Чосон. Последняя династия Кореи - Пак Ён Су

было в порядке).

После Ли Вана Инёль-ванху родила еще пятерых сыновей, двое из которых умерли вскоре после появления на свет, и одну дочь, также умершую во младенчестве. Последние роды, состоявшиеся в конце 1635 года, осложнились лихорадкой, от которой сорокалетняя Инёль-ванху скончалась. Государственный советник Ким Санхон убедил вана Инджо дать умершей супруге имя Инёль («Доброжелательность и опора»), что полностью соответствовало образу ванху, которая была добра к окружающим и служила надежной опорой своему слабовольному мужу.

В пятнадцать лет Сохён-седжа женился на дочери сановника Кан Сокги, которая по материнской линии состояла в родстве с домом Ли. Его супруга, известная как Минхо-бин, родила Сохён-седже девятерых детей, трое из которых умерли в детском возрасте.

Сохён-седжа пользовался доверием своего отца. В частности, он сопровождал Инджо в крепость Намхан во время второго маньчжурского нашествия. С 1637 по 1645 года Сохён-седжа и его младшие единоутробные братья Ли Хо и Ли Ё пребывали при цинском дворе в качестве заложников. Судя по всему, Сохён-седжа был гораздо умнее своего отца, поскольку всячески пытался наладить хорошие отношения между Чосоном и Цин, в то время как Инджон и его окружение сокрушались по «благословенным минским временам» и питали несбыточные надежды на восстановление империи Мин. Эти надежды рассеялись окончательно только в 1662 году с гибелью последнего минского императора Юнли[117], воевавшего против Цин на юго-западе Китая. Кроме того, в Пекине Сохён-седжа познакомился с миссионерами-иезуитами, пробудившими у него интерес к западной культуре и научным достижениям. Говорят, что Сохён-седжа даже принял крещение.

Наследник престола вернулся на родину в тридцатитрехлетнем возрасте, когда его отцу-вану исполнилось пятьдесят лет. Можно было ожидать, что сын, хорошо изучивший маньчжурские порядки и традиции, встанет против отца, постепенно прибрав власть в свои руки, но…

21 мая 1645 года Сохён-седжа был найден мертвым в собственных покоях. Согласно основной версии, его ударил по голове тяжелой чернильницей[118] ван Инджо во время ссоры. Кроме того, есть сведения, что тело Сохён-седжи было покрыто черными пятнами и начало разлагаться быстрее положенного, что указывает на отравление. Обстоятельства гибели наследника чосонского престола покрыты мраком. Однако по тому, что похороны были проведены с неподобающей быстротой и без какой-либо пышности, можно с уверенностью судить о испортившихся отношениях между отцом и сыном.

Сохён-седжу мог бы понять Кванхэ-гун, но того уже не было в живых, а для вана Инджо сближение с Цин выглядело предательством. Скорее всего, Сохён-седжа умер от удара чернильницей, а про пятна на теле и быстрое разложение могли придумать, чтобы оправдать скорые похороны. Впрочем, есть мнение, что рана на голове оказалась не смертельной. Сохён-седжа остался жив, но к нему подослали лекаря, использовавшего для лечения отравленные иглы.

Кто подослал лекаря-убийцу? Конечно же, Чо-гвиин, многолетняя фаворитка вана Инджо и одна из самых роковых женщин в корейской истории.

Чо была служанкой во дворце, когда на нее обратил внимание ван. Члены правящего дома часто развлекались со служанками и не видели в этом ничего предосудительного, ведь служить господину можно по-разному. Но далеко не каждая служанка, пользовавшаяся высочайшим вниманием, могла рассчитывать на повышение в статусе до наложницы или, тем более, супруги. Это все равно, что сорвать джек-пот в лотерее. Но Чо за короткое время возвысилась до ранга гвиин – первого младшего ранга благородной супруги вана. Выше гвиин стояли только супруга-бин и ванби, а принадлежность к супругам делала женщину членом правящей семьи.

Безграничную власть над ваном Инджо Чо-гвиин использовала для упрочения своего положения при дворе. Судя по свидетельствам современников, коварство и ум этой женщины превосходило ее красоту. Другая бы просто радовалась тому, как сильно ее любит правитель, но Чо-гвиин понимала, что любовь переменчива, а чувства непрочны. Поэтому она собрала вокруг себя группу сторонников, которым устраивала назначения на важные должности. Ее влияние постепенно росло, а особенно оно возросло после того, как Сохён-седжа отбыл к цинскому двору.

Сохён-седже не нравилось поведение отцовской фаворитки, и он всячески пытался ограничить ее власть, но при этом не имел возможности убедить отца в том, что Чо-гвиин нужно удалить от двора. В свою очередь, Чо-гвиин не могла расправиться с наследником престола, пользовавшимся расположением отца. Отъезд Сохён-седжи доставил Чо-гвиин великую радость, а его возвращение сильно ее огорчило. Вдобавок, пятидесятилетний ван Инджо не мог похвастаться отменным здоровьем, а переход престола к Сохён-седже означал скорую смерть Чо-гвиин. Неудивительно, что она должна была всячески разжигать в душе вана недовольство старшим сыном, а, при удобном случае, принять радикальные меры…

Но причастность Чо-гвиин к смерти Сохён-седжи – это всего лишь одна из версий, а вот ее причастность к смерти Минхо-бин не вызывает сомнений. После похорон Сохён-седжи Чо-гвиин начала распространять слухи о том, что Минхо-бин собирается отравить вана Инджо и убедила вана в правдивости этих слухов. Семена лжи упали на подготовленную почву, поскольку отношение Инджо к сыну-«изменнику» проецировалось и на Минхо-бин, к тому же она проявляла интерес к выяснению обстоятельств смерти своего мужа. Короче говоря, невестка была для Инджо «и неудобной, и опасной». Обвинив Минхо-бин в государственной измене, Инджо приказал ей принять яд. Также были преданы смерти ее мать и четверо братьев. Осиротевших внуков Инджо приказал отправить на остров Чеджу, где они содержались под стражей. Двое из сосланных сыновей Сохён-седжи вскоре умерли (явно не без посторонней помощи), а младший Ли Сокген, которому на момент смерти отца было три года, остался в живых, и впоследствии смог вернуться в столицу, где дожил до двадцати лет.

Новым наследником чосонского престола был назначен двадцатишестилетний Ли Хо, вошедший в историю как ван Хёджон. Ли Хо, побывавший вместе со старшим братом в заложниках у маньчжуров, тоже считал, что Чосону нужны реформы. Однако он полагал, что империя Цин заслуживает отмщения за все то зло, которое маньчжуры причинили корейцам. По традиции передачи власти по линии старшего сына, наследником престола должен был бы стать Ли Сокчхоль, старший сын Сохён-седжи, однако Инджона, по понятным причинам, такой вариант не устраивал и после его смерти власть перешла к Ли Хо.

Отношения между Ли Хо и Чо-гвиин не были столь напряженными, как между ней и Сохён-седжой, но, тем не менее, оставляли желать лучшего. Вскоре после смерти вана Инджо, наступившей в мае 1649 года, Чо-гвиин была принуждена к отравлению по обвинению в использовании колдовства против Ли Хо и Чаннёль-ванху, второй жены вана Инджо. При жизни Инджо Чо-гвиин всячески настраивала его против Чаннёль-ванху, используя то, что та никак не могла забеременеть. В результате, Чаннёль-ванху пришлось удалиться из дворца