Таких не убивают - Кир Булычев

- Я не думала, что его убьют. А так неловко спрашивать.

- Я спрошу Марину Олеговну про роман… Так вы говорите, что Спольников раньше романов не писал?

- Нет.

- А в пятьдесят лет написал?

- В пятьдесят лет.

- И хороший роман?

- Толик, спросите об этом у Марины Олеговны!

Толик не скрывал своего разочарования.

- Человек написал роман! Может быть, всю жизнь к этому готовился? - выговорил Толик Лидочке. - А вы - ноль внимания. Может, он погиб из-за этого романа! Бывает же так - человек открыл в романе жгучую тайну, а его за это - бз-зк! Знаете, сколько тайн и секретов в писательской среде! Вы не представляете. Откройте «Совершенно секретно» или «Криминальную хронику». Там в каждом номере кого-то разоблачают.

- Вы думаете, что роман - это нечто вроде доноса?

- Шутку понял. Роман - это откровенность. А откровенность бывает опасной.

К милиции они опоздали минут на десять.

У входа в прогретой тени маялась Марина Котова. Она издали увидела их и побежала навстречу, причем тут же выяснилось, что обижена она на Лидочку.

- Ну сколько можно! - сказала она. - Я уже полчаса жду. Здесь страшные собаки!

- Собаки? - удивился Толик.

Все обернулись к помойке. Собаки безмятежно спали возле баков.

- Извините, Марина Олеговна, - сказал Толик. - Мы за вещдоками ходили, задержались, пока оформляли. Я вас долго не задержу.

- Вот уж надеюсь, - согласилась Марина, продолжая обижаться. - Вы меня оторвали от дел.

- Я знаю, Лидия Кирилловна говорила, - согласился Толик, - что вы редактируете роман Сергея Романовича. Мне это очень интересно.

- Что вам интересно? - не поняла Марина.

Ее тонкие брови поднялись домиками, на щеках вспыхнули красные пятна. Зря она надела костюм - это солидно, но не по погоде.

- Мне интересно все, что касается художественной литературы, - с ходу рубанул Топик.

Марина еще не знала его и потому заподозрила иезуитскую хитрость. На самом же деле Толик был искренен, как никогда.

- Пошли, - сказал он, пропуская Марину вперед, но совершенно забыв о Лидочке, которая вошла в милицию последней. Может быть, это была месть за то, что Лидочка совсем не интересуется романом Сергея Романовича. Потому что на самом-то деле Толик о Лидочке не забыл. Когда они оказались в душном коридоре, он сказал: - Лидия Кирилловна, вы подождите, пока я Марину Олеговну устрою. Вы сюда заходите, здесь пусто. Подробно напишите о всех субботних обстоятельствах. Подробно!

Голос Толика был строг. Наверное, строгость эта объяснялась не только его разочарованием в Лидочке, но и присутствием чужого человека, Марины.

Толик указал Лидочке пустую комнату, где ей надлежало описать вчерашние подвиги. А сам уединился в другой вместе с Мариной.

Лидочка начала описывать подвиги и вскоре обнаружила, что пишет особым казенным языком, к которому никогда прежде не прибегала.

Творчество заняло у нее, наверное, около получаса. Никто ее не беспокоил. Забранное решетками окно было открыто. Скучно жужжали мухи. За окном в песочнице возились малыши. Низко пролетел самолет, жужжа, как муха.

Через полчаса в комнату заглянули Толик и Марина.

Марина казалась всклокоченной и замученной, хотя прическа и косметика были в порядке: видно, ее состояние выражалось в движении глаз и рук. Ей было так жарко в выходном костюме, что лицо побледнело до мучного цвета.

- Вы закончили, Лидия Кирилловна? - спросил Толик.

- Да.

- Сейчас я почитаю.

- Я свободна?

Лидочке, с одной стороны, было любопытно узнать, о чем говорил с Мариной капитан, с другой - не настолько любопытно, чтобы возвращаться с ней вместе по жаре и вести разговор, когда даже язык размяк и с трудом слушается. Эту проблему за Лидочку решил Толик.

- Марина Олеговна пусть едет, а вам, Лидия Кирилловна, придется задержаться. У нас разговор еще не кончен.

- Жаль, - произнесла Лидочка.

Марина из-за спины Толика пожала плечами и развела руками, показывая, что характер Толика оставляет желать лучшего.

Толик сделал вид, что ничего не происходит. Хотя Лидочка знала, что у него глаза на затылке.

- Спасибо, Мариночка!

Толик будто с трудом дождался ухода Марины, сразу шагнул к Лидочке, как Отелло к Дездемоне, и хрипло спросил:

- Значит, вам неизвестно, кому принадлежит портсигар?

- Вы меня не спрашивали.

- Еще как спрашивал. И Глущенко спрашивал!

Если он и не спрашивал, то теперь был убежден, что Глущенко и Лидочка скрывают от него важную для следствия информацию.

- Почему вы скрыли от меня, что портсигар принадлежит Нине Абрамовне Спольниковой? Почему? Кому это нужно?

- Я не скрывала…

- А я скажу почему! - рявкнул Толик. - Потому что вы как будто из одной компании. Даже если и не знакомы. А я из другой компании, и Василий Верчихин из другой, и Ольга из другой. Ваши знакомые преступлений не совершают, ваши знакомые занимаются науками и искусством. Ваших надо покрывать.

- Толик!

- Не Толик, а Анатолий Васильевич. А сейчас вы, Лидия Кирилловна, возьмете чистый лист бумаги и дадите мне показания, где и при каких обстоятельствах видели этот портсигар.

- Анатолий Васильевич, - возразила Лидочка, стараясь держать себя в руках. - Я не видела раньше этого портсигара. Я не знаю, какой портсигар я видела. Таких портсигаров, может быть, тысячи. Как я могу оклеветать человека?

- Хорошо, тогда напишите мне, где и когда вы видели подобный портсигар. Мне этого достаточно.

- Похожий портсигар?

- Ну чего словами играть? Подобный, похожий, да что ни говорите, наверное, он один на свете остался. Я же пробу смотрел. Серебро высшей пробы, дореволюционная работа. А вы - тысячи…

- И что же вам сказала Марина Олеговна?

- Ваша Марина Олеговна запищала: «Ой!» Это вам о чем-то говорит?

- Нет.

- А мне говорит. Я перед ней разложил предметы. На пистолет она смотрела как на пустое место, видео ее не заинтересовало, будильник и приемник - никакого эффекта! Я уж думал - пустой номер. Вдруг при виде портсигара она подскакивает и кричит: «Ой!» Что это значит?

- Ничего не значит.

- Замечательно. Так и запишем. При вопросе о принадлежности найденного в траншее портсигара гражданка Берестова проявила полное равнодушие и отговорилась незнанием.

- Можете так и записать.

- А вот Марина Олеговна под моим легким напором призналась, что ойкнула потому, что видела этот портсигар у первой жены убитого. У Нины Абрамовны Спольниковой. В вечер перед убийством. В том числе и в электричке, когда они ехали в Москву. И я, Лидия Кирилловна, уверен, что и вы об этом знали, но молчали. И если бы не случайное совпадение, я бы тоже остался в дураках. Как вам это нравится?

В гневе Толик был склонен к риторическим вопросам.

- Я не раскаиваюсь, - сказала Лидочка.

- Нет, - возразил Толик, - вы у меня еще раскаетесь!

Дружба закончилась, так и не созрев.

Когда Толик немного остыл, он попросил у Лидочки телефон Нины, а Лидочка заметила вслух, что находка портсигара снимает подозрение с Руслана. Он же не мог догнать поезд и отнять портсигар у Нины.

- Может, и догнал, - возразил Толик. Но неуверенно. Потому спросил: - А что Спольников с первой женой не поделил?

- Вроде бы все поделил, - ответила Лидочка.

- Тогда зачем она к нему на дачу приезжала?

- Спросите ее сами, - сказала Лидочка. - Откуда мне знать! Что-то связанное с нотариусом.

- Дележ имущества часто вызывает острые конфликты, вплоть до преступлений, - заметил Толик. Он немного отошел, но не подобрел. Прежней душевности в отношениях не было. - Жаль, что я с ней не успел раньше поговорить.

- Ситуация осложняется? - спросила Лидочка, стараясь вернуть расположение капитана. Все-таки неприятно, когда на тебя сердятся власти.

- Это даже интересно.

- Ряды подозреваемых ширятся.

Толик ответил не сразу:

- Подозреваемые есть, но мое сердце чует, что все не так просто, как кажется… А вот ваш приятель, в очках, лысый, у которого мы были…

- Глущенко?

- Да, Евгений Александрович. Он не писатель?

- Скорее он ученый.

- Жалко, - сказал Толик. - А то я уж подумал: Моцарт и Сальери! Писатели ведь такие завистливые…

- И Евгений Александрович убил Сергея, чтобы завладеть его рукописью?

- Я так не утверждал. Я думаю вслух.

Такое дикое предположение следовало загубить в корне.

- Даже если бы мой друг захотел убить Спольникова, - строго сказала Лидочка, - он бы не смог завладеть рукописью. Рукопись находится у Марины Олеговны.

- Ну что ж, - не сдавался сыщик. - Они могли вступить в преступный сговор.

- Глущенко с Мариной?

- Ну ладно, ладно… Но если это убийство совершил ваш друг, то жизнь Марины Олеговны находится в опасности.

- Вы серьезно так думаете?

- Нет, я шучу, - сказал Толик. - Потому что у нас есть две улики - пистолет и портсигар. Рукопись подождет.

Распрощавшись с капитаном, Лидочка пошла к станции. Наверное, думала она, в Америке свидетелей в такую жару развозят по домам в кадиллаках с кондиционерами. Впрочем, у свидетелей там есть свои кадиллаки с кондиционерами.