Ранчо одиноких сердец - Лайла Сэйдж

Тедди.

– Да.

– Тебе нравится находиться рядом с ним?

– Отстань! – попросила я в трубку.

– Отвечай на вопрос, Клементина.

– Ладно, хорошо. Да, мне нравится находиться рядом с ним.

– То-то и оно. Возможно, у вас что-то сложится. Или нет. Но ты никогда не узнаешь, если будешь воспринимать его так же, как в тринадцать лет. Вероятно, он изменился, и тебе, я думаю, стоит поближе с ним познакомиться.

Только Тедди может найти смысл в явно абсурдной ситуации.

– А как же Густ?

– При чем здесь он? – скучающим тоном спросила Тедди.

– Брукс – его лучший друг. Они с Густом, как мы с тобой. И я не хочу разрушать их дружбу. Хороших друзей трудно найти.

– Послушай, – начала Тедди. – Я знаю, что Густ привык вести себя как защитник, молчаливый, но смертельно опасный. Но, что бы ни думал Густ, ты не можешь в угоду ему отказываться от своих желаний. А я уверена на девяносто девять процентов, что ты хочешь Брукса. – Ее слова вызвали у меня улыбку. – Серьезно, Эмми. Нет ничего плохого в том, чтобы привнести в свой мир немного позитивного хаоса.

– Может, для тебя, – возразила я.

Тедди любила хаос, но она умела с ним справляться. Подруга мастерски владела искусством не поддаваться на удары судьбы, а когда ситуация требовала, легко могла ударить в ответ.

– И для тебя тоже. Слушай, если Густ узнает и выйдет из себя, я с ним разберусь, – пообещала она. – Просто узнай Люка Брукса немного получше. Какой в этом вред?

– А когда вся эта ситуация выплывет на свет?

– Я огражу тебя от последствий, – заверила Тедди. Я вздохнула в ответ, и тогда подруга, ничуть не смутившись, заметила: – Ты ужасно много вздыхаешь для женщины, которая только что украла поцелуй у одного из самых горячих мужчин Вайоминга.

Да, Тедди вновь была права.

– Ну да, он горячий, – согласилась я.

– Ты тоже. И вы вполне заслужили шанс согреть друг друга. Только не слишком предавайся размышлениям, Эм. Если Люк Брукс окажется отстойным парнем – в чем лично я очень сомневаюсь, – что ж… По крайней мере ты насладилась страстными поцелуями. Ну и буррито съела.

– Буррито мне понравился, – кивнула я. – Ассортимент в «Фасолинке» значительно улучшился.

– Знаю. Я обедаю там почти каждый день. – Тедди работала в небольшом магазинчике модной одежды и продавала через веб-сайт свои собственные модели. – Я бы отвезла тебя туда, но ты, похоже, выезжаешь за пределы ранчо только с Бруксом.

– Почему ты вдруг встала на его сторону? – полюбопытствовала я.

– Есть причины, – ответила подруга.

– Не хочешь поделиться?

– Не-а. Ладно, мне пора. Увидимся в пятницу на вечеринке по случаю дня рождения. Люблю тебя!

Едва я положила трубку, как в хижине появились Густ и Райли. Не удосужившись постучать. Ворвавшись в дверь, ровно три секунды спустя она уже валялась рядом со мной на кровати.

– Тетя, у тебя очень маленькая хижина, – заявила она. – Папин дом намного больше.

– Ну в папином доме должно быть место для вас двоих. А я живу здесь одна.

– У тебя нет друга, как у моей мамы? Он сейчас живет с нами. Они собираются пожениться.

Густ рассказал мне, что Камилла выходит замуж. Он радовался за нее, и я тоже. Пусть Густ с Ками привели в этот мир Райли, всем, включая их самих, было ясно, что они не созданы друг для друга. Они просто дружили и совместными силами воспитывали дочь.

– У меня нет друга, но хорошо, что он есть у твоей мамы.

– У папы тоже нет подруги, – как ни в чем не бывало сообщила Райли.

Густ возле двери откашлялся.

– Где ты была сегодня утром? Я тебе звонил.

– Ездила в город. – Не могла же я сказать, что целовалась с его лучшим другом. – Выпила кофе, немного побыла в одиночестве.

– Тебя в самом деле тянет сидеть в одиночестве? – многозначительно спросил Густ.

– Папа, ты ведь говорил, что важно проводить время наедине с собой, – вмешалась Райли. – Иногда я тоже чувствую, что мне это нужно.

– Да, папочка. Одиночество важно, – поддразнила я.

– Ты права, детка, просто тетя Эмми целыми днями одна.

Я бросила на него недовольный взгляд. Мы с Райли по-прежнему лежали на кровати. Перевернувшись на бок, малышка посмотрела на меня.

– Хочешь, чтобы я приходила почаще? – серьезным тоном спросила она. Очаровательная девочка.

– Знаешь, да, – подтвердила я. – Хочу.

Райли поцеловала ладошку и коснулась ею моего лица. Этому жесту она научилась у Густа. Он говорил, что так делала наша мама. Что ж, ему виднее.

– Хорошо, я буду навещать тебя чаще, – важно заявила Райли. – Только не стану брать с собой папу, – прошептала она.

Я рассмеялась.

– Нашли что-то забавное? – поинтересовался Густ.

– Ничего, – в один голос ответили мы с Райли.

Густ возвел глаза к потолку, будто просил дать ему терпения.

– Ладно, – отмахнулся он. – Я пришел сообщить, что завтра вечером у нас семейный ужин. Похоже, у Уэста все же будет гостевое ранчо. Но ты же знаешь, что папа не даст добро, пока мы все не проголосуем.

– Я приду.

– Хорошо. Райли, пойдем, отвезу тебя обратно к маме.

Я быстро обняла малышку.

– Пока, солнышко. Люблю тебя.

– Я люблю тебя, тетя!

Она поскакала по хижине обратно к двери. Густ положил руку ей на плечо и уже почти вышел, когда вдруг остановился и заметил:

– Кстати, завтра придет Брукс. Так что, прошу, постарайся вести себя прилично.

15

Люк

Черт возьми, что полагается надевать на ужин с семьей девушки, которая тебе нравится, учитывая, что ее брат – твой лучший друг, а их отец стал для тебя самым близким человеком на свете?

Прежде я не беспокоился, в чем идти к Райдерам, да и в принципе не парился насчет одежды. Сейчас все было иначе.

После поцелуя с Эмми.

Я еще с трудом верил, что произошедшее в пикапе мне не приснилось, как и весь этот день. Образ Эмми, весело резвящейся в воде, не выходил у меня из головы. А уж как она выглядела, лежа подо мной на сиденье пикапа…

Похоже, я окончательно тронулся. Мне казалось, стоит только войти в Большой дом, и братья Райдер тут же поймут, что я целовал Эмми, – как будто кто-то без моего ведома вывел сообщение об этом несмываемым маркером у меня на лбу.

Я полчаса мучительно перебирал вещи в гардеробе и в итоге нацепил наименее поношенные джинсы и простую черную футболку. Супер! Неужели этот наряд стоил таких усилий?

Головной убор я решил – не без труда – вовсе не надевать.

Так,