Лунные грезы - Кэтрин Николсон

Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как машина остановилась. Только сейчас Корри догадалась поинтересоваться, куда они приехали. Гай лишь поднял брови:

– К «Максиму», куда же еще? Слава Богу, сегодня здесь нет приема и не нужны приглашения, иначе вас не пропустили бы даже со мной.

Душа Корри ушла в пятки. «Максим»… Гречишные блинчики неожиданно заворочались в желудке свинцовым комом. Хорошо еще, что в «Савое» она получила некоторое представление об этикете, и сейчас высоко подняла голову и расправила плечи, не выказывая, как сильно нервничает.

Пока худшие ее подозрения оправдывались. Недаром Арлекин утверждал, что здесь не веселятся, а выставляют себя напоказ. Все эти красивые, пресыщенные люди привыкли к роскоши и огромным деньгам. Именно то место, где человек должен не моргнув глазом оплатить любой счет, чтобы не потерять лица.

Войдя в зал под руку с Гаем, девушка мгновенно почувствовала на себе вопросительные взгляды. По залу пронесся шепоток. Но с ее спутником произошла молниеносная метаморфоза. Он тут же превратился в образчик заботливости и учтивости и усадил ее на стул так осторожно, как если бы она была сделана из бесценного лиможского фарфора. Корри решительно подавила искушение изо всех сил наступить ему на ногу. Заинтересованное жужжание постепенно стихало, однако сидевшие за соседними столиками не сводили с нее глаз. Корри упорно уставилась в скатерть. Да, работа оказалась куда труднее, чем она ожидала!

– Прекрасно, – одобрил Гай. – Не улыбайтесь, это придает вам более уверенный вид.

– Можно я сниму туфли? – умоляюще прошептала девушка.

– Ни в коем случае.

Гай поздоровался со знакомым, лицо на миг превратилось в приветливую маску.

– И ради Бога, ешьте поменьше!

Все хуже и хуже. Время тянется бесконечно! Чем бы заняться? Есть запрещено, а пристальные взгляды вот-вот просверлят дыры в спине!

Корри бесстрастно уставилась в пространство, не обращая внимания на метрдотеля, который почтительно-равнодушно приветствовал Гая. К счастью, после дневных излишеств Корри была не голодна и поэтому только попробовала отбивные из ягнятины с горошком и спаржей, хотя едва удержалась от искушения расправиться с блинчиками «жуайез Софи». Кроме того, девушка с угрюмостью истинной англичанки мрачно взирала на всех, кто попадался на глаза. Гай тоже ел мало и пристально оглядывал посетителей. Корри никак не могла понять, чего он ищет и с какой целью привез ее сюда, но когда наконец подали кофе, она немного успокоилась. Ну и странный же человек этот месье де Шардонне! То сплошное обаяние, то сама холодная отчужденность.

– Кажется, момент вполне подходящий, – сообщил Гай, наполнив ее бокал.

Девушка с надеждой выжидала. Возможно, сейчас он познакомит Корри с ее подопечной или по крайней мере подробно объяснит, в чем состоят ее обязанности.

– Мне многое надо сказать вам, и вы должны хорошенько запомнить мои слова, поскольку дважды повторять я не стану, – начал он тихо, не допускающим возражений тоном. Пожалуй, он не шутит. Корри сосредоточилась.

– Вам почти все простят в обществе, как невоспитанной, невежественной англичанке, но есть вещи, которые даже вы обязаны знать, если не хотите быть парией и изгоем.

Корри кивнула.

– Это нетрудно, – продолжал Гай. – Совсем простой трюк, обман, иллюзия. Ни один человек не должен знать, кто вы, но все должны быть уверены, что знают. Понятно?

Корри снова кивнула.

– Прекрасно, – одобрительно заметил Гай. – У вас уже есть некоторая практика, так что роль вам удастся. Большинство людей легко вас примут, хотя бы потому, что вы со мной, и посчитают вас либо богатой наследницей, либо моей содержанкой.

– Или тем и другим. Гай наклонил голову:

– Спасибо за комплимент. К счастью, ни от наследницы, ни от любовницы не требуется вести умную беседу. Однако на какие-то вопросы вам придется отвечать, особенно если встретите слишком любопытную особу, неплохо знающую английский, чтобы их задать. Например, что, если вас спросят о планах на лето?

– Отвечу, что проведу его в Париже, – нахмурилась девушка.

– Нет, нет. Не пойдет. Ни один человек, хоть что-то собой представляющий, не остается в Париже на июль и август. Сезон заканчивается в июне, и не дай Бог вас кто-то увидит позже тридцатого! Это чистое самоубийство!

– Но вы же знаете, я хочу остаться в Париже! Это часть нашего соглашения!

Гай терпеливо вздохнул.

– Вы, кажется, не поняли. Мне совершенно все равно, где вы проведете лето, но надо говорить, что уезжаете, ясно?

Корри приуныла. Он обращается с ней, как с младенцем, но она еще покажет ему, что ничуть не менее умудрена опытом!

– Итак, где решили отдыхать?

Девушка задумалась.

– Деньги не имеют значения? Я могу отправляться куда хочу?

– Разумеется. Помните, вы либо наследница или моя любовница.

– В таком случае я знаю, где хотела бы оказаться, – торжествующе объявила Корри. – На Ривьере!

– Я так и думал, – неодобрительно покачал головой Гай. – Какое счастье, что у меня есть время вас подготовить! Позвольте объяснить…

– Не надо, я знаю, что вы скажете. Ни один человек, что-то собой представляющий, не ездит на Ривьеру, – передразнила Корри.

Губы Гая дрогнули, но лицо оставалось серьезным.

– Совершенно верно. Если хотите, можете поехать туда на Рождество или Марди-Гра[10]. Конечно, не Сен-Тропез, а Кап д'Антиб, а в мае, возможно, Канны. Хотя я предпочел бы Нормандию и яблони в цвету. Но Ривьера в июле и августе?! Никогда! Это только для всякого сброда!

Судя по голосу Гая, «всякий сброд» веселился от души и развлекался на всю катушку. Но вряд ли стоит говорить об этом, тем более что Корри была окончательно сбита с толку и ужасно зла.

– А куда мне будет позволено удалиться в июле и августе?

– На один из курортов атлантического побережья, естественно, – охотно пояснил Гай. – Но средиземноморские пляжи буквально забиты людьми. Довиль или Ле Баль, а в сентябре – Биарриц. Это куда приличнее!

– Насколько я понимаю, вы никогда не были на Ривьере? – так же вкрадчиво осведомилась девушка, подавляя инстинктивное желание броситься на защиту детских воспоминаний. Она не имеет права разоблачить себя и дать понять, что хорошо знает те места.

– Раз или два зимой еще в детстве. Но сейчас все там стало таким убогим, дешевым и безвкусным. Дурной тон. Лучше всего проводить зиму на Корсике, – небрежно бросил Гай.

Корри кипела от гнева, но стойко молчала.

– Вероятно, вы никогда не отдыхали на побережье Атлантики, – предположил он.

– Нет, и не желаю. Судя по тому, что вы рассказали, вряд ли оно мне понравится.