Мещёра - Алёна Моденская

Наступать на ногу почти не получалось — щиколотку каждый раз пронзала острая боль.

— Точно. — Гордей остановился. — Вот что. Ты оставайся здесь, я скоро приду. Без меня не спускайся, поняла?

Ника не успела сказать, что не хочет оставаться одна, а Гордей уже спрыгнул с уступа и скрылся между деревьями. Ника побрела ко входу в урочище. Снова заглянула внутрь и снова ничего не сумела рассмотреть.

Что, если всё же спуститься туда. Сбегать за фонарём и спичками. Ну, то есть, весь рюкзак сюда притащить. Может, Гордей не скоро вернётся.

А он, кстати, довольно неплохо выглядел. Чистый, опрятный. Как будто не улепётывал от монстров, а просто прогуливался по лесу. Ни царапины на нём, и одежда вся целая. Даже рюкзак предусмотрительно прихватил.

Нет, идти за своими вещами — не вариант. Во-первых, нога болит, и быстро не обернуться. Во-вторых, вдруг она не сможет найти пещеру, что тогда? И клад не достать, и ребят, возможно, больше не увидит. Так что придётся оставаться и ждать.

Ника села на порог. Тёплый камень, нагретый солнцем, да ещё под мягким мхом — прямо высокий уровень комфорта в разбойничьем урочище. А Еремей и его компания, выходит, знали толк в устройстве убежищ.

Среди деревьев произошло движение, послышались голоса. Впервые капризный голос Стаси вызвал прилив радости — аж захотелось её обнять, так долго Ника в одиночестве плутала по лесу.

— Нет, я тоже пойду! — голосила Стася.

— Чтобы мы тебя потом на себе вытаскивали? — возмутилась Женя. Её тоже приятно слышать, но вот обнимать не хочется.

Из-за деревьев показался Гордей, он легко взбежал по склону и вручил Нике один из фонарей.

— Не потеряй, — бросил на ходу Гордей, включил свой фонарь и стал осторожно спускаться в пещеру, подсвечивая путь.

Ника хотела сразу последовать за ним, но всё-таки притормозила, чтобы поздороваться с девчонками, которые еле-еле карабкались по мшистому склону. У Стаси было перемотано плечо. Неаккуратная повязка, видимо, наспех сооружённая из разорванной майки или футболки, уже пропиталась кровью, так что по ней расползлись алые пятна.

Женя прихрамывала на босую ногу и поджимала руку. Когда её стало видно лучше, оказалось, что у неё всё лицо в хаотичных царапинах. И что-то подсказывало, что эти шрамы ей оставила отнюдь не чупакабра.

— А мы думали, тебя звери сожрали, — грубовато произнесла Женя, приближаясь. — Давай сюда фонарь.

Ника молча отвернулась, включила фонарь и стала осторожно спускаться по гладким ступеням. И тут её нагнала Стася. Как она сумела проскочить мимо Жени, осталось загадкой.

Ника подала ей руку, и повела следом за собой.

Яркий луч выхватывал плоские камни, уходящие всё глубже. За каждой ступенью, на которую Ника осторожно ставила ногу, появлялась ещё одна, потом ещё и ещё. Стася, надо сказать, вела себя идеально — не ныла, не дёргалась и не тормозила спуск. Вообще молчала, что не могло не радовать.

Наконец в свете фонаря появилась широкая ровная площадка. Только теперь, когда стало возможно немного расслабиться, Ника ощутила, что вокруг сгустилась не только непроглядная тьма, но и сильный холод.

В луче фонаря клубился пар от дыхания, то и дело появлялись лица ребят, задирающих головы, чтобы рассмотреть сводчатый потолок.

— И что теперь? — Голос Жени, изменённый до неузнаваемости, разнёсся по пещере. Как будто это не она произнесла, а какая-то сказочная птица с женской головой — таким глубоким и мелодичными в подземном эхе стал её обычно грубоватый голос.

— За мной, — так же певуче отозвался Гордей. Как былинный песнопевец, не иначе. Интересно, как сама Ника будет здесь звучать? Жаль, нельзя услышать себя со стороны.

Пропустив девочек, Ника замкнула шествие. Все ориентировались на луч фонаря Гордея и его шаги.

Пройдя по узкому коридору пару крутых поворотов, ребята вышли в небольшой зальчик, в котором оказалось на удивление светло. Не как днём, конечно, а как будто где-то висела слабая лампочка.

— Сюда, — почти обычным голосом скомандовал Гордей.

Ребята собрались вокруг источника света. Это был узкий арочный проход, откуда шло слабое свечение. Все сгрудились, чтобы заглянуть за арку. Стася вскрикнула, когда кто-то задел её больную руку.

Наконец кое-как все распределились: Стася и Ника у одной опоры арки, Гордей и Женя — у другой. В проёме на фоне мерцающего света вырисовывался силуэт огромного сухого дерева с толстым стволом и кривыми ветвями. Ника не сразу сообразила, что дерево каким-то невероятным образом умудрилось вырасти в пещере, а где-то вверху было отверстие, сквозь которое внутрь проникал свет.

— Как оно тут вырасти-то сумело? — задумчиво пробормотала Женя.

— Какая разница? — так же тихо произнёс Гордей. — Это оно?

Ника не сразу поняла, что вопрос адресовался ей. Она только пожала плечами.

— Ну, соберись!

Теперь уже все выжидательно смотрели на неё. Почему бы просто не пройти через проём и не посмотреть? А потому, что за ним таится почти осязаемый ужас. Бросив взгляд на силуэт дерева, Ника инстинктивно отступила на пару шагов. Потом ещё и ещё. Хотелось бежать со всех ног из этой пещеры. Зачем они вообще сюда пришли? Почему она наткнулась на проход? Зачем согласилась на эту гибельную авантюру? Они теперь отсюда никогда не выберутся. И им ещё сильно повезёт, если всё кончится быстро, а если придётся драться друг с другом за жизнь? Если придётся убивать друг друга?

Ника прижалась спиной к холодному камню. Дышать получалось часто и прерывисто, внутри будто сломанный насос работал.

— У неё, наверное, клаустрофобия, — донёсся сквозь шумное дыхание чей-то голос. — На кой мы её вообще с собой потащили?

— Тебя забыли спросить.

— Заткнулись обе! — рявкнул Гордей.

Потом он вдруг возник рядом с Никой, крепко схватил её за локоть и поволок к арке, откуда струился жуткий свет. Ника упиралась как могла, но ноги проскальзывали, проём становился всё ближе, заставляя пульс разгоняться так, что дыхание само собой перекрывалось.

— Что здесь написано?! Ну!

У Ники всё плыло перед глазами, потом щёку и полголовы пронзила боль, всё стало радужным, ноги куда-то побежали, но упасть ей не дали.

— Читай, говорю! А то прибью тебя прямо здесь! — проорал в ухо грубый мужской голос, и Нику снова сильно тряхнуло.

— Не вижу, ничего не вижу, — сумела прохрипеть Ника, ватными ногами перебирая по полу.

— Смотри сюда!

Голову Ники удерживала грубая хватка, сдавившая шею. Перед глазами в тумане плыли старославянские буквы, выбитые в камне. Но они ни в какую не хотели складываться в слова.

— Читай! — снова проорали в ухо.

— Не могу, — почти бесшумно выдохнула Ника. — Плохо…

— Прочитаешь, и я тебя отпущу, — чуть мягче пообещал голос.

Ника