Чосон. Последняя династия Кореи - Пак Ён Су

сказано немного позже. А пока уделим немного внимания придворным делам.

В последние годы правления вана Инджо реальная власть находилась в руках Ким Чжачжона, назначенного главным государственным советником в 1645 году. Ким был типичным представителем своего времени – коварным интриганом, использовавшим против своих противников любые средства. В частности, в 1646 году, с помощью подкупа, Ким избавился от прославленного военачальника Им Кёнёпа, пользовавшегося доверием Инджо. В результате Има убили собственные солдаты, а главный советник Ким остался в стороне от произошедшего.

Сразу же по восшествии на престол, Хёджон сместил Ким Чжачжона и приблизил к себе своего бывшего наставника Сон Сиёля, который расставил на ключевые посты своих земляков из провинции Чхунчхон, а вана постепенно (и мягко) оттеснил от дел правления. Корейская бюрократическая система, во многом скопированная с танского образца, отличалась сложной структурой и высоким уровнем специализации. Историки любят приводить в пример наличие трех обособленных придворных ведомств, занимавшихся окраской тканей. Первое ведомство (Пхёджон) ведало отбеливанием, второе (Ёмгун)– простой окраской, а третье (Чханёмджон)– нанесением рисунка, и это уже в VIII веке! Редко какой ван разбирался в тонкостях и хитросплетениях своего государственного аппарата, так что волей-неволей приходилось полагаться на сановников, а те часто исполняли приказы правителя подобно слуге из притчи о коне и воротах[121].

Историки продолжают спорить о том, с какими целями Сон Сиёль поддерживал идею похода на маньчжуров. Возможно он хотел завоевать полное доверие своего воспитанника, или всерьез надеялся на успех этой затеи, или просто хотел укрепить корейскую армию. Но, так или иначе, в начале правления Хёджона в государственном аппарате и при дворе произошли большие перемены. Вместо клики Чо-гвиин и «западников» во главе с Ким Чжачжоном, к власти пришли выходцы из Чхунчхона, которых возглавлял Сон Сиёль (по взглядам они были близки к «малым южанам»).

Была ли эта перемена благоприятной для подданных? Отчасти – да, ведь «оздоровленный» аппарат на первых порах работает лучше прежнего, но при наличии благоприятных условий вскоре снова поражается язвами коррупции и кумовства. Продолжение прежней экономической политики, суть которой заключалась в распространении действия Закона об эквиваленте по всей стране (за исключением приграничных северных провинций), способствовало прогрессу сельского хозяйства… Все бы и хорошо, только вот налог несколько раз увеличивался, поскольку военная реформа обходилась недешево. Поэтому к концу правления Хёджона в чосонской экономике вместо прогресса наблюдался регресс.

Учитывая, сколько раз его предшественнику приходилось бежать из столицы то от мятежников, то от маньчжуров, Хёджон увеличил численность своих телохранителей до тысячи человек и столько же теперь стало в обновленном столичном гарнизоне. Разумеется, были укреплены и стены города. Цинские правители смотрели на все «шалости» чосонского вана сквозь пальцы, поскольку хорошо понимали, что, даже укрепившись, Чосон не сможет стать для них угрозой. Как известно, высшая мудрость заключается в том, чтобы обращать во благо любые обстоятельства.

В 1654 году, во время очередного обострения приграничного конфликта между Империей Цин и Русским царством[122], сто пятьдесят чосонских стрелков сражались вместе с цинским войском в битве при Хутоне[123] и одержали победу. В 1658 году ван Хёджон отправил в помощь Цин уже двести шестьдесят солдат, имевших на вооружении не только мушкеты, но и пушки. Участие в боевых действиях показало возросшую мощь чосонской армии. С одной стороны, усилия вана не пропали понапрасну, а, с другой, больше ни в каких войнах чосонская армия участия не принимала, ее использовали только для подавления восстаний, а для подобных целей было бы достаточно и меньшей мощи. В сложившейся ситуации вану Хёджону можно было бы и не тратиться на военную реформу, но никто не мог предвидеть будущее?

Примечательно, что участие корейцев в сражениях с русскими на стороне Цин, не сказалось на последующем развитии чосонско-российских отношений – Россия рассматривала Чосон как потенциального союзника.

Двукратное оказание военной поддержки способствовало улучшению отношений между Чосоном и империей Цин, а поражение минского правителя Юнли наглядно показало опрометчивость былых планов вана Хёджона. Однако внешнеполитической стабилизации сопутствовал внутренний экономический кризис, вызванный спадом сельскохозяйственного производства.

В целом, десятилетнее правление вана Хёджона можно скорее назвать неблагоприятным. Несмотря на то что традиционно его принято считать хорошим правителем, который заботился о подданных, продолжая дела Кванхэ-гуна и укреплял военную мощь Чосона, не нашедшей своего применения, в экономику страны ничего нового он привнести не смог.

Некоторые историки считают, что многовековое правление династии Ли было обусловлено чередованием плохих и хороших правителей. По их мнению, никогда дела Чосона не приходили в окончательный упадок, поскольку периоды регресса сменялись периодами прогресса.

Пришла пора обратить внимание и на личную жизнь вана Хёджона, который, насколько мы можем судить, не отличался особой любвеобильностью и не имел «роковых» фавориток. Известно о четырех женах Хёджона, старшей из которых была дама из рода Чан, выбранная в жены наследнику престола его отцом. Брак был заключен в 1630 году, когда жениху шел двенадцатый год, а невесте исполнилось восемь. За время брака старшая жена, известная как Инсон-ванху, родила мужу семерых дочерей и троих сыновей, из которых выжил только второй, родившийся в 1641 году и получивший имя Ли Ён. Поскольку от других жен у Хёджона не было детей, кроме одной дочери, выбор наследника престола предопределила судьба.

Зная, какие страсти разыгрывались вокруг чосонского престола, мы можем только порадоваться за Ли Ёна, у которого не было конкурентов, ни «линейных», ни «боковых» – оба сына, рожденные Чо-гвиин, никак не могли претендовать на престол, а третий сын вана Инджо от Инёль-ванху Ли Ё не имел особого влияния при дворе и использовался братом-правителем в качестве посла при цинском дворе. Вдобавок, Ли Ё умер в 1658 году, на год раньше вана Хёджона. Сыновья Ли Ё также не имели возможности (да и желания) составлять конкуренцию своему двоюродному брату. Впрочем, один из потомков Ли Ё, правда в десятом поколении, все же взошел на престол – это двадцать шестой ван и первый император Коджон, от рождения носивший имя Ли Мёнбок.

Инсон-ванху показала себя достойной спутницей жизни правителя. Она внимательно и строго следила за порядком при дворе, но, при случае, могла проявить милость. По отношению к своей свекрови Инёль-ванху, Инсон-ванху постоянно демонстрировала уважение. Современники описывали ее внешность как «приятную», то есть приятную во всех отношениях, приятную и глазу, и сердцу. Быть «приятной» более ценно, чем быть «красивой», ведь красоте часто сопутствуют жестокость, злоба и коварство.

Пример, иллюстрирующий доброту Инсон-ванху, может показаться современным читателям надуманным и нереальным. Однако стоит помнить, что речь идет о традициях чосонского