Тайна красного чемодана - Анри Магог

– Итак, до вечера! Желаю успеха! – сказал он уже в дверях.

Дольчепиано взял меня под руку и вывел из комиссариата. Я не сопротивлялся. Он снова был в отличном настроении духа и старался быть со мной как можно любезнее.

– Надеюсь, что все бывшие между нами недоразумения окончились, дорогой мистер Вельгон, – весело произнес он. – Вы не должны сердиться на меня за мое немного суровое обращение с вами. У меня не было другого способа заставить вас проехаться в моем обществе в Марсель. А между тем это было необходимо. С другой стороны, мне было также необходимо ваше полное доверие. Надеюсь, теперь вы мне в нем не откажете.

– На три часа, не больше, – сухо произнес я.

– Этого будет достаточно, – уверенно сказал он. – Но неужели в течение всего этого времени вы будете на меня дуться? Полноте, мистер Вельгон. Мне так хотелось бы восстановить между нами прежние добрые отношения. Неужели в вас говорит профессиональная зависть, мистер Падди?

– Ничего подобного! – поспешно ответил я.

– Какая же может быть другая причина? Признайтесь, что вы не можете простить мне моего вмешательства в ваше дело. Но ведь это не моя вина. Признаюсь вам откровенно, что еще до встречи с вами на дороге в Месклу я имел в виду заняться расследованием этого дела. Но когда я узнал от вас, кого вижу перед собой, я, конечно, не решился конкурировать с такой знаменитостью, как вы, и отказался от своего намерения. Поэтому я и представился вам под видом скромного автомобилиста. Даю вам слово, что у меня не было при этом другого намерения, кроме желания быть свидетелем вашей деятельности. Но нельзя безнаказанно приближаться к огню, будучи так легковоспламеняемым, как вы и я. Несмотря на все свои старания, я не мог удержаться от искушения принять участие в ваших розысках. Мне посчастливилось больше, чем вам. Может быть, потому, что у меня на глазах не было повязки, как у вас.

– Повязки? Что это значит? – удивился я.

– Не сердитесь! Ничего нет постыдного в том, что человек влюблен. Но для сыщика это состояние хуже всякой болезни, и я надеюсь вас вылечить.

– Никогда! – возмутился я.

– Не следует произносить таких решительных слов, – спокойно продолжал он. – Поговорим лучше откровенно. Перестаньте хмуриться. Не хотите ли пройтись по городу, мистер Вельгон, как два добрых товарища? Я прошу вас посвятить мне только три часа.

– Хорошо, – согласился я. – И чтобы доказать, что я не сержусь на вас за то, что вам удалось лучше меня постичь суть дела, я, в свою очередь, сделаю вам маленькое признание.

– Пожалуйста.

– После чего я уеду в Геную. Таким образом я опоздаю только на двенадцать часов. Не думаю, чтобы это повлекло за собой какие-нибудь последствия.

– Поступайте, как хотите, – сказал Дольчепиано, – вы будете вполне свободны. Как только убийца несчастного господина Монпарно будет арестован, я не стану надоедать вам своими преследованиями.

– Неужели вы действительно так уверены, что вам удастся его найти и арестовать? – с любопытством спросил я.

– Вполне. Я руководствуюсь в данном случае целой серией обстоятельств, следующих одно за другим в чисто математическом порядке. Я давно уже мысленно решил эту задачу и мог бы посвятить вас в нее даже сейчас. Но я предпочитаю ознакомить вас с ней постепенно, чтобы вы решили ее сами. Тогда уже в вас не останется ни малейшего сомнения.

– Вы пробуждаете во мне уснувшее любопытство.

– Профессиональное, мистер Вельгон?

– Профессиональное, – улыбнулся и я.

– В таком случае, двинемся в дорогу. Что вы скажете по поводу маленькой прогулки в гавань? В это время приходят два или три парохода, мы можем полюбоваться этим зрелищем.

– Как хотите, – сказал я, слегка удивленный, не находя никакой связи между обещанным им раскрытием тайны и этой прогулкой.

– Значит, решено! – весело произнес итальянец. – Предварительно мы зайдем в маленький ресторанчик на углу набережной, съедим там по десяточку устриц, разопьем бутылочку вина и затем двинемся в путь.

Мог ли я от этого отказаться?

Час спустя, с сигарами в зубах, мы уже садились в лодку в старой гавани.

– К пристани! – приказал Дольчепиано лодочнику.

Я задумчиво смотрел на колыхавшуюся передо мной зеркальную синеву моря. На душе было как-то особенно легко. Мое приключение кончалось лучше, чем я мог ожидать. Арест убийцы господина Монпарно окончательно рассеет мучившие меня мысли. Еще несколько часов, и я буду на дороге к Генуе, свободный от каких бы то ни было забот и опасений. Будущее не казалось мне уже мрачным, так как все осложнения исчезали сами собой. Я почти доброжелательно посмотрел на Дольчепиано.

– Он не дурной человек! – подумал я. – Немного оригинален в своих поступках. Но разве не говорят, что цель оправдывает средства. Я попрошу его замолвить за меня слово Падди Вельгону, он, наверно, согласится оказать мне эту услугу.

Согласившись подождать обещанного решения задачи и присутствовать при нем в качестве зрителя, я спокойно откинулся назад, прислонясь спиной к борту лодки, и затянулся дорогой ароматной сигарой. Между тем наша лодка миновала форт Сен-Жана и стала приближаться к пристани. Еще издали мы увидели вырисовывавшийся на пестром фоне набережной белый силуэт подходившего к пристани парохода.

«Регина-Елена», – прочитал я надпись на корме. Дольчепиано, в свою очередь, внимательно посмотрел на пароход.

– Откуда он? – спросил мой спутник у лодочника.

– Из Генуи.

– Тот самый, который должен был прийти сегодня утром?

– Да, он опоздал.

Дольчепиано обернулся и хлопнул меня по плечу.

– На этом пароходе приехал убийца господина Монпарно, – сказал он по-итальянски.

– Откуда вы знаете?

– Я так думаю. По некоторым соображениям, он мог приехать только морем. А так как мне известен день его приезда, то я и предполагаю, что он находится на этом пароходе.

– В таком случае, бежим скорее на пристань, – заторопился я, так поспешно вскакивая с места, что чуть не опрокинул лодку.

– Не торопитесь! – улыбнулся Дольчепиано, усаживая меня на место. – Иначе вы рискуете добраться до пристани вплавь. Для большей полноты картины представим нашему приезжему два часа свободы и вернемся самым спокойным образом на берег.

– Но тем временем он может… – начал я.

– Будьте покойны, он от нас не уйдет. Подъезжайте к берегу, – обратился он к лодочнику. – Мы хотим сойти.

К моему великому неудовольствию, мы еще далеко нескоро добрались до пристани. Наконец этот желанный момент настал, и, выскочив из лодки, мы очутились на набережной.

В двух шагах от нас, у входа на пристань, прогуливался, с сигареткой в зубах, какой-то субъект. Дольчепиано направился в его сторону.

– Приехал? – прошептал он, проходя мимо него.

– Приехал! – ответил тот, смотря в сторону.

– Где?

– Hotel des Deux-Mondes. Комната 10-я.

– Отлично!

Итальянец с довольным видом отвел меня в сторону.

– Он у нас в руках, – сказал он.

– Но кто он? Кто? – воскликнул я, сгорая от нетерпения.

Дольчепиано улыбнулся и вынул из кармана часы.

– Вы это узнаете через два часа, – флегматично произнес он. – А теперь за дело!

Полчаса спустя мы уже подходили к гостинице des Deux-Mondes. Я заметил, что чем более мы приближались к месту пребывания таинственного незнакомца, тем внимательнее всматривался Дольчепиано во встречающиеся нам на пути лица.

Подойдя к гостинице, он прежде всего убедился, что нас никто не видит из окон. Мы вошли в подъезд. На первой площадке лестницы помещалась контора.

– Старайтесь не шуметь! – прошептал Дольчепиано, осторожно открывая дверь.

В конторе никого не было. Итальянец поспешно подошел к доске, на которой висели ключи от комнат. На одной из медных пластинок стояло число 10.

Он мгновенно снял ключ с доски и сунул себе в карман.

Затем так же осторожно затворив дверь, он снова шумно распахнул ее перед собой.

– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он.

Это было послеобеденное и вместе с тем служебное время. Гостиница казалась пустой. Одна часть жильцов разошлась, другая спала.

В верхнем этаже послышались чьи-то медленные шаги и на площадке лестницы появился заспанный лакей.

– Есть у вас комната? – спросил Дольчепиано.

– С двумя кроватями? Есть, двенадцатый номер. В пять франков.

– Мы ее берем. Дайте квитанцию от вашего багажа, – обратился он ко мне.

– Она у вас, – ответил я, тут только вспомнив, что Дольчепиано по приезде в Марсель сдал мой чемодан на хранение…

– Вы правы! – сказал он, вынимая из кармана квитанцию. – Отправьтесь на вокзал и привезите багаж, – добавил он, передавая квитанцию лакею. – А пока проведите нас в нашу комнату, мы хотим привести себя в порядок после дороги.

Лакей исполнил приказание и, осмотрев, есть ли в предназначенной нам комнате вода и полотенца, оставил нас одних. Дольчепиано дал ему спуститься с лестницы.