Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

чтобы я остался. Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.

— О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.

Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.

— У вас чудесный дом, — заметил Дэн.

— Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе — это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.

— Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.

— Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.

— Да, — сказал он. — Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.

— Чертовски верно вы это сказали… — Дэн осёкся. — Гм… Прошу прощения.

— О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.

Дэн промолчал. Не убий, — подумал он про себя.

— Расскажите мне о своем сыне, — попросил Гвинн. — Сколько ему лет?

— Семнадцать. Его зовут Чед. Он… Он очень хороший мальчик.

— Вы часто с ним видитесь?

— Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.

— Мне представляется, мальчику нужен отец.

— Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.

— Как это, мистер Фэрроу?

— Я кое-что сделал не так, — сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.

Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:

— Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.

— Да, сэр. — Дэн кивнул. — Насчет этого вы правы.

— Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.

— Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. — Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.

— Любой проступок может быть прощен.

— Но только не мной. И не законом. — Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. — Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. — Он убрал стакан. — Но в жизни так не бывает, да ведь?

— Нет, — сказал Гвинн. — По крайней мере, в этой жизни.

— Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. — Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. — Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.

— Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, — сказал Гвинн, и черты его омрачились. — Ни у самого богатого, ни у самого бедного. — Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. — Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?

— Да.

— А не могли бы вы рассказать мне, что именно вы сделали?

Дэн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. В лесу звенели цикады.

— Сегодня я убил человека, — ответил он и заметил, что Гвинн перестал раскачиваться. — Управляющего в банке, в Шривпорте. Я не хотел этого делать.

Это случилось в какие-то секунды. Это было… Как дурной сон, и я хотел вырваться из него, но не смог. Черт возьми, я ведь даже никогда не был хорошим стрелком. Одна пуля, и его не стало. Я понял это сразу же, как только увидел рану.

— А что этот человек сделал вам?

Дэн неожиданно осознал, что исповедуется перед незнакомцем, но искренность в голосе Гвинна придала ему смелости.

— По сути, ничего. Я имею в виду… Банк конфисковал у меня машину. Я вышел из себя. Именно так. И начал громить его кабинет. А потом появился охранник и достал пистолет. Я его обезоружил. Бленчерд, тот человек, которого я застрелил, вытащил из ящика стола другой пистолет и хотел выстрелить. Я услышал, как он взвел курок. А потом выстрелил я. — Дэн вцепился в ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев. — Я попытался остановить кровотечение, а больше ничего не мог сделать. Пуля пробила артерию. По радио передали, что он скончался в больнице. Я понимаю, что полиция рано или поздно меня схватит, но до этого мне хотелось бы увидеться с сыном. Мне многое нужно ему сказать.

— Бог милосерден, — очень тихо проговорил Гвинн.

— О, нет, я не достоин милосердия, — сказал Дэн. — Мне просто хотелось бы получить немного времени, вот и все.

— Времени, — повторил священник. Он достал из кармана серебряные часы, щелкнул крышкой и взглянул на циферблат.

— Если вы не хотите, чтобы я сидел за вашим столом, — сказал Дэн, — я это пойму.

Часы Гвинна вновь заняли свое место в кармане.