Трое против Пинкертона - Роман Елиава

пойти и выяснить что происходит.

В назначенный час Иван стоял на углу темной улочки, уходившей в глубь Манхеттена. На остров опускались сумерки. Позади Трегубова в свете фонарей оживленно гудели пешеходы, начиналась вечерняя жизнь на Бродвее. В сгущающейся темноте улицы появилась фигура. Она приближалась к Ивану.

– Александр? – осторожно спросил Трегубов.

– Да, это я, – ответил ему голос Станкевича, а через несколько секунд отсветы с Бродвея упали на его настороженное лицо.

– Вы узнали адрес Надеждина?

– Нет, – приблизился к Ивану Станкевич.

– Тогда зачем же Вы позвали меня сюда?

– Сказать, что Надеждин снова уехал в Москву.

Станкевич словно невзначай сделал ещё шаг, приблизился к Трегубову вплотную и сунул руку в карман. Иван кашлянул.

– Вы в этом уверены, что он в Москве? – спросил Михаил.

Торотынский внезапно вышел из-за угла и встал рядом с Иваном. Лицо Станкевича заметно исказилось. Он вынул пустую руку из кармана и немного отступил.

– Так вы вдвоем, – невольно вырвалось у него.

– Да,– ответил ему Иван, – что-то не так?

Внезапно Станкевич развернулся и резко побежал вглубь улочки. Трегубов и Торотынский быстро переглянулись и кинулись следом. Они не отставали от беглеца, поэтому даже в сумерках заметили как тот юркнул в какую-то дверь. Иван подбежал первым и заглянул в неё. Куда-то вниз уходили ступеньки. Из-за сумерек окна давали мало света, что там внизу было плохо видно, но Трегубов, а за ним и его товарищ, не раздумывая ринулись вниз, туда, где глухим эхом распространялись звуки шагов Станкевича. Через минуту друзья оказались в большом мраморном холе, в одной из стен которого непроницаемой тьмой зияло отверстие тоннеля. Трегубов хотел кинуться в него, поскольку звуки издаваемые беглецом слышались именно оттуда. Они постепенно удалялись и становились тише. Однако Михаил остановил Ивана, схватив его за плечо.

– Стой, – глотая воздух легкими сказал он. Там тоннель, который соединяется с другими тоннелями Нью-Йорка, без карты и фонарей мы мгновенно заблудимся. Нам его не догнать. Думаю, он заранее подготовил себе путь отхода.

– Где мы? – спросил Иван, стараясь отдышаться.

– Предполагаю, – Михаил огляделся вокруг, – что это закрытая станция подземной пневматической дороги Альфреда Бича.

– Пневматической? – переспросил Иван.

– Да, поезд двигался по этому тоннелю, из которого откачивали воздух. Но предлагаю уходить отсюда, стало совсем темно. Иначе рискуем сломать ноги на лестнице.

– Ты прав, Станкевича мы уже не догоним, а переломы нам не нужны, – согласился с другом Иван.

Друзья вышли на бурлящий жизнью Бродвей и, беседуя о сложившейся ситуации, неторопливо направились к отелю.

– Получается, что ты оказался прав про свои розы, – заметил Торотынский. Похоже он хотел напасть на тебя, значит он не тот за кого себя выдаёт.

– Это не агент жандармов. Того наверняка раскрыли и устроили засаду, в которую я и угодил. Теперь я уверен, что Станкевич заодно с Надеждиным и оба работают на агентство Пинкертона, а оно на американское правительство. Но зачем ему на меня нападать?

– Ну как зачем, ты теперь знаешь, что российский агент раскрыт, что в Россию на разведку ездили два шпиона, которых ты теперь можешь опознать не только по именам, а и в лицо. Это всё очень опасные игры, в которые ты ввязался, Ваня.

– Не по своей воле я в них ввязался, – заметил Трегубов. Но зачем они ездили в Москву, скажи мне? С какой целью? Эх. Если бы поговорить с этим неуловимым Беркманом, возможно, многое бы прояснилось.

Когда они вернулись, к ним подошёл служащий отеля и предупредил Вас ожидает дама. Иван обернулся и воскликнул от неожиданности:

– Эмма!

Эмма Гольдман, а это была именно она, подошла к друзьям и сквозь очки взглянула на Михаила, так словно рассматривала его под микроскопом.

– Добрый вечер, господин следователь,– начала она, продолжая смотреть на Торотынского, – я бы хотела поговорить с Вами наедине.

Трегубов бросил взгляд на Михаила, и тот, все поняв, удалился к себе в номер. Иван и Эмма отошли в сторону, чтобы их никто не слышал.

– Как Вы меня нашли? – спросил Иван девушку.

– Я следила за Вами.

– Вы следили за мной? – удивился Трегубов. Но зачем? Для чего?

– Это вышло случайно, я видела, как господин Надеждин вышел сразу за Вами и мне показалось это странным. Затем он ушел и я заметила в окно, как Вы двинулись вслед за ним. Поэтому решила проследить за Вами, чтобы разоблачить Вас и рассказать о слежке господину Надеждину. Но потом, – Эмма задумавшись замолчала.

– Потом что? – спросил Иван.

– Потом, – резко продолжила девушка, – я увидела как он зашёл в агентство Пинкертона. Тогда я задала себе вопрос, зачем один из нас посещает такое место и ответ может быть только один, – Эмма посмотрела на Ивана.

– Он шпионит за вами, – продолжил за неё Трегубов.

– Да. И тогда я пересмотрела своё отношение к Вашим словам.

– Так Вы мне верите? Вы устроите мне встречу с Александром Беркманом?

– Верю ли я Вам? Нет, – твердо ответила Гольдман. Но если то, что Вы рассказали мне про Москву хотя бы отчасти правда, то Надеждин может оказаться опасным для Александра человеком.

– Почему Вы так решили? – спросил Иван, несколько разочарованный, что не удалось войти в доверие к этой особе.

– Александр сейчас в Питтсбурге, а господин Надеждин там живёт, – после непродолжительной паузы заявила девушка. Подождите, не перебивайте! И вчера они там встречались. Возможно, что Надеждин следит за Александром.

– А что Беркман делает в Питтсбурге? – не выдержал Иван.

– Я же сказала, не перебивайте. Не важно, что он делает в Питтсбурге, важно, что рядом с ним человек, который, возможно, работает на Пинкертонов. Я его предупредила об этом.

– Раз Вы его предупредили, то что же хотите от меня, зачем Вы всё это мне рассказываете?

– Я надеюсь, Вы поедите в Питтсбург, – откровенно призналась Эмма, – и своим присутствием создадите господину Надеждину такие трудности, что ему станет не до Александра.

– И зачем бы мне это делать? – спросил Иван.

– Вы же сами искали Надеждина и Станкевича. Допросить, как подозреваемых в убийствах. Я не знаю, где сейчас Станкевич, но могу дать Вам адрес Надеждина в Питтсбурге.

– Мне нужно больше, чем просто адрес, – сказал Трегубов.

– Опять Вы о своём, – нахмурилась Гольдман.

– Я готов заняться Надеждиным, но помимо этого Вы устроите мне встречу с Александром. Как Вам такое?

Эмма задумалась и прикусила нижнюю губу, что выдавало в ней нервное напряжение. Ивану казалось, она выбирала, что или кто более опасен сейчас для её друга.

– Хорошо, договорились, – наконец согласилась она. Если Вы поможете Александру с Надеждиным, я попрошу его с Вами встретиться. Хотя тогда