чем не думать. Ведь она знает мои чувства. Она точно должна это знать. Она ведь понимает даже чертову Марлу — хренову собаку. А я же человек. Я все еще был человеком. 

Возле нее я возвращался к людской подобе. С меня слезала шерсть, я больше не рычал как зверь, не делал отвратительных вещей. Я становился лучше. Я становился человеком. Это она меня толкала это сделать.  

Благодаря ей я становился нормальным. Пусть меня так не учили. Пусть моя жизнь была жестока и несправедлива. Пускай моя мать давно скончалась, а отец не говорил мне теплых слов от самого рождения... Но эта девушка заставила меня все бросить. Заставила меня сорвать с себя ошейник бешеного бультерьера. И теперь я шел за ней, как за новой хозяйкой. Шел по пятам, куда бы они ни ступала. 

А Лана тем временем шла в туалет. 

Она ускользнула от меня в толпе. И когда я опять увидел эту девушку, ее за руку вел какой-то хмырь. И мне это совсем не понравилось. От слова охуеть как не понравилось. 

— Эй! — окликнул я эту сладкую парочку. — А это еще кто?! 

Я направлялся к ним быстрыми шагами, но зацепил плечом официантку с бухлом, и она рассыпала стаканы по полу. Меня это отвлекло и сбило с пути. Я рыскал, словно волкодав. Все вынюхивал позорного шакала.  

Где они? Куда уже делись? Неужто в туалет пошли сосаться? 

Выломав дверной засов ногой, я ворвался в уборную. Там были только эти двое. Только Лана и ее ублюдок. 

— Кто это?! — гаркнул я. — Кто это такой, я спрашиваю?! Это и есть тот Володя?! — схватил я парня за шиворот и оттащил от девушки как хворь, как чертов вирус. — Так ты у нас Володя, значит?! 

Он пытался вырваться, но не тут-то было. 

— Э... мужик! Ты чего?! Найди себе другую девку — эта уже занята! 

Но я просто взял и расхерачил его мордой зеркало. Впечатал его в стену, а сам пошел навстречу своей девочке.  

Я понимал, что немного пугаю. Весь это блядский вечер был сплошным уебищем. Я все потерял, абсолютно все. И единственное, что осталось — это Лана. Девочка, которая забилась в угол и боялась меня словно зверя. Ведь я снова был похож на животное. 

— Прости, малыш, — мотал я головой, как будто в бреду. — Прости меня, пожалуйста. Я был неправ. Я был так сильно неправ насчет тебя. Я был неправ с самого начала, понимаешь...  

Я упал на колени и начал целовать ей руки. Так неуклюже и сумбурно. Меня разобрало. Я был уже под градусом и не до конца осознавал, что происходит. Все это было странно. Этот дикий вечер. Признания Шварца. Тот факт, что его не прикончил и смог пожалеть.  

Странной была наша встреча в клубе. Я не ожидал ее увидеть здесь, но все же встретил. И это было странно. Очень странно.  

И даже сама Лана. Она была... какой-то странной. Было в ней что-то такое, что меня напрягло. Меня что-то в ней смущало. Но неясно, что именно. 

— Боже... — дрожала она от страха.  

А я каялся пред ней, как перед иконой. Покорно стоял на коленях, будучи готовым сделать для нее любое чудо. Любое — что она попросит. Хоть звезду с ночного неба. 

— Я был неправ, — непривычно дрожал у меня голос. — Я был с тобою груб, не уделял тебе внимания... Я стану лучше. Обещаю тебе быть нормальным, адекватным. Обещаю быть настолько добрым и понимающим, насколько это вообще возможно в моем случае. — Я целовал ей руки, пока Володя валялся без сознания. И мне казалось, та минута — это лучшее, что было в моей жизни. Ведь я наконец мог во всем ей признаться... — Мы будем с тобою жить в моем доме. Там много места, есть все для комфортной жизни. Есть хорошая мебель, бытовая техника. Я буду варить тебе хороший кофе. Капучино. С бархатной молочной пенкой... Ты любишь пенку? — спросил я у Ланы такую чушь.  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А она кивнула. 

— Да, люблю.  

— А хочешь, я научу тебя саму варить кофе? Я расскажу, как пользоваться кофемашиной. И тогда ты сможешь делать себе кофе... американо, эспрессо, капучино — когда захочешь. Хоть и ранним утром, перед выгулом собаки... да хоть посреди ночи, пока сплю... Я хочу жить с тобою вместе, малыш. Понимаешь? 

Я поднялся с пола я приобнял ее за талию. Прижал к себе, ощущая возбуждение в штанах. 

— Господи, что ты делаешь? — испугалась она. — Я не... 

— Я готов следовать за тобою по пятам. Будем жить, где захочешь... Хочешь, мы переедем в другое место? Где нас никто не будет знать. Туда, где всегда тепло и пальмы, — говорил я с растущим напряжением внутри. — Где шум прибоя, кричат чайки. Где много интересных, необычных звуков, запахов. Тебе там точно понравится... Я найду себе обычную работу. Открою охранную фирму. Буду работать вышибалой в баре или... Да хоть пойду сраным охранником в супермаркет — только бы ты была рядом. Только бы мы были вместе всю оставшуюся жизнь. — Она смотрела на меня таким взглядом, что было непонятно — нравится ей идея или же я поспешил. Наговорил ей всего с дуру по пьяни. — Я брошу все и сбегу с тобой, куда захочешь. У нас будет полноценная семья, — дублировал я то, что было в моем сердце. — Будут дети. Ты родишь мне сына, и я не стану делать из него солдата. Просто буду как обычный папа. Нормальный отец, как показывают в добрых фильмах. Будем ездить на рыбалку, будем копать с ним червей... Чинить машину в гараже... — делился я с ней сокровенным, будто второго шанса просто не будет. — Будем с ним смотреть футбол и болеть за одну команду. Будем помогать тебе по хозяйству. Я обещаю мыть посуду. А хочешь... — вдруг пришла мне в голову реально бестолковая идея. Но уверен, Лане она нравилась. — Хочешь, мы заведем огород, как тетя Клава? Заведем себе цыплят и вырастим кур, они будут бегать по воле, как в деревне, и нести нам свежие яйца. Это ведь полезно. И для тебя, и для ребенка... — Я говорил и говорил, а она стояла, вжавшись в угол, не могла произнести и слова. — Знаю, это все сумбурно и нелепо. Я слегка на нервах и немного выпил, но... я... — запнулся на секунду, но все же это сказал, — я тебя люблю. — Те слова были сказаны честно, от души. — Я это чувствую. Я больше не могу это скрывать. И да... Я тебя люблю. Я люблю тебя, Лана. Люблю... 

Я закончил говорить и выдохнул. Теперь черед за ней. Что она скажет?  

Понимаю, все это могло шокировать. Я, как и всегда, брал нахрапом. Как обычно, был властен и ревнив. Но что тут поделать — другого не дано. Я не мог быть идеальным. Но возле этой женщины, в этих голубых глазах я просто... 

— Все это очень приятно, — сказала она тихо, почти шепотом. — Я бы с радостью с тобой махнула, но... — смотрела она мне прямо в глаза. — Прости, но я не Лана.  

Мир вокруг меня застыл. Воздух стал вязким и медленным. Все происходило, как во сне. Я ее нашел в ночном клубе, когда думал, что она была дома. Я был удивлен, я был рассержен и избил ее друга из ревности. Но... я только теперь осознал, что именно меня смущало все это время. 

Ее глаза — они смотрели на меня. Они все это время смотрели на меня.  

Потому и не узнала... потому и не узнала. 

Потому и не узнала.  

Это просто не она. 

Это не Лана. 

Не она. 

15

Марат 

Она была права. 

Лана все это время говорила мне правду. А я ей не верил. Она на самом деле была не тем человеком, кого я искал.  

После гибели бывшей я был просто одержим идеей мести. Я хотел ее найти и превратить в свой полигон для истязаний. Мне хотелось выместить на этой девочке всю злость, всю жестокость, что во мне жила. Не проходило и дня, чтобы я не представлял ее криков и мольб — мне хотелось видеть, как она мучается. Как она расплачивается за свои ошибки.