Баллада о нефритовой кости. Книга 3 - Цан Юэ

княжна.

Он продолжал смотреть на пламя.

– Сколько времени тебе потребовалось, чтобы завершить «Клятву крови Звездной Души»?

– Три… тридцать с небольшим дней, – запинаясь, ответила княжна. – Недостаточно быстро… Видимо, я слишком бестолковая.

– Достаточно быстро, – спокойно произнес Ши Ин. – Во всей Облачной пустоши есть только три человека, овладевшие этой техникой, но ты первая, у кого хватило мужества и силы воспользоваться ей. А значит, ни я, ни кто-либо другой не можем сравниться с тобой.

Глаза Чжу Янь сверкнули – похвала застигла ее врасплох. О Небо, наставник признал ее заслуги! Сколько они были вместе, он так редко расщедривался на доброе слово, что эти моменты можно было пересчитать по пальцам одной руки!

– Только Ведающий Судьбами не должен был этого делать! – голос Ши Ина стал жестким, лоб прорезала морщина. – Он не посчитался с моими желаниями, вмешался в волю Небес и нарушил звездную карту… Почему он…

Чжу Янь хотела сказать что-то в защиту. Но когда вспомнила о Ведающем Судьбами, у нее вдруг защемило в груди, и она побледнела. Обещание! Ведающий Судьбами взял с нее слово, что она использует «Клятву крови Звездной Души», чтобы обменять свою жизнь на жизнь Ши Ина, и больше никогда не пересечет его путь. Раз с наставником все в порядке, следует ли ей теперь уйти?

Ее секундное замешательство не ускользнуло от взгляда Ши Ина.

– В чем дело?

– Ни в чем, Ведающий Судьбами… он… – пробормотала Чжу Янь и осеклась. – Ведающий Судьбами… он просто не хотел вашей смерти. – Княжна опустила голову, ее густые длинные ресницы затрепетали, словно маленькие веера. – Я… я тоже не хотела, чтобы вы умирали!

Выражение лица Ши Ина изменилось, и он немного удивленно взглянул на нее.

– Почему? Разве ты не ненавидишь меня?

– Нет… нет. – Она немного поколебалась, но наконец покачала головой и, прикусив губу, прошептала: – Вы уже умерли однажды. Жизнь за жизнь… мы в расчете.

– В расчете.

Он кивнул и выдохнул с облегчением, не сказав больше ни слова. Ши Ин молча смотрел на старые кровавые отпечатки ладоней на каменной стене, его взгляд был затуманен.

В наступившей тишине княжна опять почувствовала себя неловко.

– Юань… Юань тоже говорил со мной. Он сказал, что каждый из вас сражается за свой народ и свою страну. И неважно, умрет он или выживет, для воина этот бой – лучший конец. Он просил понять… К сожалению, в тот раз я не хотела этого понимать.

– Правда? – Ши Ин вздрогнул, что-то в его взгляде неуловимо изменилось.

Он никак не думал, что мятежник из морского народа скажет А-Янь что-то подобное. У ничтожной русалки оказалось большое сердце? Вероятно, он предполагал, что будет убит, поэтому хотел заранее посеять в глубине ее сердца семя понимания и прощения. Чтобы в будущем княжна не оказалась в безвыходной ситуации.

Значит, тот мятежник из морского народа по-настоящему любил ее.

После того как Ши Ин понял это, его сердце пронзила жгучая боль.

– А-Янь, прости меня! – Он посмотрел на нее и тяжело сказал: – Я был вынужден убить самого дорогого мужчину в твоей жизни.

Глаза княжны покраснели, дыхание перехватило, и она чуть снова не разрыдалась.

– Я… я тоже виновата, наставник. В тот момент я сходила с ума от ярости и думала только… только о том, чтобы убить вас, – Слезы катились по ее щекам, а голос был едва слышен: – Простите меня!

Услышав это «прости», Ши Ин удивленно взглянул на княжну.

– Почему ты так переживаешь? Я убил его – ты убила меня, разве все не так, как должно быть?

Чжу Янь вспомнила тот шок и ужас, которые испытала, когда ее клинок пронзил сердце наставника, и не смогла сдержать дрожь в теле.

– Нет! – воскликнула она. – Я… я не хотела этого! Я не хотела, чтобы вы оба умирали… Лучше бы умерла я, чем вы! Но… мой разум помутился, и я не могла себя контролировать!

После смерти и возвращения к жизни наставника у Чжу Янь наконец появилась возможность сказать, что она чувствует. Однако от волнения она не могла говорить и снова горько зарыдала, захлебываясь от слез. Ее плечи вздрагивали, и крупные слезинки одна за другой катились по щекам.

– Наставник, вы были так добры ко мне. А я… не раздумывая убила вас!

Ши Ин молча смотрел, как она плачет, и в его взгляде читалось сочувствие. Он поднял руку и дотронулся до каменной стены, покрытую старыми следами крови.

– А-Янь, ты не должна мучиться виной. Знаешь, десять лет назад, когда мне было семнадцать, я был одинок и в затворничестве жил в этой горной долине уже двенадцатый год.

– А? – У Чжу Янь перехватило дыхание от неожиданности.

Конечно, она все это знала, но почему наставник вдруг решил поднять эту тему прямо сейчас?

Ши Ин продолжал буравить взглядом стену.

– В тот день шел сильный дождь. На гору Цзюи прибыл императорский посланник, принеся трагическое известие. Моя матушка, на тот момент живущая в опале в Холодном дворце, умерла месяц назад… Ее тело было обнаружено лишь десять дней спустя, и, если бы не морозная погода, оно уже бы подверглось гниению.

– Ах! – Чжу Янь перестала всхлипывать, но не могла вымолвить ни слова.

– Мой отец не позволил похоронить ее в долине Императоров, как полагается императрице. Он ненавидел матушку за то, что она погубила его ненаглядную рабыню-русалку. Моя матушка была старшей дочерью клана Бай, великой императрицей Кунсана, но отец осмелился так опозорить ее и при жизни, и после смерти! – голос Ши Ина стал жестким. – Меня увезли из дворца, когда мне было пять лет. И даже после смерти матери отец не позволил мне выйти из долины и проститься с ней в последний раз!

Чжу Янь не знала, что сказать.

Она до сих пор помнила тот дождливый день, когда вошла в пещеру и увидела юношу, обезумевшего от ярости. Значит, именно тогда он узнал страшную новость? Неудивительно, что в тот момент на его лице смешались кровь и слезы. Никогда раньше княжна не видела такого ужасного выражения на его лице.

Значит, вот почему он так ненавидит русалок?

– Я считал, что если буду стараться, если буду усердно совершенствоваться, то стану Верховным жрецом, и, когда мой отец умрет, у меня будет возможность снова увидеть матушку. Но… этот шанс был потерян для меня навсегда, – голос Ши Ина был тихим и безучастным, словно доносился откуда-то издалека. – Трагичные новости того дня совершенно меня уничтожили. Я вычеркнул из памяти долгие годы совершенствования, а сердце мое заполнили злые помыслы. Я хотел вырваться