Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы искренне верите, что ваших читателей это заинтересует?
— Меня, по крайней мере, заинтересовало.
— Проходите, пожалуйста. Я всегда счастлив побеседовать об Уитмене.
Профессор провел их через прихожую, где у стены стоял прекрасно сохранившийся ореховый стол. Через открытые двери прихожей с обеих сторон виднелись другие образцы антикварной мебели.
— Прекрасная коллекция, — произнес Питтман.
— Благодарю вас.
В гостиной все предметы тоже были антикварными.
— Американская работа, — охотно объяснил профессор. — От середины до конца XIX века. Этот секретер принадлежал Натаниелу Хоторну[4]. Тот ларец — Эмерсону[5]. А креслом-качалкой владел Мелвилл[6]. Когда была жива жена, — он посмотрел на стену с фотографией очень миловидной пожилой дамы, — мы увлекались коллекционированием.
— А что-нибудь из вещей Уитмена у вас есть?
— Старый лис шагал по жизни налегке. Но я все же ухитрился найти несколько предметов. Они в спальне. В том числе и кровать, на которой я сплю. — Все это профессор говорил не без гордости. — Присаживайтесь. Не хотите ли чаю?
— Чай — это прекрасно, — сказала Джилл. Следующие полчаса они обсуждали вопросы поэзии и проблемы недавно открытых стихов с одним из самых обаятельных людей, которых когда-либо приходилось встречать Питтману. Питтман завидовал этому человеку. Припомнив слова Фолсома о его покойной жене, Питтман удивился, как можно, достигнув столь преклонного возраста, так сохраниться, несмотря на искреннюю скорбь.
Наконец он почувствовал, что настало время задать ключевой вопрос.
— Благодарю вас, профессор. Вы чрезвычайно любезны. Я и так отнял у вас массу времени.
— Ничего подобного. Меня мало кто навещает. Особенно после смерти жены. Только благодаря ей я вел активный образ жизни. Даже студенты теперь не приходят, не то что в былые времена.
— Не могли бы вы просветить меня еще в одной области? Один мой друг ищет хорошую школу для сына. Хочет поставить его на рельсы, ведущие в Гарвард или Йель. В частности, подумывает о Гроллье.
— Академии Гроллье? В Вермонте? Но если ваш друг не очень богат и не слишком знаменит, его, пожалуй, ждет разочарование.
— Настолько элитное заведение?
— В Гроллье учится не более трехсот человек. Ежегодно туда принимают семьдесят мальчиков, и места обычно расписаны со дня рождения будущего ученика. Комната, питание и обучение обходятся пятьдесят тысяч в год, к этому надо добавить щедрые пожертвования родителей на развитие Академии.
— Нет, для моего друга это слишком накладно.
Профессор Фолсом согласно кивнул.
— Я против системы образования, построенной на богатстве и привилегиях. Но справедливости ради следует сказать, что учат в Гроллье превосходно. Немного жестко и консервативно, на мой взгляд, но превосходно.
— Жестко? Консервативно?
— Программа обучения строится без учета индивидуальности. Студенту навязывают знания вместо того, чтобы дать ему возможность самостоятельно овладевать ими. Латынь. Греческий. Всемирная история с уклоном на Великобританию. Философия, в частности античная. Политология. Европейская литература, опять-таки с упором на Великобританию. Совсем мало литературы американской. Возможно, именно поэтому я не испытывал энтузиазма в отношении Гроллье. Экономика, алгебра. И, конечно, спорт. Мальчишка, обучающийся в Академии, если он не преуспеет в спортивных дисциплинах — в первую очередь в футболе и академической гребле, видах командных, — очень скоро оказывается отторгнутым.
— Соучениками?
— И самой школой, — ответил профессор. Он как-то вдруг постарел и выглядел очень усталым. — Цель Гроллье — вырастить игроков, способных выступать в команде под названием «Истеблишмент». Как вам известно, нонконформистское поведение вовсе не считается достоинством в обществе патрициев. Элите прежде всего требуются осторожность вкупе с консенсусом. Студентов там учат думать и поступать, как положено членам узкого круга, чьи интересы им предстоит выражать в будущем. На этом и построена вся система воспитания, — как физического, так и духовного.
— Очень похоже на программирование личности, — заметил Питтман.
— В определенном смысле любое обучение является таковым, — заметил профессор. — Но Гроллье дает прекрасную подготовку. Многие выпускники стали известными людьми. — Он назвал имена нескольких послов, губернаторов и одного президента Соединенных Штатов. — И это не считая многочисленных крупных финансистов.
— Кажется, Джонатан Миллгейт тоже учился там?
— Да, среди дипломатов есть много выпускников Гроллье. Юстас Гэбл. Энтони Ллойд.
Эти имена прозвучали настолько неожиданно, что Питтман вздрогнул.
— Юстас Гэбл? Энтони Ллойд?
— Советники многих президентов. Они добились таких успехов на поприще дипломатии, что их стали называть «Большими советниками».
Питтман изо всех сил старался скрыть охватившее его возбуждение.
— Какая прекрасная школа! — только и произнес он.
— Для некоторых весьма специфического типа высокорожденных учеников.
18
Когда они вышли из здания, тени сгустились и заметно похолодало. Весь дрожа, но вовсе не от холода, Питтман в конце тупика поднялся по ступеням на променад высоко над Ист-Ривер. Джилл последовала за ним.
— Академия Гроллье. И не только Миллгейт, но и Юстас Гэбл, и Энтони Ллойд.
— "Большие советники", — добавила Джилл.
— Впервые слышу об этом. — Питтман повернулся к Джилл. — Как вы думаете, не учились ли там и остальные — Уинстон Слоан, Виктор Стэндиш?
— Допустим, учились. Ну и что из этого?
— Да... Что же такое связано с Академией Гроллье, что «Большие советники» решили убить Миллгейта, а вину взвалить на меня? Они убили отца Дэндриджа и ... Только для того, чтобы никто не понял, почему Миллгейт одержим мыслью о Гроллье.
— Может быть, мы заблуждаемся и Миллгейт просто бредил?
— Нет, — настойчиво произнес Питтман. — Если я в это поверю, у меня не останется надежды достигнуть цели. И тогда придется все бросить. Оборвется ниточка, за которую можно ухватиться. — Опять его стала бить дрожь, и чувствовал он себя отвратно, ощущая тяжесть оружия, которое таскал за собой. — Но допустим, это был бред... Что дальше? Как быть с вами? Вы не можете вернуться домой, не можете использовать кредитную карточку, чтобы снять номер в отеле. Вас сразу найдут.
— А вы где намерены провести ночь?
Питтман не ответил.
— А где до этого ночевали? — не унималась Джилл. — Где?..
— В парке на скамье и еще на полу в зале ожидания в реанимации.
— Боже мой!
— Может быть, обратиться в полицию — это не такая уж плохая идея? Позвоните. Не исключено, что они защитят вас.
— Надолго ли? А что будет, когда снимут охрану? Решено. Я остаюсь с вами, — заявила Джилл.
— Смотрите, как бы потом не раскаяться.
— Но сейчас это самый приемлемый для меня вариант. К тому же вы забыли об одном обстоятельстве.
— Ваши деньги?
— И деньги тоже. Мне, конечно, не надо зарабатывать на жизнь. Я просто люблю свою работу. Она мне нужна. И сейчас...
— Что сейчас?
— Меня замучает совесть, если вы потерпите неудачу. Вам необходима помощь.
Питтман с трудом сдерживал обуревавшие его чувства. Он лишь осмелился прикоснуться к ее руке и произнес:
— Спасибо.
— Если не я, то кто сменит повязку на вашей руке?
Питтман улыбнулся.
— Вам следует чаще улыбаться, — заметила Джилл.
Питтман устыдился своей радости, и улыбка угасла.
Джилл посмотрела в сторону Ист-Энд-авеню.
— Я должна позвонить в больницу, сказать, что не выйду на дежурство. Они еще успеют найти замену.
Джилл вышла из телефонной будки обескураженная.
— Что-то не так?
— Моя начальница в реанимации... К ней обращалась полиция.
— Полицейские обыскали вашу квартиру и таким образом вышли на больницу.
— Еще начальница сказала, что ей звонил кто-то из моих друзей, сообщил, что со мной все в порядке, но на работу я не выйду.
— Кто бы это мог быть?
— Какой-то мужчина.
Питтман весь напрягся.
— Это люди Миллгейта. Пытались прикрыть операцию. Если бы вы и оказались сегодня в больнице, то уж точно не на шестом этаже. Но ваша начальница не стала бы беспокоиться и звонить в полицию, потому что ваш «друг» сообщил, что с вами все в порядке.
— Вот теперь мне по-настоящему страшно.
— Но мы так и не решили, где заночуем.
— Есть идея.
— Какая же?
— Двигаться дальше, не останавливаясь.
— Ну тогда я просто загнусь.
— Не обязательно. Вам нужно побывать в библиотеке, но она откроется только завтра.
— Дааа... — протянул Питтман.
— Однако библиотеки имеются и в других городах. Вместо того, чтобы ждать до завтра, сядем в поезд. Там вполне можно поспать.
- Братство Розы - Дэвид Моррелл - Триллер
- Найди меня - Эшли Н. Ростек - Боевик / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Триллер
- Во сне и наяву - Полина Чернова - Триллер
- Бар - Дмитрий Сергиенко - Триллер
- День похищения - Чон Хэён - Детектив / Триллер
- Грани пустоты (Kara no Kyoukai) 01 — Вид с высоты - Насу Киноко - Триллер
- Солги ей - Ли Мелинда - Триллер
- Часы пробили смерть - Джейн Андервуд - Триллер
- Левиафан - Дэвид Линн Гоулмон - Триллер
- Пускающие слюни - Мэтт Шоу - Триллер