Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

собираясь с силами, чтобы встать. Вчера он измотал себя до предела. Боль в голове немного утихла, но все кости ломило. Наконец он встал и проковылял в ванную; бросив взгляд в зеркало, увидел белую маску с праздника Всех Святых, с седеющей бородой и дырами вместо глаз. Неужели это его лицо? В ванной был душ, без всяких лягушек на кафеле. Дэн открыл холодную воду, разделся и полез под струю.

— Эй! — Это вернулась Арден. — Ты одет? Дэн замер, ругая себя, что не сообразил закрыть дверь.

— Сейчас надену что-нибудь и выйду. Подожди минуту.

Чем скорее он отделается от нее, тем лучше. Дэн закрыл воду, взял полотенце и вышел в переднюю комнату. Арден сидела в кресле у круглого столика, стоящего рядом с кроватью; на столике была разложена карта. Она по-прежнему была в синих джинсах, но сменила блузку на другую, бежевую.

— Безобразие, — сказала она, глядя на Дэна. — Ты выглядишь просто разбитым.

Дэн потянулся и начал массировать мышцы на плечах.

— Мне казалось, что я запер дверь, когда ложился. Как ты вошла?

— Я стучала, пока не отбила руки. И по телефону ты тоже не отвечал. Так что я взяла у дежурной запасной ключ. Я сказала ей, что мы путешествуем вместе. Взгляни сюда.

— Мы не путешествуем вместе, — сказал Дэн. Он заметил, что она разложила на столе его карту.

— Вот Ла-Пирр. Видишь? — Арден ткнула пальцем в точку, где шоссе 57 заканчивалось, упираясь в болота. — Приблизительно на двадцать пять миль южнее Хумы. Разве ты не говорил, что едешь в ту сторону?

— Не помню. А что, говорил?

— Да. Ты сказал, что едешь куда-то к югу от Хумы. Не так уж и далеко, судя по карте. Так куда же ты все-таки едешь?

Дэн склонился над картой. Ла-Пирр был в трех милях от городка с названием Чандалак, который лежал чуть южнее Вермильона. За Ла-Пирром на карте не было ничего, кроме болотистой местности под названием «округ Террибон».

— Дальше я тебя не повезу. Отсюда ты можешь добраться автобусом.

— Да, наверное, но я подумала, что раз ты едешь в ту сторону…

— Нет, — перебил Дэн. — Это невозможно. Она нахмурилась.

— Невозможно? Почему? Ведь ты едешь туда же, верно?

— Послушай, ты же совсем не знаешь меня. Я могу оказаться… кем-то, с кем ты никогда не согласилась бы путешествовать.

— Что это значит? Ты что, бандит с большой дороги или еще что?

Дэн вновь прилег на кровать.

— Я довезу тебя до автобусной станции. Это все, что я могу для тебя сделать.

Арден закусила губу и вновь посмотрела на карту. Потом перевела взгляд на Дэна; тот тем временем подложил под голову подушку и закрыл глаза.

— Можно я задам тебе личный вопрос?

— Попробуй, — сказал он.

— Что с тобой? Я имею в виду… ты болен? У тебя и впрямь нездоровый вид.

Дэн открыл глаза и уставился в потолок. Не было смысла это отрицать.

— Да, болен.

— Я так и думала. А что у тебя? СПИД?

— Лейкемия. Опухоль в мозге. И я до предела изношен. Так что — полный набор.

Некоторое время она молчала. Он слышал, как она шелестит картой, пытаясь сложить ее правильно. Потом Арден откашлялась.

— Спасительница может исцелить любую болезнь. Ведь ты слышал, что говорил Юпитер?

— Я слышал, что этот старик называл меня мистером Ричардсом и нес всякую чепуху.

— Это не чепуха! — возразила Арден. — И ты очень похож на мистера Ричардса. Он носил бороду и был приблизительно твоего роста. Я понимаю, почему Юпитер мог ошибиться.

Дэн вновь сел и взглянул на девушку.

— Послушай меня. Как я понимаю, ты пытаешься найти знахарку… которой, по моему мнению, вообще не существует… чтобы убрать это пятно с лица. И если ты собираешься верить сказкам полоумного старика, то, боюсь, будешь сильно разочарована.

— Юпитер не сумасшедший, и это вовсе не сказки. Спасительница существует. И оттого, что ты в это не веришь, она не перестанет существовать.

— Как раз потому, что ты хочешь верить, это не может быть правдой. Я ничего о тебе не знаю, но, мне кажется, тебе скорее следует обратиться к врачу, чем искать какого-то знахаря.

— Я обошла кучу дерматологов и специалистов по пластическим операциям. — В голосе Арден зазвучал презрительный холод. — И все они говорили одно и то же: такое пятно нельзя убрать без следа, и мое лицо навсегда будет обезображено шрамами. Кроме того, я не могу себе позволить такой дорогой операции. И ты прав — ты ничего обо мне не знаешь. Ты наверняка не знаешь, что значит жить с этим уродством. Люди смотрят на тебя, как на чудовище, которому не место среди них. В разговоре с тобой все смотрят в сторону. Это печать горькой судьбы — вот что это такое. Мой отец сказал так, когда мне было шесть лет. Потом он ушёл из дома за пачкой сигарет и не вернулся, а моя мать спилась. Я выросла в приюте и должна сказать тебе, что это не рай. — Она помолчала, а потом продолжала:

— Когда мне было пятнадцать лет, я угнала машину. Меня поймали и отправили на ранчо для трудных подростков недалеко от Сан-Антонио. Им управлял мистер Ричарде. Юпитер работал там конюхом, а его жена — поварихой. Мистер Ричарде относился к делу серьёзно, и за малейшую провинность нас жестоко наказывали. Но я прошла через все и получила паспорт. Если бы я выдержала, то теперь, скорее всего, умерла бы или попала в тюрьму. Я часто помогала Юпитеру на конюшне, а он рассказывал мне истории про Спасительницу. Говорил, что она может очистить мое лицо одним прикосновением. Он рассказал мне, что там, где он рос, каждый, знает о Спасительнице. — Она вновь замолчала; ее глаза чуть сузились, как будто она разглядывала какие-то далекие