Тайна красного чемодана - Анри Магог

– Разве не я нашел украденные вещи и арестовал вора?

– Это еще не имеет такого большого значения, – возразил я. – Вы отлично знаете, что господина Монпарно убил не Саргасс.

– Поэтому-то я и хочу докончить мою задачу, вернее, вашу задачу, дорогой… господин X! За этим только я и везу вас в Марсель. Я бы никогда не простил себе, если бы арестовал убийцу господина Монпарно не в вашем присутствии.

Его апломб начал производить на меня впечатление.

– Как! вы думаете?.. – начал я недоверчиво.

– Я думаю, что сообщник Саргасса, человек в блузе и сапогах на тонкой подошве, будет сегодня в Марселе. Прочтите еще раз эту телеграмму, мистер Падди, прочтите хорошенько! «А.Б. уехал из Генуи. В понедельник будет в Марселе».

Он торжествующе вертел перед моим лицом уже показанную им мне телеграмму.

Я вдруг почувствовал, как какая-то холодная волна залила мне сердце. А.Б. Марсель. Это были те самые слова, которые я прочел на марках, полученных, по словам госпожи Монпарно, Софи из Италии, что, однако, усиленно отрицала молодая девушка, уверяя меня, что, наоборот, она сама отсылает их в Геную.

Неужели она солгала? Неужели инициалы А. и Б. означали не меня, а совершенно другое лицо?

Но я сейчас же овладел собой. Насмешливая улыбка, с которой смотрел на меня Дольчепиано, вернула меня к действительности.

Сомнений не было. Он лгал и на этот раз, лгал по обыкновению, стараясь отравить мою душу ядом подозрений.

Но его старания были тщетны. Теперь я видел его насквозь и не мог уже подпасть под его влияние.

– Довольно лжи, Карло Дольчепиано! – холодно произнес я. – Вы меня не введете в заблуждение этой телеграммой, сфабрикованной вами самим на основании моих собственных рассказов. Я отлично знаю, кого подразумевают эти инициалы. Мало того, мне известно все содержание письма, написанного на оборотной стороне марок. Все это не имеет никакого отношения к убийству господина Монпарно. Если у вас нет другого основания тащить меня за собой в Марсель, откажитесь от своего намерения, так как я отлично знаю, где находится убийца и кто он. Сообщник Саргасса не кто иной, как вы сами, Карло Дольчепиано, и вас не спасут никакие ухищрения.

Я ожидал, что он выйдет из себя. Но он выслушал меня до конца, не переставая улыбаться. Этот человек действительно был для меня загадкой. Я не мог понять, что таилось за его улыбкой – страх, негодование или просто-напросто насмешка.

– Отвечайте же! – воскликнул я, изведенный его молчанием. – Разве вы не слышали моего обвинения?

– Бросим шутки! – сказал он вдруг серьезным тоном. – В данное время я ничего не могу вам ответить. Вы недостаточно хладнокровны, мистер Вельгон. Благодаря этому вы не можете уяснить себе положение вещей. Если бы вы постарались это сделать, я снял бы с вас эти не совсем удобные игрушки и попросту попросил бы вас иметь терпение и дать мне время доказать вам свою искренность.

– Говорите это другим, а не мне! – раздраженно воскликнул я.

– Вот видите! Поэтому пеняйте на себя. Вы сами виноваты, если я принужден принимать с вами несколько крутые меры. По приезде в Марсель я отвезу вас к одному лицу, которое сразу внушит вам доверие. До тех пор, вместо того, чтобы говорить друг другу дерзости, будем лучше молчать и курить.

Он закурил сигару и погрузился в молчание. Я не нашел нужным что-либо ответить и всю остальную дорогу до Марселя делал вид, что не замечаю его присутствия.

Между тем я начинал все более и более беспокоиться. Главным образом меня тревожил вопрос о Софи. Так или иначе, я должен был вырваться из когтей этого негодяя.

– Если бы я мог его арестовать, – подумал я. – Это хоть отчасти вознаградило бы меня за все мои неудачи и заставило бы моих судей отнестись ко мне с некоторой снисходительностью. Но как это сделать? Я положительно не знал, что придумать.

«Если я закричу, я только испорчу дело, – думал я. – Он оставит меня в руках полиции и сам исчезнет. Таким образом, мое положение еще ухудшится».

Тем не менее другого средства не было. Между тем наш поезд уже подходил к Марселю.

Кондуктор открыл дверь нашего купе.

«Что он теперь предпримет? – думал я, искоса поглядывая на Дольчепиано. – Может быть, он в такой же нерешительности, как и я».

Открыв дверь, кондуктор хотел пройти дальше, но мой спутник вернул его назад.

– Позовите мне, пожалуйста, жандарма или полицейского агента, – сказал он ему.

Прошло несколько секунд. Я терпеливо ожидал, чтобы он попросил меня следовать за ним. Но Дольчепиано продолжал стоять в дверях купе, спокойно насвистывая какую-то мелодию.

– Немного терпения, – бросил он мне через плечо. – Вот, кажется, идет агент. Надеюсь, что его присутствие вернет вам спокойствие.

Эти слова снова вывели меня из себя.

– Вы, кажется, забыли, что я могу вас арестовать, – пригрозил я.

Дольчепиано мгновенно обернулся ко мне.

– Именем закона! – насмешливо произнес он, опуская руку ко мне на плечо. – Кто из нас, по-вашему, больше похож на арестованного?

Я вскрикнул от ярости.

– Я отплачу вам тем же! – чуть не задохнулся я от волнения.

– Возможно! – холодно ответил он. – Но не думаю, чтобы вы сделали это удачнее меня.

В эту минуту в дверях купе показался агент.

– Чем могу служить? – спросил он, поднося руку к кепи.

– Помогите мне забрать этого молодца, товарищ! – сказал Дольчепиано.

– А что, сопротивляется? – улыбнулся агент, беря меня под руку.

– Ничего подобного! – воскликнул я. – Я готов сейчас же следовать за вами при условии, что вы прихватите с собой и этого господина.

Я указал головой на итальянца.

– Не бойтесь! – произнес тот шутливым тоном. – Я никогда не бросаю на произвол судьбы своих друзей.

Он взял меня за другую руку.

– Пойдемте, мистер Падди Вельгон. В добрый путь! Довольно вы разыгрывали из себя сыщика, теперь сыграйте роль вора.

Как ни было мне тяжело в эту минуту, я не мог не признаться самому себе, что эти слова удивительно подходили к моему настоящему положению. Увы! если я находился теперь в Марселе, с закованными в кандалы руками, сопровождаемый довольно-таки нелестным для моего самолюбия эскортом, этим я обязан только одному своему желанию разыграть из себя сыщика. Таким образом, поддерживаемый с одной стороны Дольчепиано, с другой – агентом, я вышел из вагона и прошел, сопровождаемый недоброжелательными взглядами любопытных, к выходу.

Около самых дверей мы встретились лицом лицу с каким-то господином, в котором я сразу заподозрил инспектора полиции. Он остановил нас и обратился к Дольчепиано:

– Приказ об аресте?

Передо мной блеснул луч надежды. Допрос, какой бы он ни был, должен выяснить положение вещей, тем более, что я буду иметь возможность рассказать всю правду.

– У меня нет его, – лаконически ответил итальянец, не теряя присутствия духа.

– Каким же образом?.. – нахмурил брови полицейский.

– Я объясню главному комиссару, к которому я и направляю арестованного.

– Хорошо! – согласился тот. – Сопровождайте! – приказал он агенту, поворачиваясь к нам спиной.

– Ничего! – пробормотал я. – Подождем. Поговорим у комиссара. Там уж волей-неволей, а придется меня выслушать.

Мы вышли с вокзала.

– Приведите экипаж! – приказал агенту Дольчепиано. – Я за него плачу.

Агент послушно исполнил приказание, и несколько секунд спустя мы уже ехали по улицам Марселя.

Само собой разумеется, я не спускал глаз с итальянца, следя за каждым его движением. Но он вел себя вполне корректно и переезд с вокзала в комиссариат совершился без всяких инцидентов. По прибытии туда, агент ввел меня в приемную, между тем как Дольчепиано прошел прямо в канцелярию главного комиссара.

Минут десять спустя, он вышел оттуда в сопровождении пожилого, разукрашенного орденами, господина, при виде которого агент вытянулся в струнку.

– Господин главный комиссар! – обратился ко мне итальянец, и по губам его скользнула улыбка.

Ловким движением руки он мгновенно снял с меня наручники.

– Милостивый государь, – обратился ко мне вошедший, – вы можете вполне довериться господину Дольчепиано, и все, что вы от него услышите, – сущая правда.

Я не верил своим ушам.

– Я прибавлю еще два слова от себя, – сказал итальянец. – Я даю торжественное обещание арестовать здесь, на этом самом месте, не позже, как через три часа, виновника исчезновения господина Монпарно, и надеюсь, дорогой мистер Вельгон, что, имея в виду данную мне господином комиссаром аттестацию, вы не откажетесь оказать мне свою помощь!

Глава XIII

Доказательства преступления

Я был до такой степени поражен словами главного комиссара и не менее изумительным заявлением Дольчепиано, что буквально не был в состоянии связать ни одной фразы. Все мысли мои спутались. Я пробормотал несколько отдельных слов, которые, видимо, были приняты комиссаром за согласие на предложение итальянца, так как он пожал ему руку и вышел из комнаты, покровительственно кивнув мне головой.