Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО - Андрей Владимирович Лисьев

спокойно комментирует Ваня.

Второй Т-72 по инерции еще продолжает движение, но над его башней раздувается огненный куст.

«Бальзак» выпрямляется. Еще не хватало потерять в дыму третий танк.

Так и есть. Третий Т-72 ускоряется и скрывается за «сиськой».

Остался один ПТУР, но пускать не по кому. Для расчета сейчас наступает момент истины, рискнут ли «немцы» продолжить атаку без поддержки бронетехники? Нет! Не рискнули. Ваня собирает треногу, «Бальзак» подбирает тубус третьего «Корнета», подхватывает автомат напарника, и они уходят на запасную позицию. Ее следует занять напротив холма «сиська». Танк начинает стрелять. Его не видно, и стреляет он не по «Бальзаку», а по окопам полка.

— «Бальзак», я — «Аляска», что там с танками? Прием!

— «Аляска», я — «Бальзак», два танка сожгли, третий ушел, прием.

— «Бальзак», я — «Аляска». Куда он ушел? Лупит по нам!

— «Аляска», я — «Бальзак», танка не наблюдаю! Прием.

— «Бальзак», я — «Аляска», да!

— Терпение, да? — спрашивает Ваня. Он загибает пальцы, считает пролетающие над головой снаряды.

— Ждем, — соглашается «Бальзак».

— Семь! — объявляет Ваня.

По опыту они оба знают, что после семи-восьми выстрелов танк обязательно меняет позицию. Каждый из них высматривает малейшее движение на «сиське», но тщетно. После небольшой паузы Т-72 выпускает еще восемь снарядов. Из Знаменок слышится рев двигателей. Бронетехника готовится к новой атаке.

— Но свое место в строю он должен занять! — убеждает командира Ваня, имея в виду танк.

— Или бопасы пополнить! — «Бальзак» роняет на грудь бинокль и припадает к панораме прицела.

Так и есть. Т-72 выскакивает из-за холма на максимальной скорости, двигается в сторону Знаменок, подставляет борт.

— Огонь!

Точечкой лазера «Бальзак» ведет борт польского танка чуть выше облака пыли, что поднимают гусеницы.

— Готов! — чуть раньше объявляет Ваня.

«Бальзак» устало прикрывает глаза, ему почему-то не хочется рассматривать огненный шар вместо Т-72.

— «Аляска», я — «Бальзак», уничтожил три танка, разрешите отход, пополнить бопасы.

— «Бальзак», я — «Аляска»! Вы красавцы! «Мужика» обоим! — так командир полка пообещал представить их расчет к ордену Мужества. — Отход разрешаю. Новая позиция — у «Гризли» на левом фланге. Я — «Аляска», прием!

— Это че? — недоумевает Ваня.

— Награда на поле боя! — поясняет «Бальзак». — Если выживем, конечно.

В этот момент обоих противотанкистов начинает слегка трясти. В бою ими владел азарт, стремление любой ценой выполнить задачу. А сейчас, когда все позади, опоздавший к сражению страх заставляет оглянуться на три пустых тубуса от ПТУРов и три горящих танка. И осознать сделанное.

* * *

Третья атака начинается через час.

«Аляска» наблюдает на экране оператора «Орлана» за полем боя.

Оставшиеся два польских танка отошли в Знаменки и, маневрируя среди строений, прикрывают огнем атаку легкой бронетехники. «Немцы» атакуют шестеркой БМП в сопровождении турецкого бронетранспортера «Кирпи».

— Мальчишки! Я «Аляска»! Держитесь! Дружненько! — кэп обращается по рации сразу ко всем.

Наступает зловещее молчание. «Аляска» закуривает и говорит «Прозе»:

— Вас не было, командир 747-го полка выходил на связь. Сказал: у меня больше нет полка. Я не хочу так сказать.

— А их было меньше или больше нас?

— Меньше. Человек тридцать. Под артудар попали, всех, конечно, не убило, но ни одного командира целого не осталось. «Терьера» приведите сюда. Он вместо Раизова теперь.

Видимо, «Аляска» обращается к «Прозе». Тот выходит в тамбур блиндажа и видит рядом с часовым знакомого по полигону бойца с красным лицом. По-видимому, это и есть «Терьер».

— Вас «Аляска» зовет.

— Берите все, что найдете и сможете унести. Из Знаменок нужно выгнать танки, — кэп вопросительно и печально смотрит на «Терьера». — Справитесь без Раизова?

«Терьер» высовывает кончик языка, молчит, кивает:

— Должны.

— Отомстите за Джуму.

«Терьер» поворачивается через левое плечо чуть резче, чем нужно.

«Аляска» смотрит ему вслед:

— Мне не перед вами отвечать, а перед Богом.

Звонит телефон спутниковой связи. На проводе КП полка «Шато». Дежурный передает трубку кэпу.

— Я — «Аляска», да… — он слушает собеседника, поднимает брови. — Не мешайте воевать!

Снова молчит, слушает и резко произносит:

— Я с рубежа не уйду!

Его продолжают убеждать, кэп слушает. И более мягко:

— Запасной ППУ развернули? Охранение выделили? Ну и все будет норм. Будет кому руководить. Все! Обнимаю!

С видом шахматиста «Аляска» рассматривает на экране ноутбука поле боя. Украинские БМП остановились и выпустили пехоту.

— Знаменки покажи, — приказывает кэп оператору.

В «Аляске» сейчас есть что-то спортивное и артистическое одновременно. Кураж! Кураж военачальника. Состояние психики, которое очень сложно вызвать самому. «Аляска» сейчас весь — на поле боя, со своей сотней десантников. Хотя наверняка их осталось уже меньше. «Аляска» напоминает парусник, поймавший парусами ветер.

Вокруг него сражение, а он уверенно несется вперед.

Сейчас у него все получится.

Кураж!

Интересно, он сам это понимает? Или ему некогда?

Наблюдая за полем боя на экране ноутбука, «Аляска» щурится и делает непроизвольный жест — пикирует ладонью на польские танки.

«Проза» думает о Раизове и «Гризли», командирах военного времени, за которыми идут их бойцы. Точно так же десантный полк идет сейчас за «Аляской». Он единственный, кто видит поле боя целиком. И его уверенность в победе, его спокойствие заражает подчиненных. Полк не разваливается, как боевая единица, потому что уверен в командире полка.

* * *

Иван несет оба пулемета, а Тема как самый здоровый тащит охапку граников. РПГ-26 — говно. Танков с обвесами ими не взять. Что делать-то будем? Нужны были РПГ-30, если ПТУРов нет. И что задумал «Терьер»?

— Пехоты у них нет. Не бздеть! — командует «Терьер».

Нагрузка так велика, что у Темы открывается второе дыхание. Только пот застит глаза. Два танка крушат гуськами сараи и дома на окраине Знаменок. Сделают пару-тройку выстрелов и меняют позицию. Пехотной поддержки у них, правда, нет. К «раизовцам» танки повернуты бортом и вряд ли видят десантников.

«Ну чем черт не шутит, расстояние небольшое, может, и выгорит?» — думает Тема. Десантники забрасывают за спину автоматы и разбирают РПГ. Иван остается с пулеметами. Тема берет РПГ.

— Триста тридцать три! — кричит «Терьер».

Четыре гранаты срываются с труб и уходят в сторону танков. Все четыре попали, но пшекам хоть бы хны. Дымя двигателями, они меняют позицию, вертят башнями в поисках опасности. Отходят в глубь деревни.

Десантники залегли в траве. Тема чуть ли не на четвереньках бежит к охапке граников за второй порцией, возвращается, падает ничком у ног командира.

«Терьер» сидит на земле, поправляет автомат, опущенный стволом вниз, проверяет, не забился ли ствол землей. Оглядывает «раизовцев», ладошками трогает мятую траву рядом с собой, скалится:

— Мы же не собираемся ходить по этой земле вечно?

Минуту ждет ответа, но подчиненные молча слушают танковые выстрелы, тогда командует:

— Вперед!

Разбившись на пары, они добегают до первых развалин Знаменок, когда