Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

Подумав, Дуг решил выждать. Мы приблизились к конвою на расстояние 2200 ярдов, легли на параллельный курс и снизили скорость до 7 узлов, чтобы «идти в ногу» с противником.

Реакция немцев была моментальной и очень необычной. Два лихтера отделились от остальных и заняли позицию между нами и конвоем примерно в 300 ярдах от последнего. При любых наших перемещениях эти корабли двигались тоже, чтобы сохранить свое положение относительно конвоя и нас. Очевидно, некоторые лихтера получили дополнительное зенитное вооружение. Нечто подобное мы видели и на нашем флоте, базировавшемся на Сицилии, я имею в виду появление танкодесантных кораблей с двумя 4,7-дюймовыми орудиями. Позднее их стало больше.

Дуг считал, что мы обязаны сделать попытку атаковать, поэтому в 22.38, когда расстояние между нами составляло 1500 ярдов, а ведущий «зенитный лихтер» был отлично освещен луной, мы повернули к нему, резко увеличили скорость и открыли огонь. Ответ последовал незамедлительно, и мы сразу же оказались под сильным обстрелом. Стук снарядов по бортам и палубе был хорошо слышен. С мостика мы видели, как появляются отверстия в ветровых щитах и крыше штурманской рубки. Тони пошел проверить, как там дела, и, вернувшись, продемонстрировал порванную осколками карту.

К этому времени мы уже удалились от противника, но большими успехами похвастаться не могли – было отмечено разве что несколько попаданий. Невозможность подойти достаточно близко к противнику в светлые лунные ночи очень беспокоила Дуга, потому что это могло быть истолковано как недостаток активности. Но с другой стороны, он не мог пойти на самоубийство, начиная атаку, когда мы не имели преимущества, даваемого неожиданностью, а огневая мощь каждого судна конвоя противника превышала нашу. В этом его поддержал Бобби Аллан и даже написал свой комментарий на отчете Дуга о боевой операции:

«Тот факт, что эти лодки, созданные для активных наступательных операций и имеющие отличные команды, не имеют возможности приблизиться к противнику, чтобы схлестнуться в бою, не может не вызывать чувство глубокого разочарования…

…Ни один торпедный катер противника ни разу не сделал попытки вступить в бой. Они неизменно сохраняли положение в самом центре конвоя…»

Разочарование, которые принес нам первый период светлых лунных ночей, и отсутствие Корни привели к быстрому распространению на 658-й чувства депрессии.

Но Корни прибыл уже на следующий день. Выглядел он значительно лучше и с несомненным интересом и даже некоторым уважением изучил пробоины в крыше штурманской рубки. Он уже имел беседу с Дугом и был доволен прекрасным мнением, сложившимся у командира флотилии о команде 658-й, с которой он выходил в море дважды. Мы совершили еще одно патрулирование, чувствуя себя гораздо лучше с командиром на обычном месте, но по пути обратно заметили появление сильной вибрации в корме при оборотах больше 1400. Корни, я и старший механик стояли на квартердеке, пока Тони последовательно увеличивал обороты с 1200 до 2200. Рост вибрации был несомненным.

В Бастии на борту собрались все инженеры и механики базы, и мы вышли в море для испытаний. Все они дружно качали головами, чесали подбородки и разводили руками. В конечном итоге было принято решение, что лодку необходимо поставить в сухой док и проверить все валы и винты.

– Но где? – поинтересовались мы.

– Ну… – они переглянулись, – здесь у нас нет такой возможности, да и на Маддалене тоже.

Корни прищурился и с явным интересом взглянул на собравшихся.

– Мальта? – спросил он.

Мы отправились на Мальту на следующий день.

Глава 14. VENI, VIDI, VICI–VADA!

Переход на Мальту оказался интересным и насыщенным событиями. Начался он с выполнения весьма приятной обязанности доставить на Маддалену капитана Стивенса и коммандера Аллана. Все мы их очень уважали и всегда с удовольствием проводили время в их компании. И в этот раз они, несмотря на сильное волнение, большую часть путешествия провели на мостике.

На Маддалене они нас покинули, а мы в очередной раз поздравили себя с тем, что наши командиры – умные, понимающие, в общем, во всех отношениях замечательные люди. В июле 1943 года капитан Стивенс был назначен командующим Береговых сил Средиземноморья, число подведомственных ему кораблей быстро увеличивалось, да и сфера их деятельности постоянно расширялась. Чтобы постоянно держать руку на пульсе, ему приходилось много путешествовать на разные базы. Он посещал их поочередно, причем старался делать это по возможности чаще. А поскольку этого человека везде любили и уважали, его визитов всегда ждали с радостью.

Капитан Стивенс всегда (в отличие от многих старших офицеров) проявлял искренний интерес к делам даже младших офицеров и знал многих из нас по именам. Во время своего последнего визита в Бастию он принял участие в прогулке на джипах, организованной младшими офицерами (включая Деррика и меня) по горам севера Корсики и вниз к живописной деревушке Сент-Флорент, расположенной на западном берегу. Таким образом он достигал одновременно двух целей: отдыхал и лучше узнавал людей.

Бобби Аллан тоже был чрезвычайно популярной личностью, и мы с восторгом приветствовали новость о его награждении орденом Британской империи 4-й степени.

На этот раз мы шли на Мальту через остров Искья, где была база катеров. Искья – удивительно живописный островок – близнец Капри, расположенный в Неаполитанском заливе. Для нас там не было ничего интересного, кроме его природной красоты, но Корни устроил для нас заход в Неаполь за припасами. Неаполь теперь стал крупным центром судоходства, поэтому в понятие «запасы» можно было включить все, что угодно.

Мы разделились и приступили к работе. Корни отправился на военно-морские склады с заявкой на двух листах, которую мы втроем предварительно подготовили. В нее мы включили абсолютно все, что может понадобиться, чтобы содержать 658-ю в порядке, – от банок краски до ветоши для протирки и от канатов до запасных баллонов для огнетушителей – всего этого мы никогда не получали в нужном количестве. Причем заказ мы сделали в масштабе флотилии. Понятно, что физиономия старшины-снабженца выразила крайнюю степень изумления, когда он ознакомился с заявкой, но Корни оказался весьма убедительным, поведав грустную и очень трогательную историю о нашей флотилии, отрезанной от внешнего мира и затерянной в самом диком уголке Корсики. Почти вся команда приняла участие в погрузке на корабль припасов, которые мы планировали по возвращении раздать во флотилии.

На продуктовом складе меня ждал еще больший успех. Мы доставили январскую норму джина на Маддалену шестью неделями раньше, и с тех пор в Бастию ничего спиртного не поступало. Мы чувствовали себя крайне неловко, потому что не могли ответить на гостеприимство американцев, которые охотно принимали нас у себя, а их кают-компания по разнообразию спиртных напитков напоминала коктейль-бар отеля «Уолдорф-Астория».

Поэтому я прибыл в Неаполь хорошо подготовленным, иными словами, располагая документом, подписанным командиром 56-й флотилии канонерских лодок и торпедных катеров и снабженным нашей печатью. В нем говорилось, что «ни одна лодка флотилии не получала спиртного в феврале, а младший лейтенант Рейнолдс уполномочен получить его из расчета 1 бутылка на каждого из следующих офицеров: лейтенант-коммандер Дж. Д. Мейтленд, лейтенант К. Бёрке…».

Все это было чистейшей правдой, хотя представлялось чрезвычайно сомнительным, что нам удастся убедить снабженцев любой другой базы, кроме неапольской, удовлетворить наш запрос в полном объеме. В Неаполе была очень большая база, и ее служащие редко сталкивались с флотилиями канонерок и катеров. Так что шанс был.

Со склада я вышел в сопровождении трех ухмыляющихся матросов, тащивших нагруженную тележку. Но их расплывшиеся в улыбках физиономии не имели никакого отношения к полученным мной тридцати шести бутылкам джина. Они с вожделением поглядывали на стоящие друг на друге ящики пива – первая норма спиртного, которую мне удалось выбить для них с самого Рождества.

Остальной груз составляли сигареты (их были тысячи!) по шесть пенсов за два десятка, «натти» (для моряков любой шоколад – «натти»), мыло, зубная паста и все остальные предметы роскоши, которые мы не могли получить из других источников. В тот вечер на лодке царило оживление. Людям было выдано по три бутылки пива – понятно, что доза для цыпленка, а не для мужчины, но это было столь редкое событие, что каждая капля напитка смаковалась, как хорошее шампанское.

Мы вовсе не стремились оставаться вдали от Бастии дольше, чем это было необходимо, поэтому уже на следующий день мы вышли в море и взяли курс на Мальту. Когда за бортом остался остров Искья, Корни задумчиво посмотрел на проплывающий мимо остров Капри и послал в машинное отделение за механиком.