Ценнее власти (СИ) - Ольга Арунд

что мои догадки верны… тряхнув головой, я заставлю себя вернуться в реальность.

— Интуиция, — улыбается Бенеш. Он всегда мне улыбается.

— Ну, конечно, — хмыкнув. — И кто из клана Чеха шпионит на тебя?

Князь не отвечает, хотя я бы на его месте тоже не ответила.

— А как мы пройдём охрану?

— Эту? — усмехается Бенеш и из ниоткуда выдёргивает оборотня.

Звук сломанных позвонков заставляет глубоко вдохнуть и ускорить шаг.

— Не убивай их. Пожалуйста. — И поясняю в ответ на вздёрнутую бровь. — Меня от этого мутит.

— Как скажешь, — легко пожимает плечами князь и следующие недоохранники укладываются штабелями у моих ног. К счастью, просто без сознания.

— Объясни мне, зачем тебе с такими способностями, — я киваю за спину, — охрана?

— Для солидности.

Ещё трое бессознательных тела успокаиваются у стеночки.

— Как тебя сюда, вообще, позвали, такого талантливого?

Вот вроде отец Марека умный мужик… оборотень, а лИса в курятник пустил. Причём такого лиса, что я бы переживала не только за животинку, но и за капканы. Мало ли что в вампирском хозяйстве пригодится.

— Джерку Гавелу сто семьдесят три года, — отзывается Бенеш таким тоном, словно у нас романтическая прогулка под звёздами, — я же несколько старше. И перечитывать мемуары своих предшественников Глава не любит, хотя стоило бы. Как минимум ради того, чтобы представлять, с кем имеешь дело.

— И с кем он имеет дело?

Но князь лишь тонко улыбается, укладывает ещё пятерых, и мы останавливаемся перед дверью.

— Прошу, — галантно открыв её передо мной, он заходит следом.

И заводит за спину, стоит мне пересечься взглядом с Чехом.

Действительно, красивый, как с обложки журнала — темноволосый, темноглазый и очень харизматичный.

— Чем обязан? — недовольно хмурится Виктор, от одного этого разом становясь старше и опаснее. — Князь.

— Где Станислава? — Я выхожу вперёд, а Бенеш тактично отступает к стене.

— Полагаю, развлекается на балу, как и всегда, — невозмутимо пожимает плечами Виктор Чех. — Вам бы последовать её примеру.

А это уже с нескрываемой угрозой.

— Вам бы тоже, — со смешком слышится из-за моей спины.

— Девушка говорит от вашего имени? — кивает на меня Чех.

Создаётся впечатление, что меня здесь вовсе нет. Вот он, махровый патриархат во всей своей красе.

— Девушка говорит от себя. — Пять шагов отделяют меня от Виктора, и я делаю их с большим удовольствием. И испытываю не меньшее, обхватывая лицо Чеха ладонями.

На живых ясновидение действует немного не так, как на мертвецов. Последним уже всё равно, а вот первым… поэтому даже в самые мрачные времена я никогда не занималась ни гаданием, ни прочей ерундой родом из цыганского шатра. Чревато. Для меня — выгоранием, для клиентов — полным спектром ментальных проблем — от головной боли до полной потери памяти и сумасшествия.

И Виктор дёргается, но не успевает. Моя сила сковывает его по рукам и ногам, что тоже так себе ощущения. Но его даже не жаль.

С разбега погрузившись в чужую память, я брезгливо морщусь. Вот так с ходу ломать природные ментальные щиты не больно, но неприятно. Все эти подростковые страдания, первые разы, оказии и ненависть прилипают к тебе словно на суперклей. И, кажется, что держатся потом долгие даже не дни, недели.

Не то, не то, не то — я проматываю память Виктора на очень высокой скорости. Нет никакого желания копаться в его внутреннем мире, который мне гарантированно не понравится.

А вот момент с Алоисом — в реальности Чех выглядит даже лучше, чем в воспоминаниях восторженного волчонка. И это единственное, чем Виктор может гордиться.

Приходится отмотать назад. Дату убийства Влада я знаю, вот только…

— Тварь.

— Оля? — но вместо ответа, я лишь коротко мотаю головой.

Сволочь.

Постарался, словно знал, что я психану и в открытую пойду взламывать его мозг. Хотя наверняка знал, учитывая, скольких женщин Чех использовал и бросил. И сколько оборванных нитей тянутся из его тела. И нити эти — нерождённые дети, которым он мог дать жизнь, но предпочёл обойтись деньгами.

Оставить несчастными столько женщин это надо уметь.

Я раз за разом проматываю его память, но каждый раз натыкаюсь на одно и то же. Белые пятна, что не пробить. Те самые, что я уже видела на кулоне Влада. Страховка от моего дара.

Гад!

Резко покинув чужую голову, я отшатываюсь, теряю равновесие, но Бенеш тут же ловит поддерживая. Но мне нужно не это. Вырвавшись, я кидаюсь на Чеха, впервые с искренним желанием убить. Но Виктор, который от такого сеанса должен отходить не меньше пары дней, делает резкий кувырок назад, уходя от моих когтей.

Ещё один, и глава Восточного клана уже на столе. Сидит на корточках, яростно сверкая паскудными глазами.

Вот только и я теперь слегка супергерой.

Звенит бьющийся хрусталь, падают вещи.

Оттолкнувшись посильнее, я снова бросаюсь на Чеха. Едва касаюсь стола, перекатываюсь и почти задеваю его лицо. Почти, но в последний момент он уклоняется влево. Мгновение, и вот Чех уже рядом с окном. Стоит, словно не было короткой стычки и холодно смотрит на князя.

— Если вы не успокоите свою девушку, я не ручаюсь за последствия. — И вот этот киношный жест с нервным подёргиванием шеи, якобы предшествующему обороту.

Р-р-р.

— Оля. — Князь перехватывает меня поперёк талии, мешая сделать новый рывок. — Не сейчас.

— А когда? — рычу уже на него. — Эта сволочь убила Влада, посадила Марека, убила Эрика и подставила меня. И всё с помощью этой с-с-с-стервы!

— Члены семьи Гавел тебе никто. — Бенеш ловит мой взгляд. — Ты не имеешь права на кровную месть.

— Следовало почитать законы перед тем, как бросаться на невинных оборотней, — усмехается Чех.

Вывернуться из захвата, оттолкнуть князя… и снова оказаться в его руках, но уже спиной к Чеху.

— Оля. — Что мои потуги против силы тысячелетнего вампира.

— Он меня убил! — ткнув за себя.

— Ты жива, — напоминает князь. — И у тебя нет доказательств.

Ненавижу.

— Ты знал. — Сегодня день озарений, не иначе. И я внимательно вглядываюсь в князя. — Знал, что он виновен, поэтому и пошёл со мной. Чтобы я не наделала глупостей, да? — Они здесь все изумительные актёры, но что-то внутри говорит, что я права.

Разочарованно покачав головой, я отступаю. Оглядываюсь на Чеха, смотрю на Бенеша. И молча выхожу за дверь.

Глава 28

Этаж, другой, третий. Я не слежу за дорогой, поэтому не знаю, куда иду. Редкие встречные отшатываются, только увидев меня, но плевать. Мыслей нет, одно дикое и неконтролируемое желание броситься на кого-нибудь. Желательно с летальным исходом, но я пока держусь.

Держусь, пока не