Охотники за человеческими органами - Гордон Томас

— Я ведь уже давно не работала в операционной, — пробормотала она. Но это не было возражением.

— Такое не забывается, — ободряюще произнес он. — А когда ты окажешься там, тебе удастся собрать достаточно информации, чтобы дать нам возможность подойти ближе к тому месту, которое мы ищем. Трансплантационная хирургия — довольно узкий профиль, и те, кто ею занимается, скорее всего, что-то слышали, пусть даже и не придали этому значения. Вот такое задание для тебя.

Анна взглянула на карту, а Мортон продолжал объяснять:

— Так как Ромер последний раз обнаружился в Эквадоре, было бы идеально, чтобы ты оказалась как можно ближе к этим местам. — Он коснулся пятнышка на Калифорнийском побережье. — Трансплантационный центр «Дар Жизни».

— Почему именно этот?

— Он новый, ему года четыре. Маленький, находится в отдалении и совершенно частный.

— Тогда решено, — без всяких колебаний сказала Анна.

— Как только ты окажешься там, тебе понадобится связь с внешним миром. Когда Томми закончит свои дела в Вашингтоне, я пошлю его. Идет?

Чувствовалось, что Анна колеблется: она не работала с Томми со времен Гонконга. Тогда у него возник какой-то эмоциональный накал — хотя, возможно, в этом была доля и ее вины: наверное, помимо собственной воли она дала ему повод подумать, что между ними может возникнуть нечто большее, чем обычные товарищеские отношения.

Она кивнула.

— Томми отлично подойдет.

Тогда Мортон коротко сообщил ей всю информацию о центре «Дар Жизни» — все, что знал, что подозревал и почему подозревал. Оставались пробелы, которые, как они оба инстинктивно сознавали, нельзя было сейчас закрыть — даже с помощью одного из прыжков его воображения. Но в конце концов оба понимали, что именно поэтому ей и нужно туда ехать.

Глава 17

Во врачебном конференц-зале клиники доктор Ромер обращался к членам Команды номер один. Дюжина мужчин бесстрастно слушали. Каждый был молод, прекрасно экипирован и соответственно одет. Двое носили деловые костюмы. Несколько человек были в джинсах и спортивных майках. Один выглядел как путешественник автостопом, даже с рюкзаком на плечах. Остальные были в одежде праздношатающихся по всему свету.

— …Итак, поскольку существует необходимость срочно пополнить наш банк органов, вам на этот раз будет разрешено самим выбирать цели: оздоровительные клубы не предоставили достаточное для наших срочных запросов количество подходящих объектов, — продолжал доктор Ромер на убийственном школьном английском.

Он сделал паузу, вглядываясь в каждое лицо, и с удовлетворением отметил, что ни один из этих опытных убийц не смог выдержать его взгляд.

— Но правила отбора остаются теми же: органы должны браться только у тех индивидуумов, у которых не заметны никакие видимые признаки физических заболеваний. Их умственное состояние не имеет значения, поскольку мы еще не достигли той стадии, когда возможна пересадка человеческого мозга.

Он выждал, пока на лицах не появились дежурные улыбки, вызванные его шуткой.

— Как обычно, выбирайте людей не старше тридцати с небольшим. Все вы, конечно, помните прошлые эксперименты, показавшие, что органы, взятые у людей старшего возраста, не идеально подходят для наших целей. И последнее: если вам придется выбрать человека не белой расы, предпочтительнее японец или китаец. Лишь в самом крайнем случае собирайте урожай у африканца или араба.

Он снова пристально вгляделся в лица, желая убедиться, что его слова не оставлены без внимания.

— Я хочу, чтобы вы знали и еще кое о чем. У некоторых из вас есть веские причины помнить, что в прежние дни вы сталкивались с секретным агентом, который теперь работает на Организацию Объединенных Наций. Человек, известный только под именем Мортон.

Он рассказал им обо всем, что случилось в Вашингтоне, разумеется, умолчав о звонке Мадам, и сообщил, что послал Клингера для расследования.

— Судя по его предварительному докладу, тот, кто заходил в наше здание, в конце концов мог быть и не Мортоном. Но вы не должны допускать ни единой оплошности.

— У вас есть какие-то соображения, почему он мог заинтересоваться этим, герр доктор? — Вопрос задал сотрудник с военной привычкой поджимать губы, прежде чем начать говорить.

— Нет, Кесслер. Но это неважно; важно быть начеку.

Головы закивали в такт. Доктор Ромер развернулся и направил кресло к маленькому столику с невысокой стопкой конвертов. На каждом стояло имя сотрудника. Он взял верхний конверт.

— Кесслер.

Кесслер вышел вперед и стал возле доктора Ромера. Стоя, он выглядел меньше ростом, с цыплячьей грудью и слишком темноволосым для немца из Силезии.

— Вы отправитесь в Сиэтл, Кесслер. Как только завершите сбор урожая, местный Координатор выполнит все необходимые приготовления.

Доктор Ромер вручил Кесслеру конверт с его документами, пожал руку и проводил до двери. Странная маленькая церемония была похожа на официальное вручение ученой степени. У двери Кесслер задержался, чтобы взять со стола чемоданчик. В нем лежали духовой пистолет, запас сахарных капсулок, а также контейнер для органов.

Доктор Ромер выкликнул следующего:

— Энгель. Вы поедете в Швецию. Ваш чемоданчик будет ожидать вас там. В связи с Нобелевской церемонией шведы усилили охрану аэропорта.

Через несколько минут все остальные получили свои инструкции и вышли. Остался лишь путешественник автостопом. Когда он вышел вперед, доктор Ромер внимательно оглядел его.

— Фридрих, ты отправляешься в Баварию. Твой урожай — специальное требование. Все, что тебе нужно знать, найдешь в конверте. Прими все возможные меры, чтобы это походило на ритуальное убийство. Я полагаю, теперь на нашей родине они стали вполне обычным делом со всеми этими иностранцами.

Фридрих кивнул, взял чемоданчик и вышел из комнаты. Провожая его глазами, доктор Ромер в очередной раз восхитился, как ловко Мадам справляется с потенциальными затруднениями.

Дайсон Тилинг, вице-консул Соединенных Штатов, а на данный момент самый главный чиновник, представляющий свою страну в Никарагуа, смотрел на первые капли дождя, забарабанившие в окно кабинета. Шум послеполуденной грозы заглушал тиканье антикварных корабельных часов на каминной полке. Вместе с полкой книг в кожаных переплетах и настольным портретом матери часы сопровождали его во всех новых назначениях. В этом регионе у него их было пять, и нынешнее — худшее. Негативное отношение к Соединенным Штатам ощущалось очень явственно: он чувствовал его во взглядах людей, в том, как они открыто выражали свою враждебность.

Тем не менее сегодня утром он подписал приказы, отзывающие шестерых политических консультантов — распространенный термин, под прикрытием которого сотрудники ЦРУ работали за границей. Он проводил сотрудников в аэропорт, а когда вернулся, обнаружил факс от Бюро штатов Центральной Америки, сообщающий, что вскоре прибывает группа сейсмологов из американского Геологического общества, чтобы осмотреть вулкан и проверить вероятность разрушений от землетрясения. Все это было частью дурацкой идеи госсекретаря Армстронга — так, видите ли, можно завоевать умы и сердца этих людей. Приедь он сюда, сразу бы понял истинное положение вещей.

Дождь кончился так же пунктуально, как и начался. Тридцать минут — каждый день после полудня. Единственное, по чему он мог сверять свои часы в этой проклятой стране.

Он подошел к окну. Тучи плыли мимо пика горы Масая и почему-то придавали вулкану еще более безжизненный вид.

Глава 18

Сопровождая Томми в служебную столовую ЦРУ на шестом этаже в Лэнгли, Гейтс извиняющимся тоном произнес:

— Еда, конечно, не ресторанная.

Да и картины на стенах в коридоре тоже не вызовут у критиков большого восторга, подумал Томми. Основное их достоинство, по-видимому, низкая цена.

— Но после еды в самолетах эта должна показаться пищей гурманов, — сказал он.

Отслеживая отпускной маршрут Стампа по Америке, он почти не пробовал другой еды — закуски в самолетах перемежались короткими урывками сна в креслах, совершенно не предназначенных для этой цели.

Гейтс ухмыльнулся.

— Спросил бы у своего отца или у Мортона, как мы проводили время, когда мотались в Кабул и обратно на афганских авиалиниях. В любое время дня там подавали овечьи потроха в кислом твороге. Мортон говорил, что в Калифорнии они запродали бы это как самую модную диету для похудения.

— Вы давно знаете полковника, мистер Гейтс?

— Зови меня Билл. Пожалуй, единственное, что тут не изменилось, это отсутствие формальностей. Да, я знаю его дольше, чем могу припомнить. И твоего отца тоже, — он кинул взгляд на Томми. — Сколько тебе лет?

— Двадцать девять.