Развод. Ну и сволочь же ты! - Екатерина Гераскина

чтобы он знал, как мне было больно. Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Дориан вздохнул и медленно подошел ко мне. Его глаза искали мои, и в этот момент я увидела в них нечто большее, чем просто вопрос или ответ. Там была борьба, внутренняя борьба с самим собой.

— Хлоя, все не так просто. Моя жизнь, мои обязанности, они не так однозначны, как может показаться. И да, я знал, что ты моя истинная.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь усвоить его слова. Это было непросто. Ведь его действия говорили совсем о другом.

— И что теперь? — спросила я, чувствуя, как моё сердце колотится от волнения и страха перед неизвестностью.

А он молчал. Только смотрел на меня своим ледяным взглядом. Я снова вспомнила ту девушку между его ног и расслабленную позу самого дракона. Потом обрывки подслушанного разговора. Стало противно.

Что я вообще хочу от него? Наверное, и вправду лучше было сперва присмотреться. А еще лучше самоустраниться. Дориан снова сказал, что мое появление создает только сложности.

Но едва я собралась высказать Дориану все, что накопилось в моем сердце, как вдруг дверь его номера распахнулась с громким стуком. Мы оба обернулись к источнику шума.

Дориан поспешно вышел из кабинета, я последовала за ним. Но так и замерла. На его шее уже висела очередная девушка. Темноволосая, холеная, красивая, драконица в обтягивающем черном платье и с распущенными волосами.

Сомневаться в их связи даже не стоило. Внезапное появление драконицы было как удар молнии. Меня никто не замечал.

— Дориан! Ты не можешь так со мной поступать! — всхлипнула она. Её глаза были полны слез.

— Алиса, что ты тут делаешь? Как выяснила, где я? — холодно спросил Дориан.

— Почему я должна узнавать о тебе из газет? И неужели ты и правда решил так поступить с нами? Я люблю тебя! А это кто? — Алиса резко замолчала и уставилась на меня, как на врага.

Дориан освободил свою шею от крепких пальцев драконицы и перехватил их одной рукой.

Я почувствовала, как мое сердце сжимается от боли и разочарования. Все мои надежды на откровенный разговор и понимание исчезли, как дым. Я стояла там, замерев, пытаясь понять, что происходит.

Я посмотрела на Дориана, а тот смотрел на меня. Я бы, наверное, много отдала за то, чтобы понять, что у него в душе. Алиса прижалась к нему, пытаясь привлечь его внимание к себе. Но мы продолжали смотреть друг на друга.

Внутри меня разворачивалась воронка. Казалось, я сейчас просто брошусь и расцарапаю лицо этой… любовнице Дориана.

Лучше мне уйти.

— Я пойду…

Ну же, останови меня! Выгони драконицу! Скажи, что ты дашь нам шанс познакомиться ближе?

— Иди.

Все рухнуло. Пропало. Сгорело.

Я не могла оставаться там ни секунды дольше. Не говоря ни слова, я обернулась и быстро вышла из комнаты, оставляя позади крики Алисы и её желание выяснить, кто я такая. Мои шаги были быстрыми и решительными, но внутри я чувствовала себя разбитой и потерянной. Бежала не зная куда, лишь бы уйти подальше от этого места, от этих эмоций, от этой ситуации.

Пока я неслась по коридору гостиницы, слезы начали скатываться по моим щекам. Это были слезы обиды, разочарования, слезы боли от предательства. Я не знала, что делать дальше, не знала, как жить с этой болью внутри.

В тот момент мне казалось, что мир вокруг меня рухнул, и я потеряла все, что имело значение. Сложно было даже дышать. Я просто бежала, пока не оказалась на улице, где холодный вечерний воздух хлестал мне в лицо, будто пытаясь привести меня в чувство.

— Хлоя, подожди! — кричала позади меня подруга. — Да стой ты!

Я остановилась и развернулась, не в силах противиться.

— Вижу, что поговорила. — Она внимательно всмотрелась в мое лицо, а потом выдала: — Ну и плюнь и разотри! Поехали домой.

Я кивнула подруге, соглашаясь с ней. Она, приобняв меня, повела обратно к гостинице, а потом мы прошли к стоянке, где среди дорогих машин примостилась ее побитая жизнью и временем «ласточка».

Эли распахнула передо мной настежь дверь, не церемонясь и врезая своей в черного монстра по соседству. Я узнала этот мобиль, на нем Шторм привез меня сюда.

— Драконий бог! Ты разбила ему машину.

— Плевать. Подумаешь, психанула немного!  Понаставят тут! А хочешь, сама откроешь дверь? Мне вот полегчало немного.

Я прыснула и уже истерично рассмеялась, качая головой.

— Нет. Давай лучше уедем отсюда.

— Ну как знаешь. Но я, пожалуй, еще пару раз открою дверь,  — пожала подруга плечами и снова треснула своей дверью по черной водительской мобиля.

Только потом мы сели внутрь, и она мягко нажала на газ.

По пути Эли молчала, понимая, что мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Я смотрела в окно, видя, как мелькают уличные огни, но не воспринимая их. Моя голова была занята Дорианом, Алисой и всеми теми оттенками предательства и потери, которые я переживала.

— Останови возле кондитерской, — попросила я, когда мы отдалились от гостиницы. — Хочу шоколада. Бездна, только у меня денег нет. — Я лишь сейчас вспомнила, что мои вещи так и остались у бывшего мужа. Повернулась к подруге. — Купишь? — развела руками. — Завтра пойду в банк за артефактом.

— Куплю, конечно, и самой захотелось. А помнишь, как мы в первый раз его попробовали после выпуска из приюта?

— Твое перекошенное лицо ни за что не забуду, — хохотнула я.

— Ну знаешь, о нем столько разговоров было и столько мечтаний, а он, зараза, оказался таким горьким, что я чуть язык не выплюнула, — скривилась Эли, а я снова рассмеялась.

— Я молочный тебе куплю.

Когда мы приехали к Эли, я с облегчением вышла из машины. Ее дом казался мне убежищем от всего, что произошло.

— Спасибо, что ты со мной, Эли, — прошептала я, когда мы вошли внутрь.

— Всегда, Хлоя, — ответила она, и её простые слова звучали как обещание. Это было всё, что мне требовалось в этот момент.