Как научиться врать - Анна Ветер

Ему никто не ответил. Ответ на этот вопрос знал только его высочайшее властительство милорд Ксеноуф.

Глава одиннадцатая

ЛЕГЕНДА

После минутного молчания Клио громко заявила:

– Я хочу наконец переодеться! Немедленно! Если я еще немного похожу в платье, то стану закоренелой кокеткой или еще хуже… А если в туфлях, то останусь без ног!

– Извини, переодеться пока не получится, – ответил ей Николай.

– Это еще почему?

– Я случайно уронил в начале переправы рюкзаки с нашими вещами, и они насквозь промокли. Нужно найти укромное место и все развесить.

Клио скосила глаза на рюкзаки. В общем-то они были непромокаемые, но, переполненные едой, не были затянуты сверху. Так что вода просто залилась внутрь и все перемочила.

– Шикарно! Сногсшибательно! Великолепно! Кое-кто подмочил наши вещи, а страдать от этого буду только я!

– Мы тоже страдаем… за тебя, – попробовал успокоить ее кот.

– Благодарю! Мне стало намного легче!

Клио, сердито пыхтя, зашагала вперед. Шагалось теперь немного легче. Немного. Туфли по-прежнему давили и стирали ноги, появилась лишь возможность шагать чуть шире – длина платья теперь это позволяла. Когда ей это до смерти надоело, она приостановилась и театрально схватилась за голову.

– Ой, я падаю! – воскликнула Клио, и Николай тотчас очутился возле нее.

– Куда? – удивился он.

– В обморок!

– Но тут же жестко, удариться можно!

– Вот и лови меня, – простонала Клио, мечтая о том, чтобы Николай понес ее на руках.

– Зачем? Если ты хочешь упасть, я мешать не стану, ато опять претензии будут… – Он взвалил тяжелые мокрые рюкзаки на спину и пошел дальше.

Клио немного поскрипела зубами, сняла туфли, взяла их в руки и, осторожно шагая по земле, принялась догонять Николая. Поднимаясь выше и выше, Клио ясно ощутила, что почва становится с каждым метром все холоднее. Наконец ноги у нее начали немного подмерзать, пришлось вновь надевать туфли. Ко всему прочему деревья неожиданно расступились, и Клио увидела причину внезапного похолодания. Впереди, примерно в сотне метров, начиналась голая гора, сплошь покрытая снегом.

– Так, стоп, – проговорила она и замерла на месте. Николай с Мурзиком тоже остановились и оглянулись на Клио.

– Ты чего остановилась?

– Конечно, ты, может, не заметил, но я как-то не совсем одета для подобной прогулки, – тихо начала она и громко закончила; – Я еще не совсем из ума выжила, чтобы в вечернем платье по заснеженным горам бегать!

– Да уж, там, я думаю, холод такой, что скорее вечернюю фуфайку и вечерние валенки надевать нужно, – согласился Николай. – Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю спуститься немного вниз, развести костер, просушить наши вещи и только после того, как я переоденусь, двигаться дальше!

– Хорошо, как скажешь.

Спускались до тех пор, пока трава не стала снова густой и высокой, что означало только одно – почва здесь была значительно теплее, а значит, можно было приемлемо переночевать. Хворост для костра собирали все вместе, только Клио ходила вокруг присмотренного ими места, Мурзик – в зоне немного пошире, а Николай имел самую обширную площадь для поисков. Размоченную еду тоже пришлось подсушивать, как и одежду, которая висела теперь на сучках и на единственной имеющейся в наличии веревке.

Подаренные единорогами одеяла грели лучше всяких ковриков и спальных мешков вместе взятых. К тому же для верности решили спать все вместе, так сказать, в куче. Поэтому Клио, как только стали подсыхать футболки, быстро заменила одной из них свое порядком поднадоевшее платье.

– Кайф! – вымолвила она, вытягивая под одеялом ноги, освобожденные от туфель. – Больше не буду надевать платья! Столько с ними мороки! – Достав свою любимую черненькую коробочку, она вставила наушники в уши.

– Как тебе не надоедает постоянно слушать плеер? – пожал плечами Николай. – Я, конечно, тоже люблю музыку, но слушать ее постоянно…

– Музыка меня успокаивает, – ответила Клио и прикрыла глаза.

– Не лучше ли тогда слушать музыку леса, пока есть возможность? Это намного красивее.

– Наверное, – пожала она плечами. – Но со своими привычками расставаться очень сложно. Да и стимула пока нет с ними расставаться.

– А какой тебе нужен стимул?

– Не знаю. Ну, к примеру, сказали бы мне, что от этого зависит чья-то жизнь или судьба…

– А ради моей жизни или судьбы ты бы рассталась с плеером? – неожиданно спросил Николай.

– А что с твоей судьбой? С твоей судьбой все в порядке. Вон ты у нас кто – Король! Это звучит гордо! – перевела стрелки Клио.

– Перестань, это еще не доказано. И я совсем не хочу быть Королем.

– Брось! Зато представь, как ты сообщишь эту новость своим предкам, они будут просто счастливы, узнав, что их сыночек королевских кровей и скоро сядет на трон!

– Мои родители не смогут порадоваться за меня.

– Ты детдомовский!!! – Клио даже привстала.

– Нет, почему же. Просто мои родители умерли.

– Извини, – виновато пролепетала Клио.

– Да ничего. – Николай посмотрел на костер. – Отец умер пять лет назад. Утонул в реке, спасая медвежонка. А мать после его смерти стала очень рассеянной и спустя пару лет попала под машину. Так вот.

Повисло молчание. Мурзик давно спал и в разговоре не участвовал. Лишь потрескивание веток в костре да едва слышный шелест ветвей иногда нарушали полную идиллию.

– Значит, нас, сироток, теперь двое, – с наигранной веселостью произнесла Клио.

– Твои родители тоже умерли? – Николай недоверчиво посмотрел на нее.

– Нет. Живы-здоровы. Так уж сложилось… – Предотвращая любые вопросы на эту тему, Клио быстро нырнула под одеяло и уже оттуда проговорила: – Завтра рано вставать – будем дрыхнуть. Спокойной ночи!

Она услышала, как Николай вздохнул и, подбросив в костер еще веток, тоже полез под одеяло спать.

Клио долго лежала с закрытыми глазами. Сон упрямо не приходил. Она поворочалась и, поняв, что не уснет, открыла глаза. Мириады звезд весело кинулись ей подмигивать, стараясь перещеголять своих подружек. С минуту Клио смотрела на звездное небо, потом на нее нахлынули воспоминания.

Отца она в лицо не помнила, только по свадебным фотографиям матери. Он оставил их с матерью, когда маленькой Тане было полтора года. Еще пару лет он поприсутствовал на ее днях рождениях и больше не показывался. Где он и что с ним, они не знали, лишь нерегулярно приходящие на сберкнижку матери мизерные алименты говорили о том, что он еще жив. Стали они жить вдвоем. Эти светлые годы Клио вспоминала с тоской. Как им было хорошо вдвоем! Мать была строгой, но ужасно ее любила, и Танюшка платила ей тем же. Мать ни в чем не стесняла свое чадо и, когда подросшая Татьяна собралась ехать учиться в другой город, она украдкой всплакнула и начала копить деньги на дорогу дочери.

Первые месяцы, когда Клио, поступив в заветный институт, поселилась в общаге, мать звонила чуть ли не каждый день, а сама Клио на каждые каникулы летала домой… На третий год звонок из дома раздавался раз в месяц, а блудная дочь посещала свою родительницу раз в год, на Рождество.

Приехав домой в очередной раз, Клио застала там элегантного и до жути вежливого друга матери. Позже мать смущенно призналась, что они собираются пожениться. Квартира остается Клио, а мать переезжает в дом к супругу. Клио от души порадовалась за счастливую мать и укатила обратно в общагу. На регистрацию брака она не поехала – позвонила по телефону и поздравила по радио.

Звонки становились все реже. Клио, будучи обычной студенткой, а студенты, как известно, каждый день веселятся и тусуются, этого как-то не замечала, да и застать ее было непросто. Отчуждение матери стало явным, когда Клио в самый паршивый день за всю свою недолгую жизнь решила поискать материнского сочувствия и поддержки и набрала трясущимися руками, отмахиваясь от слез, новый телефонный номер матери далеко за полночь.

– Алло! – кинулась Клио на грудь родительнице.

– Это кто? – заспанный голос матери звучал недружелюбно.

– Мама, это я. Мне плохо…

– Что случилось? Нужен врач?

– Нет. Мне ужасно тоскливо, я по тебе соскучилась…

– Я тоже, дорогая. Но это еще не повод звонить в три часа ночи и будить весь дом. Андрей (ее новый муж) очень устал. Давай поговорим завтра. Хорошо? Вот и умничка. Спокойной ночи.

И короткие гудки в трубке. Клио впервые за несколько лет горько разрыдалась. Она не успела, а теперь уже и не хотела рассказать матери, что сегодня она была свидетелем измены своего Лешки с Катькой со второго курса. Что ее лишили на месяц стипендии за то, что она спустила этого гада Леху с лестницы, а он случайно завалился на декана. Что какой-то мальчишка вырвал у нее из рук сумку, когда она возвращалась в общежитие, и быстро скрылся, запрыгнув в проходящий автобус, и что она сейчас сидит на полу рядом с дрыхнущим вахтером, так как ключей у нее от комнаты нет, а ее соседка Любка где-то шляется. Клио рыдала битый час, пока здесь же, привалившись к тумбочке, и не уснула.